Королевская стража - Татьяна Талова

— Что скажешь? — девушка не заметила, что бард молчит уже с полкейды. — Или мой голос даже без музыки тебя усыпляет?

Можно было бы отшутиться, но отчаянно хотелось высказаться. Элле-Мир смотрел, как борьба с самой собой ясно пропечаталась на лице его напарницы.

— Ты знаешь… — Риннолк вдруг подалась к нему, в глазах отразился огонек свечи. — Я думала, ты играешь… А ты такой есть. И ты с легкостью вызываешь симпатию у всех, кого встречаешь…

— Не у всех, — спокойно возразил Кайса, не отводя взгляда.

— Почти, — Риннолк мотнула головой и задумчиво провела пальцем по краю кубка. — Трудно поверить, что такие люди все-таки существуют…

— Какие? — наверное, не нужно было спрашивать, но мнение этой наемницы стало для Кайсы важным.

— Не знаю, — покачала головой Риннолк. — Несколько дней назад я бы сказала, что ты из тех людей, которым больше всего подходит пустое, слишком размытое слово «хороший». Но это не так. Иногда я начинаю тебя ненавидеть, — призналась девушка.

«Взаимно», — чуть не отозвался бард.

— Потому что не понимаю, как так можно. Как можно быть в ужасном настроении и так радостно улыбаться. Как можно убить человека, — пусть даже мерзавца и чернокнижника, — а потом прийти в таверну, расцеловать подавальщицу и петь… Это ложь, такая чистая ложь! — Риннолк потерла переносицу, закрыла глаза на пару мгновений и продолжила:

— Я так думаю… Но ведь постоянно притворяться невозможно. Значит — ты и есть такой? Потому что ты — оборотень? Два обличья, два характера, два сердца?

— Не знаю, Ри, — разведчик пожал плечами и слабо улыбнулся. — Не знаю, я никогда об этом не думал. Просто жил, как мне легче. Я бы мог выбрать боль, отчаянье, тоску — причины бы нашел, хоть в своем происхождении, хоть в прошлом. Но… — Кайса вздохнул. — Откровенность за откровенность, Риннолк. Жить в холоде и обмане слишком паршиво, и я убедился в этом лишний раз, глядя на тебя.

Наемница откинулась на спинку стула, внимательный взгляд стал жестче. Во рту у барда пересохло.

— Я тоже не понимаю тебя, Риннолк, — Кайса отпил вина, хотя в голове уже и так слегка шумело. — Я думаю, ты много пережила, и, конечно, не мне судить, но… Зачем? Я тоже могу спросить — зачем придумывать себе сложности? Ведь и так тяжело. Такое чувство, что ты камень… — Кайса прищурился, словно что-то припоминая, а на самом деле не желая смотреть ей в глаза. — Один знающий человек сделал глиняную куклу, а затем обжег ее в горячей печи… А потом оживил. А потом — сам взял и умер, — Кайса развел руками, усмехнувшись и случайно плеснув вином себе на руку. — А голем его — остался.

— К чему ты это? — хмыкнула Риннолк.

— К кому, Ри, к кому, — хотелось спать, пора заканчивать этот разговор. Завершение беседы, в отличие от всего остального, Кайса успел придумать и продумать. — Хотелось бы мне знать, кто тебя сделал големом.

— А неужели не приходило в голову, — с тихим, холодным раздражением отозвалась Риннолк, — что создателем могла быть я сама?

— Тогда ты страшный человек, — Кайса вздохнул и внезапно жестко произнес:

— Скажи мне — всегда такой была? «Терновником»? Ведь не имя это… Тебя не удивляет, что в оборотне больше человеческого, чем в тебе?

— Сколько вопросов, — фыркнула девушка, кривя губы. Это ее выражение лица — презрение пополам с жестокостью, — всегда не нравилось Кайсе, а сейчас просто взбесило. — А ведь последний свой вопрос ты использовал много дней назад!

