Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества - Алексей Сидоров

122

B частности, в учении Лактанция прослеживается влияние гностических идей. См.: WlosokA. Laktanz und philosophische Gnosis. Heidelberg, 1960, S. 210–215. Впрочем, данное влияние не следует преувеличивать.

123

См.: Studer В. La soteriologie de Lactance // Lactance et son temps. Recherches actuelles. Ed. par J. Fontaine et M. Perrin. Paris, 1978, p. 253–271.

124

Садов А. Древнехристианский церковный писатель Лактанций. СПб., 1895, с. 220–222.

125

Пономарев П. Догматические основы христианского аскетизма, с. 62.

126

О такого рода гипотезах, довольно популярных в прошлом среди западных исследователей см.: НсшпК. Der Ursprung des Mönchtums. Tübingen, 1936, S. 280–304. Впрочем, и на Западе они в настоящее время не пользуются особой популярностью. См.: KretscbmarG. Ein Beitrag zur Frage nach dem Ursprung früchchristlicher Askese// Zeitschrift für Theologie und Kirche, Bd. 61,1964, S. 27–67.

127

См. предисловие к изданию: The Rule of St Benedict. Ed. by T. Fry. Collegeville, 1981, p. 11.

128

Некоторыми неправославными учеными, не желающими понимать сути иночества (т. е. сути христианства), этот «анахоресис» изображается в самых искаженных и далеких от действительности чертах. Классическим примером этого может служить суждение А. Гарнака: «Люди убегали не только от мира во всех смыслах этого слова, они убегали также и от обмирщившейся Церкви. Нельзя сказать, чтобы бежавшие считали церковное учение неудовлетворительным, а церковные порядки — неподходящими, и не придавали значения церковным раздачам благодати; считалась опасной почва, на которой стояла Церковь, и бежавшие от Церкви люди не сомневались, что все блага, сообщаемые таинствами, будут возмещены аскетизмом и постоянным размышлением о святых предметах». Гарнак А. Монашество. Его идеалы и его история. СПб., 1906, с. 24. Эта точка зрения, достаточно обычная для протестантов, основывается на глубинном непонимании того, что, говоря словами С. Зарина, «церковность, соборность, а не индивидуализм, — вот наиболее рельефная черта аскетических воззрений на сущность нормального христианского бытия». См. нашу вступительную статью: «Монументальный труд по святоотеческой аскетике С. М. Зарина» в кн.: Зарин С. М. Аскетизм по православно–христианскому учению, с. XXVI. В подобного рода высказываниях обнаруживается также фатальное непонимание сути Церкви, которая «является в наличности человеческой жизни, как реализация и проявление на земле и в жизни человеческой иного царства нового — Царства Божия». А поэтому «она требует прежде всего отречения от начал прежней жизни, или от всего, что выработал человек как обычную сферу и обстановку своей жизни во грехе». См.: Архиепископ Феодор (Поздеевский). Смысл христианского подвига. Сергиев Посад, 1995, с. 61–62.

129

См.: Hardy Η. R. Christian Egypt: Church and People. Christianity and Nationalism in the Patriarchat of Alexandria. N. Y., 1952, p. 35. Впрочем, это суждение, как и аналогичные, следует принимать с большой долей осторожности, ибо в христианской религии вообще и в монашестве, в частности, не внешнее определяет внутреннее, а наоборот, внутреннее — внешнее.

130

Лобачевский С. Св. Антоний Великий (его жизнь, писания и нравственно–подвижническое учение). Одесса, 1906, с. 11.

131

4 См.: Judge В. A. The Earliest Use of Monachos for «Monk» (P. Coll. Youtie 77) and the Origins of Monasticism //Jahrbuch für Antike und Christentum, Bd. 77,1977, p. 72–89.

132

См.: Творения блаженнаго Иеронима Стридонскаго, ч. 4. Киев, 1903, с. 3–4. Описание здесь встречи преп. Антония Великого с этим уже более, чем столетним старцем перед его кончиной достаточно примечательно. Например, св. Павел спрашивает: «Скажи мне, пожалуйста, как живет теперь род человеческий: возвышаются ли в старых городах новые крыши, какою властию управляется мир и остался ли кто‑нибудь увлеченный прелестию демонов?» (с. 7). Дух древнего монашества, с его отрешенностью от суеты мира, очень ярко проявляется в этих вопросах.

133

Троицкий И. Обозрение источников начальной истории египетского монашества. Сергиев Посад, 1906, с. 164.

134

См.: Gobry I. Les moines en Occident, 1.1. Paris, 1985, p. 16.

135

Betkncowrt FL L'ideal religieux de saint Antoine et son actiialite // Antonius Magnus Eremita. 356–1956. Studia ad antiquum monachisma spectantia cura B. Steidle. Romae, 1956, p. 45.

136

Творения блаженнаго Иеронима Стридонскаго, ч. 4, с. 1.

137

Церковная история Эрмия Созомена Саламинскаго. СПб., 1851, с. 47–48.

138

Лобачевский С. Указ. соч., с. 17–18.

139

Описание этой жизни см. в работах: Казанский П. История православного монашества на Востоке, ч. 1, с. 45–49; Извеков М. Преподобный Антоний Великий // Христианское Чтение, 1879, ч. И, с. 66–130; Лобачевский С. Указ. соч., с. 24–127. См. также: Chitiy D. J. The Desert A City. An Introduction to the Study of Egyptian and Palestinian Monasticism under Christian Empire. N. Y., 1966, p. 2–7.

140

Извеков М. Указ. соч., с. 82–83.

141

См.: Burton‑Christie D. The Word in the Desert. Scripture and the Quest for Holiness in Early Christian Monasticism. N. — Y., Oxford, 1993, p. 46–47.

142

Все ссылки на «Житие преп. Антония» приводятся по указанному выше изданию Г. Бартелинка: Athanase d'Alexandrie. Vie d'Antoine. См. также русский перевод: Святитель Афанасий Великий. Творения в четырех томах, т. III. Μ., 1994, с. 178–250.

143

Смирнов С. Духовный отец в древней восточной Церкви. (История духовничества на Востоке), ч. I. Сергиев Посад, 1906, с. 14. И вообще можно заметить, что особое церковное служение по духовному руководству и окормлению стало, начиная с IV в., в Православной Церкви, преимущественно уделом монахов. См.: Alien J. J. The Inner Way: The Historical Tradition of Spiritual Direction// St Vladimir's Theological Quarterly, v. 35,1991, p. 260.

144

Митрополит Трифон (Τурке станов). Древнехристианские и Оптинские старцы. М., 1997, с. 88–89.

145

О характерных чертах старчества в древнем монашестве см.: Cbressavffs J. Spiritual Direction: Problems and Perspectives in the Early Monastic tradition // Sobomost, v. 18:2,1996, p. 44—58. Здесь, среди прочего, отмечается, что древние старцы, преисполненные смирения, ясно осознавали свою человеческую ограниченность, что, например, прослеживается отчетливо в словах преп. Пахомия: «Когда Господь прекращает открывать Себя, мы становимся такими же людьми, как и прочие человеческие существа».

146

Лобачевский С. Указ. соч., с. 44.

147

Источники умалчивают о том, встречался ли преп. Антоний во время данного посещения столицы Египта с тогдашним Александрийским епископом св. Петром, который мученически погиб чуть позднее — в 311 г., при второй вспышке тех же гонений. Но возможность их встречи не исключается. Ср. наблюдение С. Чистосердова: «Во время гонения Диоклетиана св. Афанасий открыл у себя убежище для ревнующих о жизни христианской, и пустыни Египетские наполнились кельями иноков, где непрестанно воссылались славословия истинному Богу. Если признать подлинными дошедшие до нас отрывки «О хульных помыслах», то нужно признать, что св. Петр входил в сношения и духовные собеседования с подвижниками иночества о внутренних искушениях». Чистосердов С. Св. Петр Александрийский (его жизнь и деятельность). Харьков, 1901, с. 17.

148

См. замечание: «необходимо для уяснения себе расположения монастырей преп. Антония различать две пустыни и две горы и по ним два рода монастырей. Первая пустыня, определяющая положение первых монастырей, окружала гору, на которой стоял старый замок, и находилась между Мемфисом, Арсиноей, Вавилоном и Афродитой. Эта первая пустыня отстояла в трех днях пути от отдаленной горы, где умер преподобный и окрестности которой вплоть до Нила составляли вторую пустыню». Поселянин Е. Пустыня. Очерки из жизни фиваидских отшельников. М., 1994, с. 69.

149

Значительную часть времени он проводил в пещере на вершине горы. Порфирий Успенский так описывает путь к ней и саму пещеру: «Чем ближе мы подходили к колыбели монашества, тем круче и стропотнее становилась стезя, ведущая к ней. Во многих местах надлежало взлезать с уступа на уступ, и цепляться руками. Я четыре раза немного отдыхал на камнях. Жажда измучила меня. Чем более пью воду из кожаного меха, тем более сгораю и томлюсь от горечи во рту. Не понять бы мне, как столетний старец Антоний сходил и восходил по такому стропотному месту, если бы вера не сказала мне, что его носила всемощная благодать Божия». Сама пещера «имеет вид лжицы с узкою рукоятью, темновата и прохладна, не низка, но и не высока. Естественный свод ее, треснувший, походит на островерхую кровлю сельской избы. На нем виден как бы дракон ребристый и черный. Он напомнил мне явление диавола св. Антонию в зраке сего чудовища. В одной стене пещеры иссечена полочка для поклажи хлеба, или книги. Так как слой горы в этом месте состоит из стекловидного хряща, похожего на белый мрамор, окрашенный легкою желтизною, то я думаю, что древние египетские каменосечцы извлекли оттуда несколько кусков мрамора для убранства палат, или капищ фараоновых; и от того осталась тут пещера с искусственным междустением. Она впоследствии послужила колыбелию монашества». Архимандрит Порфирий Успенский. Путешествие по Египту и в монастыри святаго Антония Великаго и преподобнаго Павла Фивейскаго в 1850 году. СПб., 1856, с. 220–222.