Кэти Малхолланд том 2 - Кэтрин Куксон

— Она еще жива?

— Нет, она умерла около двух лет назад. Но, как я уже говорил, мы не знали о ее существовании, пока отец не нашел эти письма.

— А… мистер Розье, ее муж? Он еще жив?

Дэниел на секунду отвел глаза, потом снова посмотрел в лицо женщины, сидящей напротив.

— Да, мой прадед еще жив, — тихо сказал он. — Я мог бы добавить «к сожалению», потому что он в ужасном состоянии, не только физически, но и духовно.

При этом сообщении вновь наступила тишина. Кэтрин, не глядя на гостя, поднялась с кушетки и подошла к камину. Обернувшись от камина, она сказала:

— Мне неудобно говорить вам об этом, мистер Розье, но вы должны знать, что ваш прадед… он принес много горя тете Кэти. Я, по правде сказать, не знаю, как она воспримет ваш визит.

— Я понимаю, мэм, я прекрасно понимаю, что вы хотите сказать. — Дэниел думал сейчас о незаконнорожденном ребенке Кэти Малхолланд, которым была Сара, его бабушка. — Но это… это не меняет того факта, что миссис Фрэнкель является моей родной прабабушкой.

— Как вы узнали о ней?

— Люди, которые присматривают за моим прадедом, чета Робсон, рассказали мне то, что им было известно, — коротко ответил Дэниел, опустив ту неприятную деталь, что он слышал имя Малхолланд из уст самого прадеда.

— Что ж, эти люди могли и ошибиться, — заметила Кэтрин, несколько недружелюбно поглядывая на гостя. — Но предположим, что это в самом деле так. Вы должны принять к сведению, мистер Розье, что возраст миссис Фрэнкель уже очень преклонен — ей девяносто два года. И хоть у нее еще ясная голова и она не страдает старческим маразмом, иногда она находится во власти воспоминаний, и далеко не все ее воспоминания относятся к разряду приятных. У тети Кэти была очень трудная судьба, мистер Розье, на ее долю выпало немало горестей. К тому же ее имя было всегда окружено клеветой, в чем есть немалая доля вины вашего прадеда. Я понимаю, что вы здесь ни при чем, но для тети Кэти ваше появление может послужить напоминанием о неприятных эпизодах прошлого. — Кэтрин немного помолчала, прежде чем заключить: — Честно говоря, я вообще не знаю, стоит ли вам встречаться с ней. Если вы не против, я бы хотела сначала посоветоваться с мужем, послушать, что он думает на этот счет. Вы ведь можете немного подождать?

— Да. Да, конечно, я подожду.

— Понимаете ли, мистер Розье, все дело в вашем имени, — продолжала Кэтрин, немного смягчившись. — Мне неприятно вам это говорить, но, если бы вас звали не Розье, а как-то иначе, я уверена, тетя Кэти была бы без ума от радости, узнав, что у нее есть правнук. Поверьте, это бы очень ее обрадовало.

— Будем надеяться, что это все же обрадует ее, несмотря на мое имя, — с улыбкой вставил Дэниел.

— Вы не против выпить чашечку кофе?

— Да, большое спасибо. Это очень мило с вашей стороны.

— Бриджит, может, ты пока покажешь мистеру Розье сад? А я пойду скажу Колли, чтобы она сварила кофе.

Дэниел сразу же заметил, что Бриджит не испытывает особого энтузиазма, оказавшись в роли его проводника, однако, стараясь не обращать внимания на неразговорчивость девушки, он послушно последовал за ней через высокие стеклянные двери, ведущие на выложенную камнем террасу.

— Здесь очень мило, — сказал он, надеясь завязать беседу.

Она не удостоила его ответом и, сойдя со ступенек террасы, молча направилась по тропинке среди розовых кустов.

В молчании они пересекли лужайку, посреди которой стояла раскидистая ива, прошли через заросли декоративного кустарника и через маленький ухоженный садик и, обогнув дом, вернулись туда, где росли розовые кусты.

Упорное молчание девушки начинало действовать Дэниелу на нервы, ведь было ясно, что говорить ей мешает не робость, а предубеждения против него, потомка старого Розье. Казалось, своим отказом разговаривать с ним девушка выносит немой приговор его прадеду, а заодно и ему. Сам Дэниел вовсе не считал себя блистательным собеседником и, по обыкновению предпочитал больше слушать, чем говорить, но сейчас он сделал отчаянную попытку завязать разговор, обратив на этот раз свое внимание на розы.

— Я всегда поражаюсь тому, как хорошо растут розы в Англии, — сказал он, остановившись возле одного из кустов и осторожно приподнимая розовый бутон. — На прошлое Рождество я гостил у друзей в Суссексе, — и, вы представляете, у них в саду в это время года цвели розы!

Темно-синие глаза девушки посмотрели на него безо всякого выражения. Сейчас они стали еще темнее и казались почти черными.

— Это надо же, как повезло вашим друзьям! — насмешливо проговорила она.

Это было явным проявлением невежливости с ее стороны. Дэниел почувствовал, что краснеет, и рассердился на себя самого за это.

— А вы знаете, у нас в Америке человека не отправляют на электрический стул, пока не докажут его виновность, — серьезно сказал он, глядя в упор на девушку.

В ту же секунду с террасы донесся голос ее матери:

— Может, выпьем кофе в саду?

— Нет, мама, лучше дома, — ответила Бриджит. — Здесь слишком ветрено.

И снова они сидели втроем в гостиной.

— Мой муж должен вернуться с минуты на минуту, — сказала Кэтрин, разливая кофе. — Надеюсь, вы правильно истолковали мои опасения и не в обиде на меня. Мне бы не хотелось доставлять беспокойство тете Кэти.

— О да, я вас прекрасно понимаю.

Дэниел кивнул, глядя на стройную темноволосую женщину, которой, судя по ее виду, было немногим больше сорока. Про себя он решил, что эта женщина в целом ему симпатична. Желая поддержать беседу, а также точнее определить степень ее родства с его прабабушкой и с ним самим, он поинтересовался:

— Вы, насколько я понял, дочь брата или сестры миссис Фрэнкель?

— О нет, все это несколько сложнее, — ответила Кэтрин с улыбкой. — Тетя Кэти — то есть миссис Фрэнкель — приходится мне двоюродной бабушкой, а я ее внучатая племянница. Ее брат был моим дедом.

— Итак, брат моей прабабушки был вашим дедом, — повторил Дэниел. С секунду поразмыслив над этим, он широко улыбнулся. — Да, теперь мне, кажется, все ясно.

— А Бриджит тете Кэти приходится двоюродной прабабушкой, — продолжала Кэтрин, положив руку на плечо дочери.

— Но все мы называем ее просто тетей, и знаете, она вовсе не выглядит на свои годы. Тетя Кэти держится просто великолепно для своего возраста. — Она замолчала и повернулась к двери. — Простите, кажется, пришел мой муж, — извинилась она, вставая, и поспешно вышла из комнаты.

Молчание возобновилось, когда Дэниел и Бриджит остались одни. На этот раз Дэниел твердо решил, что ни за что не нарушит его первым, — он прекрасно умел выдерживать молчание и сейчас мог поспорить, что девушка в конце концов смутится и сама начнет разговор. Он был очень удивлен, когда она с невероятной простотой сказала: