Офицер империи - Андрей Борисович Земляной

кроме как своей стране? И в список моих долгов пение песен точно не входит. Я бы вообще не выступал сегодня, но просьба императора — приказ для подданного. Мне вообще не нравится стоять на сцене. А если бы нравилось, то я выбрал бы другую профессию.

Вяло переругиваясь с Кларой, Владимир не забывал следить за событиями вокруг, и вовремя заметил, что в соседнем зале выносят стулья и столы, готовя площадку для танцев.

Формальная программа у таких балов обычно сводилась к самому минимуму: Вальс, дающий начало балу, кадриль воспитанниц Константиновского Училища, и других заведений для девочек, третьим номером шёл галоп, исполняемый молодыми офицерами, и собственно всё. Далее все перемешивались, и танцевали кто с кем хотел. При этом распорядители строго следили, чтобы девушки не стояли долго на месте, и военнослужащие от прапорщика до капитана, порой получали поручения, пригласить конкретную девицу. Конечно можно и отказаться, но в таком случае, новых приглашений на бал, можно не ждать. А присутствие на балах, всегда служило показателем статуса человека в обществе, что для служащего порой становились важнее чем иные отличия.

Поэтому все приглашённые на праздник, клубились в строго выверенном ритме, приглашая дам, сменяя пары, и возвращаясь в конец очереди.

К счастью, чиновников и военных от девятого разряда и выше, в карусель не запрягали. Как правило все старшие и высшие офицеры уже находились в браке, поэтому девицы на выданье их не особо интересовали. Ну а кого интересовали, для тех существовали другие места.

Именно это и пытался объяснить главный распорядитель бала министерской советнице Архиповой, служившей директором — управителем, Константиновского Женского Училища.

— Клавдия Семёновна, матушка-голубушка, вы себя-то слышите? — Старший камергер двора Его Величества Константина Первого, седой служитель в чёрном фраке и с короткой колодкой наград на груди, укоризненно покачал головой, подкрутив длинный ус. — Не могу я полковника заставить танцевать на балу. Эдак вы у меня потребуете генерала в пару к вашим девицам поставить. Вон, адмирал Григорян, неженат, да и Зубатов, насколько я знаю тоже без постоянной подруги.

— Так они все старые! — Воскликнула Клавдия Архипова, щёлкая себя веером по ноге, едва прикрытой тонким шёлком. — А полковнику этому, чуть за двадцать!

— А хоть и шестнадцать! — Старший камергер, что равнялось чину армейского генерал-майора, развёл руками. — Чин он для того и даден, чтобы по-иному человека отличать. Не по возрасту, или глубине мошны, а по заслугам и чести. Но скажу вам, любезная Клавдия Семёновна, что женится сей полковник очень не скоро. Я уж такую породу знаю. Будет по девкам ходить до седых волос, и ежели поймают такого, то лишь случайно.

Глава 20

Смысл гарема не в том, чтобы предоставить супругу разнообразные утехи, а в том, чтобы жёны выедали мозг друг другу а не мужу.

Великий Эмир Бухары и Хивы, Искандер Багаутдин

Чудовищной трагедией обернулась дамская вечеринка в приморском ресторане города Сочи. Шесть дам весьма представительной наружности, умерли отравившись неизвестным веществом, поданным им в десерте.

Прокуратура города и охранительная Стража ведёт расследование инцидента. Арестован хозяин ресторана, шеф-повар, и другие работники кухни. Официантки, обслуживавшие вечеринку объявлены в розыск на основании словесных портретов.

От источников близких к следствию, газете Вечерняя Москва, удалось выяснить что был применён весьма редкий и очень сильнодействующий яд, добываемый в Проклятых Землях.

Непонятно чем и кому могли так досадить женщины, собравшиеся в ресторане, но следствие уверенно в положительных результатах дознания.

Вечерняя Москва 5 октября 1963 г.

Благодаря тому, что в Москву собрали значительное количество войск, удалось избежать погромов и вообще значительной порчи имущества. Но бригады стекольщиков и маляров были нарасхват, убирая следы чьих-то непомерных амбиций.

Дознание тоже шло быстро и без задержек, отвешивая всем в соответствии с достигнутыми успехами. Кому-то службу на границе бессрочно, кому-то труды праведные в отдалённых местах, а кому-то житьё в совсем глухом месте на Васюганских болотах, на рукотворном островке, откуда некуда бежать.

Великий князь Александр не мог быть казнён в соответствии с законами России, но его и его семью, лишили родового имени, и вывезли на границу империи, оставив на нейтральной полосе, с запретом приближаться к России под угрозой пожизненного заключения в одной из северных тюрем.

Им даже разрешили вывезти деньги, ценности, и домашние вещи, так что не с голой задницей убыли. Но это всё исключительно потому, что весь переворот стал возможен благодаря деятельности специальных служб и в особенности Имперской Стражи, которая и слепила весь этот цирк, с конями вместо добротного качественного мятежа с морем жертв, и пылающими руинами. И даже взрыв на территории Кремля, произвели у самой стены, в месте где проводились строительные работы, и стену и так требовалось разобрать.

Жертв тоже случилось немного. В основном посекло шальными пулями, тех кто вышел на балкон понаблюдать за чашечкой кофе, за восстанием, и тех, кто попёрся через охваченный волнениями город, нарвавшись на криминал, или ошалевших военных.

Штаб подавления мятежа, проработал ещё полмесяца, собирая рапорта участников, для подведения итогов, и от Владимира тоже потребовали соответствующий документ, так как он стал непосредственным участником событий. Не имея необходимости щадить чьи-то чувства и не желая продвигаться по службе, Соколов написал всё что думал об организации безопасности государя, его охране и каналах связи всей империи, включая отсутствием резервных телестудий, и каналов вещания. И это при уже существующих спутниковых системах. Ну и отдельно и очень тщательно прошёлся по аварийным системам эвакуации Государя, и вообще по наличию защищённых пунктов управления, и вообще инфраструктуры «судного дня».

Доклад получился объёмистый. Почти десять страниц машинописного текста. Вычитав документ в последний раз, Соколов поставил подпись, прижал к бумаге личную дворянскую печатку, оставляя желтоватый след, запаковал в конверт, и отправил в Кремль, выкинув проблему из головы.

А в канцелярии императора наоборот, проблемы лишь начинались. Входя в «Особый список», доклад Соколова ушёл сначала в особую папку, а значит прочитан был с особым вниманием, и уже через два дня, на совещании, Константин Первый, задал военному министру графу Дмитрию Андреевичу Оболенскому целую кучу неприятных вопросов. Например, почему нет прямого хода от Кремля до центрального бункера Вооружённых сил, и почему у этого бункера не было и нет независимых источников питания? Зачем забираться под землю, если электростанции будут разрушены? А как будет поддерживаться система вентиляции и откачка грунтовых вод? Где защищённые эфирные студии и правительственные ретрансляторы? Почему не самая богатая