По следу некромантки (СИ) - Мария Костылева

силы были потрачены на то, чтобы попытаться вдохнуть. В Пороге ей тоже доводилось путешествовать через некромантский портал; ощущения были те же, но преподаватель тогда сказал, что это только в первый раз так, дальше легче будет. Обманул, получается…

Когда Миена, наконец, приняла сидячее положение, то увидела только деревья в отдалении да лежавшую неподалёку сферу. При дневном свете этот мощнейший артефакт смотрелся неказисто и был похож на пустой стеклянный шар. Лишь иногда глаз мог уловить отблески вихрившихся внутри сил.

— Получилось?.. — услышала Миена слабый голос, который тут же сменился хрипловатым кашлем.

Она резко развернулась и увидела лежавшего на земле Тригена, в лице которого не было ни кровинки.

— Получилось, — сказал Куртен, который сидел рядом с парнем, поддерживая его за плечи. Остальные замерли в некотором отдалении, не решаясь не то, что приблизиться — даже пошевелиться. Смерть была ощущаема в воздухе и, казалось, даже приглушала шёпот травы на лугу, куда их выкинул портал. — Мы возле Зги.

Он говорил неправду. Ничего, похожего на мёртвую землю в округе не было. Разве что за деревьями… но что-то подсказывало Миене, что всплеск энергий, когда смертельно раненый (пусть и не некромантом) Триген влетел на жервенник, исказил портал, даже если тот получилось настроить точно. И значит, до Земли Зги ещё предстояло добраться… Но только не Тригену.

— А… сфера? — волновался Триген, пытаясь повернуть голову. — Я её выронил…

Миена подняла сферу, неожиданно тёплую на ощупь, несмотря на то, что скопленная там сила была собрана благодаря Маромиру, и, пошатываясь, подошла к Тригену. Села — а вернее, плюхнулась — рядом, по другую от Куртена сторону. Подняла шар, чтобы умирающий смог его увидеть.

— Сфера здесь. — Некромантка сама поразилась тому, как спокойно, почти буднично звучит её голос. — Видишь, с ней ничего не случилось. Теперь всё будет хорошо.

Триген дёрнул уголком губы, намечая улыбку, и хотел было снова что-то сказать, но закашлялся. Изо рта поползла струйка крови.

И больше они не услышали от него ни единого слова.

— Встретимся на Большом Берегу, дружок, — сказал Куртен пару минут спустя, когда глаза Тригена закрылись навсегда.

Миена невольно прижала к себе сферу, словно надеясь с её помощью избавиться от пробравшегося в сердце озноба.

Не получилось, конечно.

14

Тригена похоронили на том же самом безымянном лугу. Если бы не случайно найденная Кейной лягушка, на церемонию погребения ушло бы больше времени, и вряд ли бы удалось управиться до темноты. А так наскоро сплетённая из ивовых веточек паутинка — бесполезное пожелание душе умершего найти место поуютнее Маромира — воткнулась в свежий холмик уже на закате.

Кейна с момента смерти Тригена не говорила ни слова, за исключением коротких заклинаний на марском языке — могилу вырыла именно она. Миена присела рядом, сказала:

— Он был последним. Больше никто не умрёт на этой войне.

Кейна подняла голову, пристально посмотрела на неё из-под чёлки — и кивнула.

Потом подошёл Роис. Рука ещё плохо его слушалась, и это было заметно даже при ходьбе — он ею практически не шевелил, и она висела плетью. Но с таким ранением, даже при вмешательстве магии, могло быть гораздо хуже.

Миена деликатно отошла, но успела услышать, как Роис сказал:

— Ты ни в чём не виновата.

Соврал, конечно же. Однако Кейне, наверное, нужно было услышать эту ложь.

Все они потихоньку, понемножку приходили в себя, собирали себя — и заодно осматривались по сторонам. Гиур и Роис сходили на небольшую разведку, но не нашли ни признаков человеческого жилья, ни признаков Земли Зги. Когда ребята вернулись, уже сгустились сумерки.

— Устроимся на ночлег, — решил Куртен. — Нам всем нужно набраться сил. Завтра проведём обряд и выясним, в какую сторону идти.

Стоянку устроили на противоположном конце луга, возле небольшого ельничка, где можно было наломать лапника для лежанок. Есть никто особо не хотел, но Куртен достал из своей котомки несколько хлебных лепёшек и раздал спутникам, не слушая возражений: подкрепиться было необходимо. Он же настоял на том, чтобы развести костёр и дежурить у него по очереди до самого утра.

— Ловцы могли нас слышать, — объяснил он, — и тоже пойти к Зги. Мы далеко не всё тут посмотрели и можем находиться ближе к цели, чем нам кажется.

— Они всё равно не успели бы за такое короткое время, — покачал головой Гиур.

— Но могут успеть, если, в отличие от нас, не будут спать этой ночью. Так что лишняя предосторожность не помешает.

Куртен вызвался быть первым часовым, остальные же стали укладываться на ночлег. Миена легла спиной к огню, положив под голову сумку с вещами. Несмотря на усталость, сна не было ни в одном глазу. Темнота за деревьями как будто полнилась неясными силуэтами, но стоило вглядеться в неё, как становилось понятно, что это всего лишь обман зрения. И что на самом деле ничего там не было и нет…

Не было и нет… Как нет и девяти лет, что прошли с тех пор, как Миена решила пойти в некромантки. Казалось, вся её жизнь до этой точки, чёрной, как ночь, и жаркой, как костёр — была не взаправду. Она не считается, эта жизнь. Истинно лишь то, что есть сейчас.

Миена вспомнила, как она сидела в чулане, куда заперла её мать, с замиранием сердца слушала копошение крыс у непрогрызаемого бочонка с солениями и думала: всё правильно. Теперь не должно быть легко. Она и не заслужила, чтобы было легко. Что поделать? Мама не понимает, что всё это для её же блага, для блага их семьи. И боится, конечно. Ведь это страшно — отдать своего ребёнка в Порог, пусть даже виноватого. Но Миена была уверена: некромантия не может быть страшнее того, что случилось.

Во всех деревенских школах занятия начинались после сбора урожая, то есть когда осень уже давно вступила в свои права. Но Миена знала, что магические школы начинают работать гораздо раньше, в первый день Яблока — месяца, когда на яблонях созревают первые плоды. А до этого ещё надо пройти проверку на магический дар и доказать, что знаешь грамоту и элементарный счёт. Насчёт дара Миена уверена не была, хотя однажды сумела поднять в воздух поваленный ствол дерева, перегородивший ручей, сама не понимая, как это сделала. К тому же в их роду была шептунья, черпавшая силу из горящего огня — мама помнила, как прабабка гадала при лучине деревенским девкам на суженых.

Но Миена хотела не этого. Она хотела быть самой сильной.

Когда