Координатор - Антон Павлов

Андрей сообразил, что нужно лезть под капот, чтобы осмотреть посадку силовых проводов и прочее-прочее… Причин, по которым «Дэу» встала мёртвым грузом могли быть десятки.

— Сиди на месте, Трофимов! — раздался вдруг голос Кима.

Андрей закрутился, завертелся как ужаленный. Он посмотрел назад, вперёд, в окна.

Откуда раздаётся голос Кима?!

Андрей в полнейшей прострации взирал на «пионеровские» колонки магнитолы в дверях машины. Именно оттуда с ним говорил Ким.

— Слушай меня, Трофимов. Ты раз такой умный, то когда приедешь домой — оцени ситуацию. Настя и Катя у меня. Где? Никогда не найдёшь. Ни один человек не сможет найти! Ты ведь уже понял кто я. А, Андрей Иванович? Если честно, даже такие ничтожества, как твоя мамочка и братик сразу догадались, что я демон. Ты оказался даже тупее их.

— Что тебе нужно? — Андрей облизнул вмиг пересохшие губы.

— Твоя жизнь, Андрей Иванович. Ты же просто так не закончишь жизнь самоубийством, да? Ты не похож на Аркадия. Тебе ведь твоего профессионального провала было недостаточно, да? Ты решил меня этим ошейником пугать, кровь мне сука на сок томатный подменил…

— Что тебе нужно? — повторил Андрей вопрос.

— Ты должен убить себя, Трофимов.

— Я должен… — пробормотал Андрей. — Что?

— Убить, — повторил голос Кима из динамика.

От смысла сказанных Кимом слов, Андрею становилось всё хуже и хуже.

— Ты, Трофимов, приезжаешь домой и до двенадцати ноль-ноль. До двадцати четырёх часов сегодняшнего дня, ты вешаешься, режешь вены, делаешь себе харакири или сепуку, мне плевать!.. Но в двенадцать ночи ты должен быть мёртв, как окорочок из супермаркета. Ясно тебе?

— Что если я не сделаю это? — спросил Андрей.

— Я убью твоих жену и дочку, — Ким вдруг смачно чихнул. Металлическая сетка автомобильного динамика возмущённо подпрыгнула. Ким сделал паузу, словно бы ожидая, когда ему скажут «будь здоров» и заговорил снова. — Ты же видел, Трофимов, как много я знаю о вашей семье. Наверное, больше вас самих. Мне будет жалко убивать Анастасию и Катю. Если ты не убьёшь себя, Трофимов, я сначала убью их, а потом приду за тобой. Так или иначе, ты сдохнешь.

— Какие гарантии? — Андрей смутно понимал, что с любым террористом, даже если это демон, пришедший к тебе из ада, с любым террористом нужно разговаривать спокойно и деловито.

— Моё слово, — сказал Ким. — Как только твоя душа отлетает в ад, я отпускаю твоих родственников и они живут долго и счастливо на деньги и в доме, которые ты им оставишь. Всё. Выбирай способ самоубийства, Трофимов. Даже не пытайся меня искать. Открою тебе секрет — на земле ты нас не найдёшь. Встретимся в аду, мой любимый заместитель…

Андрей потрогал решётку динамиков. Поковырял её пальцами, прикидывая можно ли отодрать их. Тут же он остановил себя, подумав: Совсем с ума сошёл? Думаешь, он в двери спрятался?

Андрей только сейчас вспомнил, что стоит в середине автомобильного потока. «Дэу» походила сейчас на камень, торчащей в горной речке. Автомобили разделились на два течения, объезжая его.

И сигналили! Сигналили так, будто хоронили как минимум десять таксистов. Автомобилисты объезжали «Дэу» нарочито медленно. Каждый стремился как можно выразительней посмотреть на Андрея, выражая своё презрение ему и его машине. Более импульсивные автомобилисты жестами и мимикой показывали, что тот день, когда водитель «Дэу» появился на свет, был самым проклятым днём в истории человечества.

Один водитель даже выскочил из машины и подбежал к Андрею. Стукнул кулаком по стеклу.

— Ты спишь там, недоумок? Спишь? Ох, чтоб тебя, сучок!

Андрей открыл окно и задумался, глядя на искажённое какой-то звериной гримасой лицо мужика. Раньше он бы сказал ему что-нибудь вроде: извини, брат, машина встала…

Но неужели они и без этого не видят? Ведь мигает аварийка. Что ещё им надо?!

— Пошёл на хрен, придурок! — выпалил Андрей, всё больше и больше удивляясь себе.

Сколько раз он сам смотрел «Дорожный патруль», где сообщали, к примеру, о двух водителях застреливших друг друга, не поделив полосы на дороге. Как же Андрей радовался, что его сердце никогда не пылает такой звериной яростью. Ведь даже если бы он вышел из себя, он бы посмотрел на маленький иконостас на приборной панели «Дэу», помолился бы, и всё было бы в норме.

