Земля негодяев - Павел Марушкин

Марикс взглянул на милиционеров и слегка улыбнулся, словно приглашая их порадоваться удачной проказе.

— Ну вот мы и остались наедине! — начал он. — Теперь никто не помешает нам спокойно поговорить…

— Поговорить, значит?! — нахмурился Сан Саныч. — Ну, давай, колись, что ты там для нас приготовил?!

— Вы не поняли! — вмешалась Ласса. — С вами ничего подобного не случится, нам действительно надо побеседовать, поэтому для шуток времени нет.

— Шутки?! Хороши у вас шуточки! — задохнулся от возмущения Костя.

Марикс поморщился.

— Быдлянин, ты думаешь совершенно не о том… С нашими спутниками ничего особенного не случилось, мы заберем их на обратном пути. А сейчас нам важно попасть на двадцать восьмой уровень Термитника.

— Это еще зачем?

— Чтобы привести в порядок его! — Мальчик поднял свой страшный трофей. — Альбэр Фигассэ знает множество интересных вещей; думаю, он захочет поделиться ими.

— И как ты намерен разговорить отпиленную от туловища голову?

— Если ты будешь стоять здесь и задавать дурацкие вопросы, то никогда этого не узнаешь! — тряхнула волосами Ласса.

…Лифты в Термитнике отсутствовали — в привычном понимании этого слова, зато имелось нечто другое.

— Не знаю, заметили вы или нет, но пол на каждом уровне особым образом размечен, — пояснила Ласса. — Если умеешь читать разметку, можно не только избежать ловушек, но и перемещаться между этажами. Например, этот сектор обладает сдвоенным индексом реальности…

— Не понял? — почесал затылок Костя.

— Это место находится здесь — и одновременно там; но все-таки здесь чуть больше. Если я хочу переместить его туда, я прикладываю усилие «эго» и чуть-чуть сдвигаю реальность…

Окружающий мир вдруг мигнул, и все вокруг изменилось.

Лаборатория сперва вызвала у Кости некоторое разочарование: никаких особых диковин, массивные столы, высокие стеллажи, ряды банок с химикатами, аккуратно разложенные инструменты… Словом, ничего похожего на обиталище безумного алхимика. Марикс зажал голову Фигассэ в деревянные тиски, после чего принялся совершать с ней не вполне понятные манипуляции. Ласса помогала ему. Глядя на отпрысков Господина Высокое Небо, Гаргулов в который раз поразился хладнокровной деловитости юных паталогоанатомов.

— Ребята, этот ваш Фигассэ умер шесть часов назад! — проникновенно сказал Костя. — Что вы надеетесь сотворить с его башкой, я не понимаю!

— Для начала мы остановим процессы тления, потом повернем их вспять, — ответила Ласса. — Вы не представляете, насколько могучая это сила, «эго», насколько тонкий и универсальный инструмент. Мне иногда становится жаль таких, как вы. Жизнь быдлян коротка, их участь печальна; удел их — тяжкий труд да незамысловатые радости плоти…

— Короче, мы все в говне, а вы — в белых рубашках, такие из себя возвышенные! — фыркнул Гаргулов.

— Ты не понимаешь, — спокойно откликнулся Марикс. — Мы так же обречены властвовать, как вы — подчиняться; такова наша суть.

— А ремнем по жопе? — вкрадчиво осведомился Костя. — Знаешь, мальчик, высокомерие излечимо…

— Вряд ли у тебя это получится… Но даже если бы получилось, суть не меняется. Это как с ним, — Марикс кивнул на зажатую в тисках голову. — Проклятый дурак решил, что ему по силам свергнуть нашего высокочтимого родителя и занять его место. И что в результате? Другой негодяй оказался чуточку хитрее и подсидел вороньего герцога! Но и он в свой черед будет свергнут, и тот, кто придет ему на смену… А закончится эта кровавая чехарда только с возвращением в Термитник истинного хозяина.

— А вы знаете, где он и что с ним? — поинтересовался Сан Саныч.

— Пока мы можем только догадываться, — вздохнула Ласса. — Лишь двое способны пролить свет на эту историю, и один из них скоро сможет давать ответы.

— А второй?

— Второй — это ты.

— Я?! — удивился капитан.

— Да, ты, — подтвердила девочка. — Скажи, за то время, что ты провел здесь, бывали у тебя странные сны или видения? Яркие, необычные, не похожие ни на что?

Гаргулов поперхнулся. Картины подводного замка, словно живые, встали перед глазами.

— Ну… Вроде как было…

— Расскажи, пожалуйста! — попросила Ласса.

История о странных подводных грезах не заняла у капитана много времени.

— Вот такой вот сериал! Я другого не пойму: вы-то как об этом узнали?!

— Это не имеет значения. Важно другое: судя по некоторым признакам, ты принимаешь телепатемы Господина Высокое Небо. Скорее всего, это как-то связано с повреждениями твоего мозга… — задумчиво пробормотал мальчик.

— Чего?! Какими еще повреждениями?! Только этого мне не хватало!!!

— Вполне возможно… Особенно если учесть, что первое видение было сразу после контузии, — кивнула девочка.

Гаргулов горестно вздохнул.

— А ведь я всего-то хотел — вернуть болвана Дурко! — пожаловался он напарнику.

— Ничего, Саныч, крепись! — посочувствовал Костя Кролик. — Выручим парня — и домой; а там в больничку ляжешь, пройдешь обследование…

— Не хочу вас огорчать, но у Адорабля на ваш счет другие планы! — мелодичный голосок Лассы звучал ехидно.

— Это еще почему? Откуда знаешь?! — удивились милиционеры.

— На нас почти не обращали внимания, повстанцам хватало других проблем, — пожал плечами Марикс. — И мы услышали много такого, что не предназначалось для чужих ушей. Кроме того, в отличие от быдлян, мы умеем наблюдать и делать выводы.

— Да ты что? — ехидно прищурился капитан. — И к каким выводам вы пришли, интересно?

— Это существо, Адорабль, владеет неким секретом…

— Возможно, владеет, — поправила брата девочка. — Мы ведь не знаем этого точно.

— Ну ладно, ладно… Так вот: он, возможно, умеет подчинять себе других людей, их волю и разум.

— Бред! — энергично высказался Кролик. — Саныч, чего молчишь? Ну ведь бред же!!!

— А знаешь. Костя, — задумчиво сказал Гаргулов. — Что-то в этом есть…

Голову Фигассэ после множества загадочных манипуляций поместили в здоровенную аптекарскую банку, чуть суживающуюся кверху. Пикантность ситуации заключалась в том, что горлышко сосуда было много уже самой головы. Каким образом это было проделано, ни Гаргулов, ни Костя понять не успели: банка словно бы вывернулась наизнанку, р-раз! — и Ласса уже заливает трофей пахучей прозрачной жидкостью. На взгляд Сан Саныча, все это не сильно улучшило ситуацию: голова так и осталась головой трупа, разве что теперь с обрубка шеи свешивалась мерзкого вида розовая бахрома.

— Не все сразу! — пожала плечами Ласса, задвигая сосуд на стеллаж.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});