Великая Охота - Роберт Джордан

— Пропали Чангу и Нидао, — внезапно сказал Ингтар холодно и гневно, но и потрясение. — Мы всех пересчитали в крепости по головам, живых и мертвых, прошлой ночью, и еще раз сегодня утром. Они — единственные, кого не оказалось при проверке.

— Вчера Чангу был на страже в подземелье, — медленно сказал Ранд.

— И Нидао. Они стояли вторую стражу. Они всегда держались вместе на постах, даже если для этого приходилось меняться дежурствами или нести дополнительную службу. Когда все это случилось, они уже сменились, но… Они бились у Тарвинова Ущелья, всего месяц назад, и спасли Лорда Агельмара, когда под ним, окруженным троллоками, убили лошадь. А теперь такое! Приспешники Тьмы. — Ингтар втянул воздух. — Все разваливается.

Через запруженную людской толчеей улицу пробился верховой и пристроился за Ингтаром. Судя по одежде — горожанин, тощий, с морщинистым лицом, с седеющими длинными волосами. Позади его седла были приторочены котомка и бурдюки с водой, а с пояса, не считая дубинки, свисали короткий меч и зубчатый мечелом.

Ингтар заметил, как на незнакомца с удивлением поглядывает Ранд.

— Это Хурин, наш нюхач. Не нужно, чтобы о нем знали Айз Седай. Нет ничего плохого в том, что он делает, сам понимаешь. У короля есть на службе нюхач в Фал Моране и еще один в Анкор Дейле. Просто Айз Седай редко относятся хорошо к тому, чего не понимают, а он вдобавок еще и мужчина… С Силой, разумеется, тут и в помине ничего общего нет. А-а! Расскажи ему, Хурин.

— Да, Лорд Ингтар, — сказал тот. Низко поклонился Ранду: — Имею честь служить вам, милорд.

— Зовите меня Ранд, — Ранд протянул руку, и, чуть помешкав, Хурин расплылся в улыбке и пожал ее.

— Как вам угодно, милорд Ранд. Лорду Ингтару и Лорду Каджину все равно, какого звания человек, — и Лорду Агельмару, конечно, — но в городе толкуют, что вы — чужеземный принц, откуда-то с юга, а некоторые чужеземные лорды строго относятся к разнице в положении.

— Я — не лорд. — По крайней мере сейчас я от этою всего отделаюсь. — Просто Ранд.

Хурин прищурился:

— Как вам будет угодно, мило… э-э… Ранд. Как вы понимаете, я — нюхач. В этот День Солнца тому будет уже четыре года. До того о подобном я ничего не слыхал, но я знаю, что есть еще несколько таких, как я. Все начиналось потихоньку, поначалу улавливаешь скверные запахи там, где никто ничего не чует, дальше — больше. Прошел целый год, прежде чем я осознал, что это такое. Я мог чуять насилие, убийство, чужую боль. Чуять там, где это происходило. Чуять след совершивших эти злодеяния. Каждый из следов отличен от других, поэтому спутать их невозможно. Лорду Ингтару стало известно о моей способности, и он взял меня к себе на службу, на службу королевскому правосудию.

— Вы можете чуять насилие? — сказал Ранд. Он не удержался, чтобы не взглянуть на нос Хурина. Нос как нос, не большой, не маленький, самый заурядный. — Вы хотите сказать, что можете следовать за любым, кто, допустим, убил человека? Выследить по запаху?

— Да, могу, милор… э-э… Ранд. Со временем запах исчезает, но, чем хуже насилие, тем дольше держится след. Айе, я могу учуять поле битвы десятилетней давности, хотя все следы, некогда оставленные людьми на нем, давно истерлись и пропали. В такой близи от Запустения следы троллоков не исчезают почти никогда. Запах троллока не так силен, как запах убийства и боли. Драка в таверне тем не менее, в которой сломают руку… этот запах пропадает в считанные часы.

— Понятно, почему вам не хочется, чтобы об этом прознали Айз Седай.

— Ах, Лорд Ингтар прав по поводу Айз Седай, осияй их Свет… э-э… Ранд. Была однажды в Кайриэие одна — Коричневая Айя, хотя, клянусь, я было решил, что она Красная, пока она меня не отпустила, — так она промытарила меня месяц, стараясь вызнать, как я это делаю. Не очень-то ей по вкусу пришлось неведение. Она все бормотала: «Это старое вернулось, или уже новое?» — и ох как глядела на меня — можно было счесть, что я-таки пользуюсь Единой Силой. Я сам уже начал в себе сомневаться. Но с ума я не схожу и ничего такого вроде не делаю. Я просто чую это, вот и все.

Тут Ранд, помимо желания, но вспомнил слова Морейн. Древние преграды слабеют. В наше время есть нечто от крушения и перемен. Вновь оживает старое, рождается новое. Может, мы живем, дабы увидеть конец Эпохи. Ранд вздрогнул:

— Значит, мы будем выслеживать тех, кто забрал Рог, с помощью вашего носа.

Ингтар кивнул. Хурин горделиво осклабился и сказал:

— Именно так… э-э… Ранд. Как-то я преследовал убийцу до Кайриэна, а другого до самого Марадона, чтобы поставить их пред королевским правосудием. — Улыбка его исчезла, сменившись встревоженным выражением. — Правда, этот случай куда хуже. Убийства пахнут мерзко, и след убийцы зловонен, но сейчас… — он сморщил нос. — Прошлой ночью в этом были замешаны люди. Должно быть, Приспешники Тьмы, но по запаху Друзей Темного не распознаешь. Я пойду по следу троллоков и Полулюдей. И еще чего-то гораздо худшего. — Не переставая хмуриться, Хурин говорил все тише, словно разговаривая с самим собой, но Ранд расслышал его слова. — Чего-то гораздо худшего, да поможет мне Свет.

Отряд достиг городских ворот, и, едва оказавшись за стенами, Хурин поднял лицо навстречу налетевшему ветерку. Ноздри его раздулись, затем он с отвращением выдохнул воздух.

— В эту сторону, милорд Ингтар, — Хурин указал на юг.

Ингтар, похоже, удивился:

— Не к Запустению?

— Нет, Лорд Ингтар. Тьфу! — Хурин утер рот рукавом. — Я их чуть на языке не чувствую. На юг, туда они двинулись.

— Тогда, значит, она была права, Престол Амерлин, — задумчиво произнес Ингтар. — Великая и мудрая женщина, служить которой мы просто не достойны. Она заслуживает лучшего. Бери след, Хурин.

Ранд оглянулся и посмотрел в створ ворот, вдоль улицы, ведущей к цитадели. Он надеялся, что с Эгвейн все хорошо. Найнив за ней присмотрит. Может, так оно и к лучшему, как чистый разрез, который потом будет меньше болеть.

Ранд скакал на юг, за Ингтаром и за знаменем с Серой Совой. Усиливающийся ветер дул в спину и холодил ее, несмотря на солнце. В ветре ему послышался смех, слабый и издевательский.

* * *

Прибывающая луна бросала неровный свет на пронизанные сыростью и окутанные ночным сумраком улицы Иллиана, что до сих пор оглашались звуками дневных празднеств. Всего несколько дней — и помчится Великая Охота за Рогом, после пышных церемоний, которые, как утверждало предание, восходят еще к Эпохе Легенд. Торжества в честь Охотников плавно перетекали в Праздник Тевен, с прославленными состязаниями и наградами для менестрелей. Как всегда, самой почетной из них удостаивалось лучшее исполнение «Великой Охоты за Рогом».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});