— Пошёл вон, урод! — прокричал Андрей ещё раз и выскочил из машины.

Пузатый мужичонка поспешил убежать в свою чёрную «Волгу», сесть и уехать, оборачиваясь и крутя пальцем у виска.

Андрей вдруг обезумел от слепящих выстрелов дальнего света, судорожных звуков клаксонов, хруста гравия под колёсами…

Он вскочил на капот «Дэу» и заорал, пытаясь перекричать звуки моторов:

— Вы не мужчины. Вы бабы! Вы кем себя возомнили?! Придурки верхом на консервных банках! Убожества. Вы ишаки под задницами собственных баб!

На него смотрели как на сумасшедшего — мужчина в странной куртке с изображением выставленного среднего пальца забрался на капот и что-то кричит.

— Вы всё равно ничего не поймёте! — орал Андрей. — Катитесь на своих потных задницах в этот потный центр города и думайте, что выполнили своё жизненное предназначение. Вы — бабы, а не мужчины!

Звуки стихли разом. Машины объезжали Андрея тихо-тихо. Водители смотрели прямо перед собой, как будто и не существовало человека, стоящего на капоте «Дэу».

Андрей спрыгнул с машины и залез внутрь.

Ты должен извиниться перед ними. Ты должен покаяться, — говорил Андрею голос совести, пока он крутил и крутил ключ в замке зажигания. — Ты такой же, как они. Такой же человек. Ты так же едешь на своей потной заднице в домик, где жена приготовила тёплую постельку.

— На хрен! — заорал Андрей. И салон «Дэу», кажется, вздрогнул от его вопля. — Я не такой как они! У меня демон взял жену и дочку. И вообще, я никогда не был как они! Никогда, слышишь?

Но ведь это гордыня? — лукаво произнёс голосок.

— Да, — сказал Андрей. — Настоящая. Стопроцентная гордыня первого сорта! И я рад этому. А если ты, сраная колымага сейчас не заведёшься, я залезу ещё раз на твою крышу. Обоссу и сожгу на хрен!

Андрей шумно выдохнул через рот и крутанул ключ в замке. Машина завелась с первого раза. Андрей сорвал её с места с пробуксовкой и через несколько минут уже был возле дома.

Возле пустого дома, — как он понял в следующие минуты.

2

Андрей забежал в дом и крикнул:

— Настя! Катя! — он облизнул губы и пошёл по коридору, заглядывая во все комнаты. Пусть Настя выскочит из спальни. Заругается, что он ходит по дому в обуви. Пусть закричит и скажет, что в следующий раз он, Трофимов, будет мыть пол, а не она. Пусть это случится. — Катя! Настя! Вы где?!

Ответом ему была тишина.

Андрей зашёл в детскую и замер возле большого зеркала. В нём отражался он сам — на смерть перепуганный сорокалетний мужик в дурацкой куртке с дурацким рисунком на спине. Сверху зеркала висела жёлтая кофточка Кати со значком «Хочешь по лицу? Спроси меня как похудеть?». Зеркало был обклеено множеством разноцветных записочек и валентинок, которые Катя никогда не выкидывала.

Андрей подошёл к кровати дочери. Рядом на тумбочке стоял ноутбук. Он был включён. Андрей дотронулся до сенсора. Сеть подключена. Открыто окно чата поклонников молодёжного сериала. Андрей закрыл крышку ноутбука. Катя никуда не собиралась идти. Она лежала здесь и болтала с подружками в чате.

Внимание Андрея привлекла тонкая тетрадка. Он раскрыл её и прочитал на первой странице.

— План добрых дел на новый год… — Андрей улыбнулся. На глаза навернулись слёзы, когда он прочитал одну единственную запись, сделанную крупным округлым почерком Кати. — Сказать папе, что я сильно люблю его (ему это сильно понравится).

— Всё. Спокойно, — Андрей сглотнул комок в горле. — Если ты сейчас разревёшься тут, то никому не поможешь.

Итак, Катя сидела здесь. Как вдруг что-то налетело и…

Ким что походит на джинна? Он что ураган, как из «Волшебника страны Оз»? Почему он тогда не улетел вместе с домом?

Андрей спустился в их с Настей спальню. Все игрушки жены за исключением одной были сброшены на пол. Ничего особенного в этом не было. Это просто был «день одной игрушки». Самой любимой на этот день.

Это была старая обезьяна из мультика «Король лев». Возле подушек валялся гламурный журнал. В него была вложена посмертная записка Елизаветы Сергеевны.

Андрей взял записку и прочитал про силу, которую мать нашла в нём.

— Нет у меня никакой силы! И не было! — заорал Андрей.

Его голос звучал воплем сумасшедшего. Он был бы рад сейчас, если бы в спальню заглянула Катя или Настя и в своей жеманной манере они бы поинтересовались:

— Врача вызвать, папочка, или само всё пройдёт?