Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003) - Келли Линк

— Прикурить у нас есть от чего, — сказал он.

Касси улыбнулась. Он аккуратно свернул две цигарки, прикурил обе и одну вручил ей. Они сидели и курили, в честь друг друга, не отводя друг от друга глаз. А Касси тем временем тихо-тихо напевала.

— «Серенада лунного света», — сказал торговец. — Интересно. У меня эта мелодия крутилась в голове, пока ты не села.

Касси усмехнулась, как будто знала какой-то секрет. Люди останавливались посмотреть на них, и никто не мог сдержать улыбки, глядя на его объявление.

— Милая, тебе нужно идти домой, — сказал табачник. — Если у тебя есть дом.

— А я и позабыла об этом.

Касси побрела по улицам, теперь заполнившимся людьми. Как ни странно, большинство из них, очевидно, встали и оделись и теперь шли на работу, как будто думали, что утренний ритуал сборов мог изменить то, что произошло во время налета. Они ехали по развороченным камням на велосипедах, с ранцами, сумками, футлярами для противогазов. За пределами центра многие дома тоже были разрушены или повреждены, и Касси ускорила шаг.

Их дом стоял невредимый. Парадная дверь была приоткрыта. Внутри стояли Марта и Бити. Когда Касси вошла, с почерневшим лицом, в грязной одежде и каске, они вперили в нее глаза. Но вот Марта вскрикнула, подбежала к ней, обняла — и завыла, колотя дочку по спине и голове кулаками, да так сильно, что Бити пришлось оттаскивать ее, прежде чем их мать снова смогла сжать Касси в объятиях.

— Касси, — причитала Марта. — Что ты за человек, Касси? Что нам с тобой делать? Где тебя носило?

— Я мертвым помогала, — сказала Касси. — Бити, возьми себе мой граммофон.

И она села и заснула.

Хельга М. Новак

Охота

[первые два абзаца]

Пер. В. Мещей

Хельга М. Новак родилась в 1935 году в Германии, и взрослеть ей пришлось в Германской Демократической Республике, откуда она была выслана в 1966 году. После нескольких лет, проведенных в Югославии, Чехословакии и Португалии, Новак осела в Польше, где и проживает по настоящее время. Она завоевала ряд литературных премий (среди них «Bremen Literature Prize», «Kranichstein Literature Prize» и «Brandenburg Literature Prize»).

Необходимости цепь оборвавший в странствиях на пути в Хайтхабу снежно-белый красноглазый празверь, не знающий ни потомства, ни стада, косуля-отшельница, приметная издали, как ранний снег на зелени пастбищ, быть альбиносом не маскировка — проклятие вечного необладанья: образец для поэта в его скитаньях.

Быть альбиносом, говорит Артемида, несчастье, горе, но не измена, и дно морское будет могилой снежно-белому красноглазому зверю. А мудрость древних, говорит Артемида, всего лишь стариковские бредни: лишь тот ничего не уступит смерти, кто самим собой остается.

[…]

Джефри Форд

Зеленое слово

Пер. М. Куренной

Джефри Форд быстро сделал себе имя и на сегодняшний день признан одним из ведущих авторов в жанре фэнтези. Первый его роман, «The Physiognomy», в 1998 году был удостоен Всемирной премии фэнтези, последующие также были отмечены наградами. Рассказы Джефри Форда публиковались в различных журналах, антологиях и авторских сборниках.

Писатель живет в Нью-Джерси вместе с женой и двумя сыновьями, преподает в колледже.

«Зеленое слово» — богатый мифологическими аллюзиями рассказ, вдохновленный древней легендой о зеленом человеке. Впервые был опубликован в антологии «Зеленый человек: Сказки волшебного леса».

Незадолго до казни за решетчатым окном камеры Морена Каирна появился ворон. Узник лежал, свернувшись калачиком, на ворохе прелой соломы в углу, сплошь покрытый синяками и ранами от пыток, проводившихся по приказу короля. Они хотели, чтобы он молился их Богу, но Морен презрительно сплевывал на пол всякий раз, когда к нему подступали с подобным требованием. Его жгли каленым железом, резали ножом, били дубинкой, и он ругался последними словами от нестерпимой боли. Его не убили до сих пор только потому, что он должен был дожить до дня своей казни.

При виде ворона узник, болезненно морщась, растянул разбитые губы в улыбке, ибо знал, что это посланница лесной ведьмы. Черная птица просунула голову между прутьями решетки и уронила на каменный пол какой-то маленький шарик, принесенный в клюве.

«Съешь это», — сказала она. Потом хрипло каркнула, захлопала крыльями и улетела. Морен протянул вперед руку, словно прося птицу забрать его с собой, и на краткий миг вообразил, будто вылетает из тюремной башни и несется прочь от дворца, к зеленому пологу леса.

Потом он услышал шум: звяканье связки ключей на поясе у тюремного надзирателя, тяжелую поступь солдат по плиточным ступенькам винтовой лестницы. Превозмогая боль в перебитых конечностях, Морен с трудом поднялся на четвереньки и медленно пополз через камеру, к подарку ворона. Разглядывая поднятый с пола крохотный шарик, он услышал смех стражников и скрежет ключа в замочной скважине. На ладони у него лежало круглое зеленое зернышко диковинного вида. Когда дверь камеры отворилась, он открыл рот и быстро проглотил зернышко. Не успело еще оно достичь желудка, как Морен Каирн словно воочию увидел ветреный летний день и купу ивовых деревьев, под которыми он впервые поцеловал свою жену. Она скользила за зелеными свисающими ветвями, и стражник, выкликнувший имя узника, говорил ее нежным призывным голосом.

Грубо подхваченный под мышки руками в кольчужных перчатках и рывком поставленный на ноги, он вдруг обнаружил, что боль чудесным образом утихла. Звон ключей на поясе тюремного надзирателя внезапно превратился в смех любимой дочери, и он сам рассмеялся, когда его потащили вниз по ступенькам. Июльский солнечный свет обволок Морена Каирна подобием воды, и он вспомнил, как плавал под водопадом в священной середине леса. Для человека, приговоренного к казни, он слишком уж веселился, и один из стражников плашмя ударил его по спине своим мечом. Однако Морен воспринял удар как дружелюбное похлопывание одного из своих соратников, лучника Локуша. Он почему-то забыл, что его лучший лучник погиб меньше недели назад, вместе с большинством остальных воинов, на том самом поле, куда сейчас его столь грубо волокли.

Весь королевский двор, все рыцари, солдаты и слуги собрались по случаю казни. Каирну каждый из них виделся зеленым деревом, и смешанный гул голосов представлялся шумом ветра, пролетающего сквозь людскую чащу. Сейчас он снова находился в лесу, и дубы, ольхи и тисы приветственно расступались перед ним.

Узника подвели к королевскому трону и заставили встать на колени.

— Почему он улыбается? — спросил король Благочестивый, обвиняюще глядя на стражников, что сопровождали приговоренного. Он нахмурился, потряс головой, а потом сказал: — Зачтите список обвинений, и покончим на этом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});