Эксперимент (СИ) - Юнина Наталья

Воспользовавшись моей заминкой, Слава ловит меня за капюшон куртки и вместо того, чтобы поднять, он, напротив, опрокидывает меня на спину и тащит по заснеженной дорожке. Это что еще за номер?!

– Спасибо, мил человек, – слышу позади голос Архангельского и это он явно не мне, а охраннику, который, судя по протянутой руке, открывает гараж. Ну, круто. Вырываться нет сил, а впрочем, и времени тоже. Слава резко останавливается и, не церемонясь, поднимает меня за капюшон и заталкивает в гараж, крепко удерживая за предплечье. – Закрывай, – подает знак свободной рукой тому же охраннику.

По-настоящему я никогда не боялась Архангельского. И сейчас, несмотря на то что мы остаемся наедине в закрытом пространстве, и то с какой силой Слава подталкивает меня к машине, меня все равно не пугает.

– Еще раз, блядь, ты такое себе позволишь, особенно на людях, я тебе обещаю, что узнаешь мои худшие стороны. Привычными смехуечками не отделаешься, – к гадалке не ходи, это он не про концерт на улице, а про пощечину.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍– Что, задела? – усмехнувшись, произношу я, задирая на него голову. – Ну не только же тебе меня унижать.

– Унижать? Я тебя? – усмехаясь, произносит Слава. – Ты серьезно?

– Ты смеялся надо мной вместе со своей охраной.

– Я смеялся не над тобой, а над нелепой ситуацией, которую ты зачем-то устроила на людях. Свои актерские выступления мне демонстрировать не надо. Я понимаю, что ты только и ищешь повод, чтобы демонизировать мою сущность, чтобы тебе было легче придумать причину для обид, но, ради разнообразия, включи голову и объективный взгляд, а заодно помолчи на минуточку. Теперь еще раз: длинноногая, как ты ее называешь, моя реальная двоюродная сестра. Та, за которой я в детстве не уследил, и она без трусов отправилась гулять вместе со мной. Она врач. Пару дней назад Рита поселилась здесь по моей просьбе, чтобы она могла следить за состоянием моей матери, которая перенесла инфаркт и сейчас живет у меня. А так как моя мама терпеть не может врачей и наплевательски относится к своему здоровью, Рита – идеальный для нее помощник. Ну и позволь сделаю за тебя маленький вывод, чтобы ты не надумала в своей фантазерской голове ничего такого, типа кровосмешения. Я не трахаюсь со своей двоюродной сестрой.

Молчу, уткнувшись взглядом в его рубашку. Господи, какой позор. Но чего уж греха таить, одновременно и облегчение, от того, что он себе никого не нашел. Никогда не умела признавать поражения, а сейчас и подавно, после такого-то концерта, который, возможно, видела его мама. На минуточку, нездоровая! Хочется провалиться сквозь землю.

Я не знаю, что сказать. Стыд и злость на саму себя заполняют каждую клеточку моего тела. Поднимаю на него взгляд и понимаю, что не могу смотреть Славе в глаза. Взгляд опускается вниз, невольно останавливаясь на его губах. Я – ненормальная, раз в такой момент думаю о том, что хочу почувствовать его губы на себе. Хотя, нет. Не так. Оба ненормальные, ибо в следующий момент я ощущаю, как Слава зарывается пятерней в мои волосы и жадно сминает мои губы своими.

Это мало похоже на поцелуй. Я его не целую, словно пью, дорвавшись до воды в пустыне. Мне мало. Хочу его всего. Тянусь на носочках, прижимаясь к его груди. Куртка мешает. И словно почувствовав это, Слава стягивает ее с меня, не разрывая поцелуя.

Не хочу, чтобы этот животный поцелуй прерывался, но в голову, как назло, врезается противный внутренний голос. А ведь Архангельский добился того, чего хотел, пусть и не озвучивая это. Ловко манипулировал мною, и я пришла. Причем дважды продемонстрировав полную зависимость от него. В ответ на пришедшую в голову мысль, я сама прерываю этот поцелуй, намеренно больно укусив Славу за нижнюю губу.

– Ты на хера это сейчас сделала?! – ошарашенно интересуется он, отпуская меня. Проводит пальцем по губе, наверняка мысленно охреневая от того, что я уже во второй раз пустила ему кровь.

– Потому что бесишь.

– Так себе обоснуй, не находишь?!

