Моя СверхНовая (СИ) - Малышева Анастасия Сергеевна

— Так, парни, главное — не нарывайтесь и дайте мне говорить. Ноа, особенно это касается тебя, — добавил я, глядя на него.

Ноа в ответ только закатил глаза:

— Да не буду я его бить, Крис. Он же старик!

— Во-первых, ему всего сорок лет. Не такой уж он и старик. Во-вторых — людей в принципе бить нельзя, вне зависимости от их возраста. Ясно?

— Да, папочка, я всё понял, — проворчал парень.

Вуди хихикнул:

— Вот и новый пейринг вырисовывается…

— Так, цыц! Собрались. Дайте мне делать свою работу — вытаскивать семью из задницы.

Послав каждому предупреждающий взгляд и не услышав возражений, кивнул сам себе и толкнул дверь кабинета. Мистер Адамс сидел в своём кресле, как и всегда. Заметив группу, он откинулся на спинке кресла и приподнял брови:

— Крис. Мне сказали, что группа хочет встретиться. Что-то случилось?

— Случилось, — кивнул я, присаживаясь на свободный стул и кивком головы призывая парней последовать моему примеру.

— Итак. Что же беспокоит нашу лучшую группу?

Я только хмыкнул. «Лучшая группа». Сейчас он говорит так, но несколько лет назад, когда мы только здесь оказались, Адамс вообще не делал на нас ставок. Ему казалось, что «Даймондс» ждёт провал, и о нас все быстро забудут. Теперь же — все об этом знали — ВСЕ ставки, которые только можно было представить, были в нашу пользу. Просто понадобилось несколько лет кропотливой работы, чтобы старик (не говорите Ноа, что я его процитировал) наконец-то признал свою ошибку. Не вслух, разумеется — начально не ошибается — но я знал, что он знал, что я знал, что он знал. Такая вот запутанная цепочка знаний.

— Это по поводу Тони. И нашей совместной работы.

— А что не так? — нахмурился Адамс, — Ну, да, его давно не было, поэтому он мог немного выпасть из процесса. Но он быстро вернётся в нужный ритм и вы продолжите работу.

— В том то и дело. Мы не хотим с ним работать.

Директор хмыкнул:

— Любопытное заявление. И с кем же вы, в таком случае, хотите работать? Хотя, нет, не говори, дай мне заглянуть в мой предсказаний. Это кто-то, чьё имя начинается на «А» и заканчивается на «ва»? — хмыкнув, он продолжил уже без капли юмора в голосе, — Чего вы добиваетесь?

— Не даём вам совершить ошибку, — пожал я плечами.

— Мальчики, то, как я веду дела и поступаю со своими сотрудниками — не вашего ума дело. Кажется, вам дали слишком много власти — положили в рот золотую ложку, нацеловывают в задницу и пылинки сдувают. И поэтому вы решили, что можете лезть в дела компании? Почувствовали свою безнаказанность?

Хмыкнув и почувствовав, как парни напряглись, я всё так же спокойно ответил:

— Мы хотим работать с лучшей командой. И, так уж вышло, что Ава Нельсон — часть этой команды. Важная шестерёнка, без которой машина «Даймондс» просто уже не может функционировать. И если нам нужно указать на это своему директору, который, кажется, засунул голову так глубоко в задницу, что ничего не видит и никого не слышит — что же, придётся это сделать.

Лица Адамса окаменело, а губы едва шевелились, когда он процедил:

— Крис, ты забываешься.

— Мне так не кажется. Дядя.

Я буквально чувствовал, как челюсти парней попадали на пол, и это сопровождалось коллективным шумным вдохом. Да, этого я не говорил никому. Поэтому и не использовал свою фамилию, да и остальных парней на это подбил. Потому что не хотел, чтобы люди знали — я ношу ту же фамилию, что и глава компании. Вот только особой радости эти родственные связи не доставляли.

— Разве не поэтому ты отказал мне, когда я просил помочь с моей карьерой? — спросил я вкрадчиво, придвигаясь ближе и невольно наклоняясь чуть вперёд, — Говорил, что у меня ветер в голове и я не знаю, что такое ответственность. Что я поиграюсь в певца и брошу. Что мне нужен кто-то, за кого я буду нести ответственность. Я доказал тебе, что ты не прав. Нашёл лучших ребят, собрал, слепил нашу группу и пришёл к тебе. Ты видел, как я работал, как все мы работали, как создавали себя с нуля. Как становились не просто командой — семьёй. И ты правда думаешь, что я не буду отстаивать своих сейчас? Я так и не смог убедить тебя в своих намерениях?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ава Нельсон — не часть вашей группы, — процедил дядюшка, прищурившись.

