Почему существует наш мир? Экзистенциальный детектив - Джим Холт

Далее, предположим, что один из селекторов на первом уровне в самом деле объясняет, почему реальность приняла форму А, – назовем этот селектор С. Тогда либо существует объяснение того, почему именно селектор С стал определять реальность, либо это является голым фактом – что нарушает принцип достаточного основания и приводит в тупик.

Теперь допустим, что существует объяснение того, почему именно вариант С является селектором. Другими словами, допустим, что существует метаселектор (на втором уровне), который выбрал селектор С (на первом уровне), – назовем его метаселектор М.

Спрашивается: чем может быть М?

Мы знаем, что М не может быть таким же, как С, поскольку это нарушит принцип регулярности. Например, если С будет добром (и в этом случае реальность должна будет принять этически наилучшую форму), объяснение не может состоять в том, что добро должно быть селектором, потому что это этически наилучший вариант. То же самое можно сказать о других селекторах, которые выбирают космические возможности в промежутке между нулевой возможностью и возможностью всех миров (например, селектор причинной упорядоченности, или математической элегантности, или зла). Все эти селекторы выбирают сами себя на метауровне, что приводит к замкнутому кругу. Фактически только два метаселектора на втором уровне способны быть селектором М, а именно простота и полнота. Ни один из них не выбирает себя, а следовательно, не нарушает принцип регулярности.

Если бы простота была метаселектором на втором уровне, то она бы не выбрала себя на первом уровне, а скорее выбрала бы вариант отсутствия селектора, поскольку это самое простое из возможных объяснений – когда никакого объяснения не требуется. А если бы полнота была метаселектором, преобладающим на втором уровне, то она бы не выбрала себя на первом уровне, а скорее выбрала бы все селекторы первого уровня.

Таким образом, принимая принцип регулярности, логически следует, что на втором уровне возможны только два метаселектора: простота и полнота. Один из них и должен быть фундаментальным объяснением.

Поэтому мы должны рассмотреть всего два варианта.

Вариант 1: простота является метаселектором. Тогда она выбрала бы возможность отсутствия селектора на первом уровне (точно так же, как простота на первом уровне выбрала бы нулевую возможность на нулевом уровне). Однако если на первом уровне селектора нет, то фактически воплотившаяся космическая возможность А была бы выбрана случайно. Тем не менее это не было бы голым фактом, а объяснялось бы простотой на уровне метаобъяснений.

Вариант 2: полнота является метаселектором. Тогда она выбрала бы все селекторы на первом уровне (точно так же, как полнота на первом уровне выбрала бы возможность всех миров на нулевом уровне). Однако логически невозможно, чтобы все селекторы на первом уровне диктовали реальности форму воплощения, поскольку они противоречат друг другу: реальность не может быть одновременно абсолютно полной и абсолютно пустой; этически наилучшей и наиболее причинно упорядоченной (поскольку случающиеся время от времени чудеса сделали бы реальность еще лучше); а тем более она не может быть одновременно этически наилучшей и максимально полной зла. В лучшем случае все селекторы первого уровня могли бы действовать вместе в качестве частичных селекторов. Тогда реальность А, то есть космическая возможность, выбранная на нулевом уровне в качестве реальности, была бы насквозь посредственной: одновременно как можно более пустой и как можно более полной; как можно более хорошей и как можно более плохой; как можно более упорядоченной и как можно более хаотичной; как можно более элегантной и как можно более уродливой и так далее.

В первом варианте реальность А случайным образом выбирается из всех космических возможностей. Во втором варианте реальность А будет самой посредственной из всех космических возможностей. Причем это единственные варианты нулевого уровня, которые не противоречат принципу достаточного основания и принципу регулярности. И они, скорее всего, будут выглядеть одинаково! Случайно выбранная космическая возможность, скорее всего, будет заурядна во всех отношениях, и дело тут просто в числе вариантов. Из всех мыслимых форм, которые может принять реальность, только исчезающе малая часть обладает особыми чертами вроде идеальной простоты, идеальной доброты или идеальной полноты. Подавляющее большинство возможностей никакими особыми чертами не отличаются, они заурядны.