– Не нах…

Вот теперь я не успеваю договорить. Архангельский дергает меня одной рукой на себя, да так, что я впечатываюсь ему в грудь. Второй он открывает дверь своей машины. Толком не успеваю ничего осознать, как он запихивает меня на заднее сиденье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А дальше все происходит на автомате. Без слов. Непослушными руками пытаюсь расстегнуть пуговицы на рубашке Архангельского. Удается мне это не сразу, пальцы только-только отошли от холода.

Наконец, стягиваю с него рубашку. Провожу ладонями по его мышцам, подаюсь к нему, желая вдохнуть запах его парфюма, но в этот момент Слава словно специально останавливает меня, удерживая за плечи.

– Ты куда? – разочарованно произношу я, видя, как он наклоняется к переднему пассажирскому сиденью.

– На кудыкину гору.

Первой пришедшей на ум мысль – полез за презервативом. Стало снова не по себе, от того, что у него всегда все под контролем. Но, когда я понимаю, что он передвигает оба передних сиденья вперед, освобождая нам больше места сзади, я облегченно выдыхаю, не скрывая улыбки.

Теперь, вслед за его рубашкой на переднее сиденье летит моя кофта. В кой-то веки рада отсутствию лифчика. Ничего волосами прикрывать не хочется.

– Сучка. За какие ж грехи ты мне досталась? – обводит взглядом мое полуобнаженное тело, задерживаясь на груди. Кайфую от его взгляда. Не только же мне по нему с ума сходить.

– Надеюсь, это риторический вопрос?

– Заткнись.

И дабы уж наверняка это исполнить, Слава затыкает мне рот поцелуем. Закидываю руки ему на шею, прильнув к его груди. Черт возьми, почти забытые ощущения. Целуем друг друга грубо. Ненасытно.

Хочу почувствовать его в себе. Хочу… хочу… много чего хочу. Боже, как же я скучала по этому гаду. А дальше Архангельский меня отрезвляет, когда я чувствую, как начинает саднить моя губа.

– Ты…ты укусил меня?! – провожу пальцем по нижней губе. Офигеть.

– А что хуету только тебе можно творить, потому что ты девочка? А вот и ни хрена. С кем поведешь, от того и наберешься.

– Высокие отношения, – теперь уже моя очередь охреневать от того, что он укусил меня до крови.

– Наивысшие! – насмешливо произносит Слава, укладывая меня на спину.

Снимает с меня сапоги и стягивает джинсы вместе с… колготками. Только сейчас вспоминаю о них, смотря на то, как Архангельский избавляет меня от этого ужаса. Ему хватает ума ничего не ляпнуть на этот неуместный в данном случае элемент одежды. Вижу, как он едва заметно улыбается, но к счастью, терпит. Да, носки и колготки – это мощно. Но объяснять ему сейчас на кой черт я это напялила – только лишний раз позориться. Наконец, оставшись полностью обнаженной, я как долбаная наркоманка жду, когда этот мужчина соизволит оголиться сам.

Вот только он не спешит избавить себя полностью от одежды. Желая это исправить, приподнимаюсь и тяну руку к пряжке его ремня, но он тут же перехватывает мою ладонь. Что это еще за фокусы?

Слава зарывается рукой в мои волосы и, чуть оттянув голову назад, припадает губами к моей шее. Совершенно пофиг, какие следы он оставит сегодня на моем теле. Более того, я хочу этого. Меня вообще мало что сейчас тревожит.

Еще полгода назад я бы покрутила пальцем у виска, если бы мне сказали, что я по своей воле буду сидеть голая на кожаном сиденье автомобиля и ждать, когда меня трахнут.

Закрываю глаза, когда ощущаю губы Славы на моей груди. Кожа моментально покрывается мурашками в ответ на эту ласку. Между ног все ноет. Я хочу большего. Понимаю, что мне не нужна никакая прелюдия.

Словно услышав меня, Слава переворачивает меня на живот и ставит в коленно-локтевую позу. Всегда считала это чем-то унизительным для женщины, но спасибо Архангельскому, что вытравил эту дурь из моей головы. Меня трясет от предвкушения. Еще немножко и я буду крутить задницей в ожидании Архангельского. Слышу звук расстегиваемой ширинки и, дабы скрыть свою радость, утыкаюсь губами в собственную ладонь.

И не зря. Потому что в следующий момент, обхватив ладонями мою талию, он резко входит в меня. Черт возьми, больно и сладко одновременно. Мышцы с непривычки тянет, но я подавляю в себе непрошенный стон.