Кудесник (СИ) - Земляной Андрей Борисович

Сотни и тысячи производственных задач, решались словно по щелчку пальцев. А основой такого потока рационализаторских предложений и изобретений, была новая оплата труда инженеров, и большая номенклатура качественной электроники, которую Почта СССР, доставляла в любой уголок страны, за вменяемое время, или… выплачивало штраф.

Вообще схема частно-государственного партнёрства работала пусть и не идеально, но в некоторых местах очень даже неплохо. Переведённая на хозрасчёт Почта СССР, после выплаты нескольких тысяч штрафов, обзавелась собственной службой безопасности из отставных контрразведчиков, которые быстро выявили преступные группы воровавшие отправления, и новые рабочие руки влились в отряды строителей БАМа, и других строек народного хозяйства.

Не всё так можно было решить, но многое. Специальная комиссия при СовМине, решала кого и в какой форме можно перевести на хозрасчёт, что фактически означало, включение рыночных механизмов в работу социалистических предприятий.

Некоторый бардак, который при этом неминуемо случился, компенсировался включением рабочих, служащих и ИТР, в работу предприятий, ну а для самых непонятливых и решивших что так можно грабить страну, МВД, КГБ и КРУ[2], всё так же работали, беря за хобот, самых наглых.

Вообще, смена ориентиров благотворно повлияла на КГБ. Теперь, когда не нужно было заниматься всякими инакомыслящими, а просто отправить его в суд на лишение гражданства, а после выдворить за пределы страны, всё стало в разы проще и менее энергозатратно. А значит появилось время для того чтобы заниматься настоящими предателями и крупными жуликами. И тут же всё разрешилось с МВД, которая поделила с Комитетом сферы влияния, и места выпаса. Валюта – сразу КГБ. Рубли пусть даже в большом объёме? Милиция. Золото и заграница? КГБ. Золото, ювелирка и всё внутри страны? – МВД. И так далее.

Задумавшись, Виктор понял, что всё ещё стоит на лестнице Минобороны, и покачав головой подошёл к машине.

После провокации церковников, охраны стало больше, и к кортежу добавилась ещё одна машина. Такой же бронированный микроавтобус Юность, с парой антенн, и настоящим узлом связи. Такой небольшой передвижной штаб охраны.

Виктор предполагал, что на нём Девятка отрабатывает новые схемы охраны, но не встревал в процесс. Люди заняты делом, и не нужно им препятствовать. Да и не мешали они жить. Стоило Виктору предупредить, что он пойдёт знакомиться с девушкой, как парни практически растворялись на местности. Ну, да, машина с водителем. Но в Москве такое количество всяких хитровыгнутых деятелей, что на этом фоне вполне можно потеряться. Правда всю историю портил белоснежный Линкольн, но тут уж ничего не поделать. Зато дамы завидев красавец-лимузин, сразу делали положительные выводы, относительно дальнейшего времяпровождения, и собственно охмурёж на этой стадии можно было заканчивать. Но Виктору было важно именно общение, и он никогда не форсировал события.

В силу ряда причин, Виктору пока никак невозможно было посидеть в интернете, или у телевизора бесконечно переключая каналы, а приходилось каждый раз выдумывать чем заняться вечером.

К счастью, с приходом экономических изменений в обществе, изменилась и сфера досуга. Кооперативные рестораны, кафе и просто столовые, пивные, и закусочные, куда можно было прийти со своей бутылкой, и спокойно посидеть. А также театры, кинотеатры, и даже частное варьете, с умеренным развратом в виде выставляемых напоказ женских ножек.

Конечно, такие заведения как московские цирки или знаменитые театры не сильно страдали от оттока публики, но уже были театры, где посещаемость сильно упала, и режиссёрам приходилось срочно принимать меры.

В итоге Виктор выбрал московскую филармонию, где выступал джаз-оркестр Лундстрема, с программой посвящённой фильму Серенада Солнечной Долины, и музыке Гленна Миллера.