А как будет выглядеть подобная заурядная реальность? Прежде всего, она будет бесконечна. Реальности, состоящие из бесконечного множества миров, намного превосходят в числе те, которые состоят из конечного множества миров. Этот вывод элементарно следует из теории множеств: число конечных подмножеств натуральных чисел, хотя и бесконечно, является бесконечностью меньшего масштаба, чем число бесконечных подмножеств натуральных чисел.

Но даже в своей бесконечности заурядная реальность не сумеет охватить все возможные варианты. Более того, в теории множеств дополнение к бесконечной заурядной реальности тоже будет бесконечно. Таким образом, заурядная реальность стоит бесконечно далеко как от возможности всех миров, так и от нулевой возможности. Являясь бесконечной, посредственная реальность, возможно, будет состоять из множества локальных областей, которые будут обладать особыми чертами по отношению друг к другу. Представьте себе бесконечную последовательность случайных подбрасываний монеты, где 1 представляет герб, а 0 – решку. Хотя в целом эта последовательность не обладает закономерностью, она наверняка содержит (чисто случайно) все мыслимые локальные упорядоченные последовательности. В ней будут промежутки идеальной полноты, состоящие из долгих последовательностей единиц, а также промежутки идеальной пустоты из долгих последовательностей нулей; промежутки, представляющие самые красивые из всех вообразимых последовательностей, и промежутки, представляющие самые уродливые из всех вообразимых последовательностей. Некоторые промежутки будут казаться осмысленными, якобы содержащими скрытые сообщения и цели. Однако каждое такое локальное значение или сообщение будет противоречить другому локальному значению или сообщению где-то в обобщенной реальности. Таким образом, в целом все они складываются в космическую бессмыслицу.

Вот такой, скорее всего, будет реальность, если метаселектором является простота (вариант 1) или полнота (вариант 2). А поскольку только эти два варианта логически не противоречат принципу достаточного основания и принципу регулярности, то именно такой и должна быть реальность, если эти принципы верны.

Таким образом, у нас есть полное объяснение той формы, которую имеет реальность, – без всяких голых фактов и невыясненных вопросов. Это объяснение отвечает на оба вопроса, с которых Вы начали свое метафизическое исследование: «Почему Нечто?» и «Почему именно такое?».

Что, если в результате последующей эмпирической проверки реальность окажется вовсе не обобщенной? Что, если, напротив, она окажется максимально хорошей этически, как убежден Джон Лесли? Или максимально плодовитой, как ее представляет себе Роберт Нозик? Или вдруг Бог проявляет себя как источник бытия? Тогда, предполагая, что мои рассуждения верны, принцип достаточного основания или принцип регулярности (или они оба) должен нарушаться. Тогда все-таки должен быть фундаментальный голый факт или самовоспроизводящаяся причина. Однако такое проявление космической уникальности вполне может быть иллюзией – одной из тех иллюзий, к которым так склонны люди в силу своего воображения, принимая заурядность реальности за целое, слишком ограниченные, чтобы увидеть реальность такой, какая она есть на самом деле.

Пожалуйста, не считайте себя обязанным мне отвечать. Я знаю, что Вы очень заняты более важными вещами. И еще раз спасибо за обед!

Искренне ваш, Джим Хольт

Вечер среды

Колледж Всех душ, Оксфорд

Дорогой Джим,

спасибо за Ваше письмо, я нашел его очень интересным. Я подумаю над этим как следует…

С наилучшими пожеланиями,

Дерек

Глава 13

Мир как отрывок из куплета

Конец зимы на Манхэттене. За полдень. Звук сирены вдалеке. (Всегда должен быть звук сирены вдалеке.) Звонит телефон. Это Джон Апдайк.

Я ждал его звонка. В начале месяца я отправил Апдайку письмо с изложением моего интереса к тайне бытия. Я писал, что мне кажется, что наши интересы совпадают, и не согласится ли он поговорить на эту тему? Я указал номер своего телефона на случай, если вдруг действительно согласится.