Весь Генри Хаггард в одном томе - Генри Райдер Хаггард

Родда. Однако Зулуленд далеко, и есть лишь один способ попасть туда в обход Трансвааля — через землю свази. Благо среди народа свази нам нечего опасаться басуто, ведь эти племена страшно враждовали. Вдобавок мы с их королем и начальниками давние знакомые. Ведь я здесь постоянно торговал и мог притвориться, будто пришел вернуть себе должок.

Правда, была одна загвоздка. Между Кечвайо, королем зулусов, и английским правительством мало-помалу нарастали трения. Верховный комиссар, сэр Бартл Фрер[278], даже собирался предъявить королю ультиматум. Мы окажемся в неловком положении, если его пришлют во время нашего пребывания у них в гостях. Хотя и в этом случае мне и моим спутникам нечего бояться, ведь я связан узами дружбы с зулусами всех сословий.

Эти мысли мигом пронеслись в моей голове, пока я искал выход из положения. Советоваться с остальными было ни к чему, в подобных вопросах они словно дети. Я, и только я должен взять на себя ответственность и принять решение, больше некому. Надеюсь, не промахнусь. В следующую минуту я уже принял твердое решение.

Подав Энскому знак следовать за мной, я проехал около ста ярдов на северо-запад, круто повернул на довольно каменистую полоску земли, повозка не отставала. Затем вернулся обратно тем же путем, стараясь запутать кафров, которые наверняка выслеживают нас по следам. Мы оказались на краю пологого склона, который уходил к кустарниковой саванне, пересекли ее и направились к опустевшему загону для скота, сооруженному из камней. В плодородной почве росли разнообразные деревья. Видно, это место оставили на произвол судьбы, как и прочие, когда в 1838 году правитель Мзиликази продвигался на север, уничтожая все на своем пути. Путь к загону оказался легким, ведь предыдущие поколения собрали для постройки камни со всей окрестности. В наступающих сумерках мы преодолевали склон.

— Смотрите! — воскликнула Хеда и показала туда, откуда мы пришли. Вдали к небу поднимался столб пламени. — Дом горит!

— Да, похоже на то, — согласился я, а про себя подумал: «Вот повезло, теперь старого Марнхема не вскроют».

Кто совершил поджог, я так никогда и не узнал. Возможно, басуто, слуга Марнхема, или Футсек, а может, случайная искра на кухне вызвала пожар. Как бы там ни было, огонь весело пылал, ведь, кроме мрамора, в стенах дома хватало деревянной обшивки и соломы. Впрочем, лично я подозревал молодого слугу, он мог здорово испугаться, как бы на него не повесили убийство хозяина. Теперь с домом покончено, а вместе с ним кануло в небытие и прошлое Хеды. Еще вчера ее отец был жив, находился у Родда в рабстве и совершал преступления. Ныне от него осталась лишь кучка пепла, Родд мертв, а она и ее любимый свободны и перед ними открыты все пути. Хотелось бы верить, что они еще и в безопасности. Впоследствии Хеда призналась мне, что в ее голове в ту минуту родились те же мысли.

Спешившись, я завел лошадь в загон через отверстие, бывшее некогда воротами. Внутри оказалось просторно. Вероятно, в давние времена тут держали скот какого-то вождя, чей город некогда возвышался на холме. Он был настолько велик, что растущие вокруг деревья не помешали мне поставить повозку вместе с лошадьми посередине. Вдобавок на благодатной почве густо росла трава, и, когда мы вынули удила, лошади стали пастись прямо в упряжке. Неподалеку бежал ручеек, рождавшийся из потока, который струился с вершины холма. Мы с Кетье, сильной женщиной, напоили их из ведра, висевшего на повозке. Затем в полнейшей темноте мы сами утолили жажду и поели. Велев служанке следить за лошадьми, чтобы они не шумели, я забрался в повозку, и мы втроем стали шепотом совещаться.

Странные получились переговоры. Мы сидели лицом к лицу в кромешной тьме, но не видели друг друга, лишь однажды в небе вспыхнула зарница и осветила наши странные и бледные, словно у призраков, лица. О насущных и отнюдь нетривиальных опасностях я пока упоминать не стал, а лишь остановился на проблеме выбора, бежать ли нам в цивилизованный Лиденбург или в первобытную страну зулусов. Мой долг был показать наше истинное положение.

— Короче говоря, — неспешно подытожил Энском, — если я правильно понял, в Трансваале меня схватят как убийцу и, возможно, осудят, а если мы спрячемся в стране зулусов, все, может быть, и обойдется.

— По-моему, — прошептал я в ответ, — нас обоих схватят, если появится Футсек и даст показания. Правда, в этом деле есть и другие свидетели, Кетье хотя бы и, если уж на то пошло, Хеда. Разумеется, ее показания будут в нашу пользу, но для разъяснения дела судья задаст ей кучу всяких вопросов, а она пожелает на них не отвечать. Далее, в случае благополучного исхода, дело получит огласку в английской печати, что станет досадной неприятностью для вас и ваших родственников. В особенности учитывая тот факт, что вы, как я понимаю, намерены пожениться.

— Думаю, я это переживу, — признался он откровенно, — пусть даже никогда не смогу вернуться в Англию. В конце концов, чего мне бояться? Я застрелил негодяя, исполняя свой долг.

— Да, но вам придется убедить в этом присяжных, а они станут искать мотив преступления в прошлом Родда и в вашем настоящем, его и ваши отношения с одной дамой. А что же она сама думает?

— О себе я не беспокоюсь, — ответила Хеда. — Но мне будет невыносимо выслушивать, как перемывают косточки моему бедному отцу. А потом они возьмутся за Мориса. Я не переживу, если его арестуют, а то и хуже. Поедемте в страну зулусов, мистер Квотермейн, а оттуда покинем Африку. Вы согласны, Морис?

— А как думает сам мистер Квотермейн? — спросил Энском. — Он старше и мудрее нас, я доверяю его мнению.

Я все взвесил и заговорил:

— Порой попадаешь, как говорится, из огня да в полымя, не зная, какие напасти ждут впереди. Зулуленд как кипящий котел. Если разразится война, мы все можем погибнуть. С другой стороны, может, все и обойдется. Тогда вы доберетесь до залива Делагоа, сядете на корабль и вернетесь