Кайса молчал слишком долго, смотря в сторону, а Риннолк не шевелилась. Наконец бард перевел на нее стеклянный взгляд и выдохнул:

— Ненавижу твою ухмылку!..

И в тот же миг он резко подался к наемнице, выбрасывая вперед руку с ножом. Стол покачнулся, кубки и кувшин опрокинулись, по скатерти растеклись красные винные пятна, ваза устояла, только яблоко покатилось и упало Риннолк на колени. Девушка судорожно сжала его в руке, но больше ничем не показала своего испуга.

— Нож в рукаве, — прошипела она. — Что ж, ловко! Делаешь успехи. Еще чуть-чуть — и потянешь на наемного убийцу!

— Раз ты оценила — ответь, — ровным голосом произнес Кайса. Рука не дрожала, кончик ножа касался горла Риннолк. Только по лбу тек пот, а губы пересохли. Да еще этот шум в голове…

— Волнуешься? — с удовольствием протянула девушка и подбросила яблоко. Поймала, улыбнулась… Нет, оскалилась. — Каково это — застать врасплох? А, Кайса?

— Заткнись, — устало произнес бард.

— Разве ты боишься моих слов? — осведомилась наемница. — У тебя же есть нож!

Кайса с жаркой, удушающей яростью думал о том, что глупо стоять с вытянутой рукой, ожидая, когда Риннолк все-таки решит быть честной. Думал о том, что стоит подойти, одной рукой вцепиться ей в волосы, а другой приставить к горлу лезвие — чтоб уж точно прочувствовала, что проиграла.

— Уже появляется желание меня убить? — Риннолк приподняла бровь. Кайса шагнул к девушке, темнея от злости, но заставить себя протянуть руку и коснуться каштановых прядей так и не смог.

— Чтоб ты сдохла, Ри! — дрожащим голосом, в котором смешалась ненависть и презрение, проговорил Кайса. — Дело не в том, что я могу тебя убить, а в том, что сейчас, в данный момент, ты — в проигрыше. А условий нашей с тобой игры никто не отменял. Поэтому — ответь!

— У тебя пот, — приглядевшись, заметила Риннолк. — Хорошо, прежде чем ты упадешь в обморок… Что ты спрашивал? Всегда ли я была «Терновником»? Нет, не всегда. Это прозвище мне дали в Шермеле, ты и сам мог догадаться.

— Какое твое настоящее имя?

Риннолк помолчала, потом медленно поднялась, не пытаясь избавиться от ножа у горла, и чуть приподняла голову, так что лезвие оставило красноватый след. «Еще не кровь», — подумал Кайса, тяжело дыша. Что с ним, он и сам не понимал, только голова шла кругом, пальцы леденели, а ноги наливались свинцом.

— Один вопрос — один ответ. Не нравится — убивай, — спокойно произнесла Риннолк. Он не мог выдержать ее взгляда — тяжелого, внимательного, злого. Прекрасно понимала, что бард не сможет ее убить, вновь обманывала и в то же время гадала с каким-то больным интересом — а вдруг? Вдруг сможет, не вытерпит и, обезумев от гнева, полоснет по горлу отточенной сталью? Ведь не такой и страшный секрет ее имя, чтобы скрывать, но… он сможет? И что тогда?..

— Ри, — выдохнул Кайса чуть ли не с мольбой. Его повело вперед и вбок, в последний миг Риннолк испугалась и отшатнулась, опрокинув стул, лезвие едва задело кожу, но на шее — там даже с маленькой царапины будет достаточно крови…

Девушка, донельзя удивившись, коснулась горла и поднесла к глазам окровавленные пальцы. Увидев это, Кайса отбросил нож и в отчаянии прижал к глазам ладони. Голова раскалывалась, в темноте вспыхивали красные кольца, шершавый язык не поворачивался во рту, а разум затапливал ужас оттого, что он чуть не убил свою… спутницу, напарницу, невыносимую, лживую и равнодушную… но, видимо, близкую.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});