— Мы работаем с ней. Она — полноценный член команды. Она с Ноа, а значит — член семьи.

— И она знала о том, что будет за нарушения условий контракта.

Откинувшись на спинке кресла, я отзеркалил жест родственника, также прищурившись.

— Контракт, значит. Наш, если мне помнится, истекает через полгода. Парни, я ничего не путаю?

— Кажется, нет, — ответил мне Алан также невозмутимо.

— Хм… знаете, мистер Адамс, я не уверен, что мы хотим продлевать наше соглашение. Условия этой компании нам, мягко говоря, не подходят.

Дядя побагровел. На секунду я даже испугался — в его возрасте с давлением и нервами шутить не стоило (опять же — не говорите Ноа, что я признал его правоту насчёт того, старик ли мой дядя). Но отступать при этом я также не планировал.

— Ты мне угрожаешь? Что, уйдёте к конкурентам?

— Нет, почему же, — покачал я головой, — Зачем мне ходить к кому-то, если я могу открыть своё собственное дело?

— Силёнок не хватит, племяш. Для этого нужны яйца, — хмыкнул дядя.

— О, можешь не сомневаться — они у меня есть. Показал бы, да мы в приличном обществе. Но ты действительно допустил одну ошибку. Пока ты пытался вбить в меня самостоятельность и чувство ответственности, я усердно учился. Продюсировать группу, писать песни, работать со звуком и при этом не забывать о съёмках и гастролях непросто, согласен. Но, видишь ли, в чём дело. Когда научился грамотно справляться с одной группой — дальше количество уже не играет роли. Так что ты помог мне, но не себе. Капитал у нас есть, на первое время хватит. А насчёт контрактов — что-то мне подсказывает, что желающих поработать с компанией, которую основала весьма популярная группа, будет приличное количество. Да и мы вполне сможем нанять профессионалов, которые будут работать с музыкантами, пока мы продолжим свою карьеру. Кто знает, может, я даже переманю у тебя парочку кадров. А, может, и не парочку.

Дядя сверлил меня взглядом, но я встречал его спокойно. Ни один мускул не дрогнул на моём лице. Потому что я знал, что был прав. На моей стороне правда. А раз так — сомнениям места просто не оставалось.

Вздохнув, дядя первым отвёл взгляд и процедил:

— Чего ты хочешь?

— Ты знаешь наши условия. Верни Аву.

— Если я верну — это будет дурным примером для других.

— Значит, убери этот пункт из контракта. Поверь мне, если люди захотят — они построят отношения, невзирая ни на какие бумажки. А так всё хотя бы будет честно. И вместо того, чтобы думать, как бы спрятаться от тебя, эту же энергию люди будут вкладывать в работу. Все в плюсе.

Адамс задумался. Я буквально слышал, как шевелились шестерёнки в его голове, пытаясь понять, насколько хорошо я всё продумал и можно ли это переиграть. В конце концов, вздохнув, он хмыкнул:

— Иногда я об этом забываю.

— О чём? — приподнял я бровь.

— Что вы все — люди. И живёте своими чувствами. Когда я был в Азии и впервые увидел, как работают музыканты, поставленные в такие условия — мне показалось это здравым. Никаких отношений. Никакого отвлечения, все силы вкладываются только лишь в работу. Поэтому я решил перенять этот опыт. Это позволило вывести компанию на новый уровень. Но мои сотрудники — не роботы. Я никогда не хотел, чтобы во мне видели монстра. Но, видимо, всё же им стал.

— Это не так, — подал голос Алан, — Мы уважаем вас. Вы столько для нас сделали и мы никогда этого не забудем. Поверьте — даже без пункта про целибат длиной в четыре года мы бы просто не нашли времени и сил на отношения.

— Согласен, — хмыкнул Вуди, — Мы так сильно хотели дебютировать, что буквально жили в этих стенах. Шансов найти кого-то не было даже в теории. Страх лишиться всего в случае нарушения контракта, конечно, помогал держаться, но гораздо больше нас стимулировала мечта о дебюте и признании.