Звук у оркестра, на взгляд Николаева был жёстковат, но всё равно он просидел полтора часа с огромным удовольствием слушая хиты предвоенных лет в исполнении молодой певицы Аллы Орбакене.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И только приехав домой, напевая Чу-чу[3], подумал, что упустил такую важную вещь как музыкальную аппаратуру. И у себя в доме и в стране.

Звуковая техника в стране выпускалась, но очень часто была такого качества, что хотелось затолкать её в нештатное отверстие конструктору. Хотя была и неплохая аппаратура, но стоила она совсем неприличных денег, и покупалась в основном предприятиями и учреждениями культуры. А вот доступной для граждан звуковой техники, практически не было. Люди в основном всеми правдами и неправдами доставали импортную аппаратуру, которая тоже стоила прилично, но была куда лучше по дизайну и по качеству звука. А значит нужно договариваться о встрече с министром электронной промышленности Владимиром Сергеевичем Михалевичем. Но перед тем, конечно подготовиться. Репутацию дельного человека трудно заработать и легко потерять. Поэтому Виктор весь вечер и часть ночи рисовал эскизы радиоаппаратуры, делал краткие заметки по параметрам техники, и вообще выстраивал будущий разговор, с учётом того, что его собеседник не аппаратный шнырь, а самый настоящий доктор физико-математических наук один из пионеров советской кибернетики и ученик самого Колмогорова. Это значит, что разговор пойдёт без лозунгов и призывов, а исключительно на языке технократов. Вложения, прибыль, и экономический эффект.

Как Виктор и предполагал, визит к Михалевичу согласовали практически сразу, на послеобеденное время следующего дня, что дало время заехать в техническую библиотеку и уточнить некоторые данные.

Несмотря на совсем юный возраст – 22 года, репутация у Виктора была вполне серьёзная. Ну и то, что известный матерщиник и скандалист Туполев получил инфаркт именно в кабинете Николаева, московский люд мгновенно разнёс по всей столице. Нюанс, что при разговоре присутствовал начальник Генштаба, при этом как-то потерялся.

Виктор пару раз встречался с Владимиром Сергеевичем у Глушкова, но тесно общаться не приходилось. Но принял его министр радушно как старого друга и соратника, несмотря на разницу в возрасте.

- С чем пожаловали, Виктор Петрович? – Михалевич хитро улыбнулся. – Неужто и для меня нашли задачку?

- Не задачку, так. Ребус. – Виктор улыбнулся в ответ, и стал крепить листы ватмана на магнитной доске. – Общий смысл – понятен. Выпуск звуковой техники самого широкого профиля. И для школьников, и для музыкантов, и вообще для всех. А то позор какой-то. Даже на радио используются магнитофоны выпущенные по лекалам немецких фирм тридцатых годов. Ну и качество звука везде соответствующее. Даже архив записей ведущих коллективов на такой базе не создать.

А вот справочка от Минфина, где знающие люди пишут, что общий рынок звуковой аппаратуры оценивается в триста – четыреста миллионов рублей.

- Ну, это… - Начал Михалевич, но Виктор его прервал.

- Ежегодно.

И брови у министра, встопорщились домиком. Триста миллионов рублей, уже вполне можно было сравнивать с бюджетом всего министерства электронной промышленности, а если поместить эту цифру в строку «доходы», то и вовсе получалось настоящее волшебство.

- Вы, ещё учитывайте, что магнитофоны высокого качества нужны авиаторам, например, для фиксации переговоров диспетчеров воздушного движения, кибернетикам, для ввода и хранения данных, и вообще в десятках областей народного хозяйства. Только промышленную технику нужно делать покрепче, хотя и для стационарного бытового магнитофона это не проблема. Обычный японский катушечник весит в районе двадцати килограммов.

- А здесь я так понимаю, вся эта красота наглядно? – Михалевич подошёл к доске с рисунками.

- Да. Просто прикинул возможный вид таких аппаратов. – Виктор кивнул. – Нужно же не только качественно, но и красиво. А то потребитель посмотрит на сверхкачественный но страшненький магнитофон нашего завода, и опять побежит к барыгам за японской техникой.