Фармацевт — 2 - Александр Юрьевич Санфиров

годы?

При этих словах он доброжелательно мне улыбнулся.

Я тоже улыбнулся в ответ.

-Сергей Васильевич, мне тут на глаза недавно попался детектив, так в нем описывалось, как с преступником работают сразу два полицейских, один злой, другой добрый. Вы сейчас, похоже, играете за доброго?

-Ха! — удовлетворенно воскликнул Сергей Васильевич, — так и знал, что с тобой этот номер не пройдет, ладно, поговорим начистоту.

Дело в том, что на тебя не так давно пришла анонимка. В ней неизвестный автор обвиняет тебя в фарцовке, спекуляции и даже торговле валютой. Я же уверен, что такой умный парень, как ты, найдет законные способы заработка.

Хотелось бы услышать объяснения, откуда ты берешь деньги на покупки хотя бы одежды, которая сейчас на тебе?

— Да фарцует он у Апраксина двора, вчера подельники его полностью сдали! — зайдя в кабинет и услышав последние слова, вскликнул вернувшийся Игорь Станиславович.

— Игорь, тут у нас серьезный разговор намечается, так, что присаживайся и послушай, — мягко осадил коллегу Корепанов.

По ходу дальнейшей беседы я постоянно удивлялся, как легко она идет. Все-таки ребята готовились к беседе с двадцатитрехлетним выпускником вуза, а не с человеком, прожившим долгую жизнь. Пережившим развал страны, лихие бандитские девяностые годы, которые одна известная старушка назвала «святыми». И беседовавшим за эти годы с десятками убийц, маньяков и прочих преступников.

Беседа длилась около трех часов и мне становилось все труднее поддерживать покер фейс, притворяться беззаботным и не понимающим жизни молодым парнем.

Но все же в итоге меня отпустили, не забыв расспросить об обстановке в больнице и попросив дать характеристику коллегам в аптеке.

Когда я без звука согласился, оба следователя переглянулись. Их можно было понять. Вряд ли все побывавшие в этом кабинете сразу соглашались стучать на своих товарищей. Наверно начинали возражать, говорить, что они не такие. Хотя в итоге соглашались почти все. Своя рубашка ближе к телу.

Вышел я из здания комитета госбезопасности с чувством, что все только начинается и мне не раз еще придется побывать в этом месте.

Глянув на часы, решил, что на работу сегодня не иду. Зашел в гастроном, купил кое-чего из продуктов и поехал домой.

Пообедав, или вернее поужинав, я надолго задумался. Все шло к тому, что в скором времени за меня возьмутся серьезно.

— Уехать что ли куда-нибудь. На БАМ, например. Там уже все начинается. — подумалось мне в один момент.

Неожиданная идея пришла в голову часом позже. После того, как я вспомнил о неотправленных до сих пор документах умершего попутчика.

Достав их, пролистнул страницы паспорта, остановившись на странице со штампом Олонецкого ЗАГСа,

Потер его пальцем, и понял, что смогу удалить его без проблем. Зря, что ли пять лет учился в химико-фармацевтическом институте.

Прочитав содержимое военного билета, погрустнел. Вряд ли меня возьмут с написанным в нем тяжелым пороком сердца на стройку века.

Но разве обязательно забивать кувалдой костыли на железной дороге?

В следующем году, если не ошибаюсь, на БАМ отправится многочисленный комсомольский десант, народу прибавится изрядно. И хотя народ молодой, но про аптеки не забудет. Да те же презервативы надо же где-то купить.

Достав из ящика письменного стола диплом об окончании ВУЗа, начал прикидывать смогу ли написать новое имя и фамилию таким же аккуратным округлым почерком, как наша секретарь в деканате.

Интермедия

— Ну что скажете, Петр Петрович? — обратился к пожилому мужчине Кубрин Игорь Станиславович, следователь, недавно беседовавший с Виктором Гребневым.

Внештатный консультант КГБ психолог и психиатр института имени Сербского, улыбнулся.

-Очень любопытную запись вы представили на этот раз, пожалуй, я за время своей работы такую еще не прослушивал.

— И в чем же ее особенность, Петр Петрович? — не удержался от лишнего вопроса Кубрин.

Психиатр еще раз насмешливо улыбнулся.

— Послушайте, товарищи офицеры, если вы хотели проверить мою компетенцию, то я вам сразу скажу, не надо подсовывать мне туфту.

-Не понял, — опешил Кубрин. — Петр Петрович, вы о чём?

-А, о том! — начал аффектировать пожилой врач. — По вашим сведениям беседа проходила с молодым человеком чуть старше двадцати лет. А в прослушанной записи вы разговариваете с человеком, чей психологический возраст не меньше моего. Да он, как курёнков вас обувал, а вы даже не замечали.

В общем, вот вам мое краткое резюме:

Человек, с которым проводилась беседа, имеет психологический возраст от шестидесяти лет и старше. Не исключено, что имеет медицинское образование, и, скорее всего, является моим коллегой.

Более подробное заключение я предоставлю вам в письменном виде.

Когда за пожилым врачом закрылась дверь, Игорь Кубрин глянул на Корепанова и уныло произнес:

— С клена падали листья ясеня…

Глава 26

Какое-то время сотрудники КГБ обо мне не вспоминали. И я даже начал успокаиваться, лелея робкую надежду, что обо мне забыли, или забудут в скором времени.

Тем не менее, готовиться к смене личности не перестал. В паспорте Александра Ефимова исчез штамп ЗАГСа, и на страничке, куда вписывались дети, тоже царила пустота.

— Экий я молодец! — похвалил сам себя, когда после травления, просушки и глажки утюгом никаких следов от этих записей не осталось. С таким паспортом прямая дорога на БАМ, там никому не будет дела, отчего я не выписался с места жительства. Дадут временную прописку без всяких проблем.

А вот вузовский диплом портить, было жаль. Потому я вписал новые ФИО в диплом училища. Сомневаюсь, что встречу там своих бывших однокурсников. Хотя в жизни все бывает, но редко.

В шкафу висела, сшитая самолично, разгрузка, в которой я предполагал перевозить деньги.

Но время шло, а меня никто никуда не вызывал.

-И чего я так дергался? — периодически возникали такие мысли. — В КГБ работают не дураки, присмотрелись ко мне, поняли, что пустое дело и отстали.

Седьмого ноября, когда, возвращаясь с демонстрации в отличном настроении, вроде бы ничто не предвещало неприятностей, глянул в почтовый ящик, увидел белеющий там конверт.

Обычно, кроме газет в моем ящике ничего не бывало, поэтому я поспешил достать этот конверт. Сразу стало понятно, что через почту, он не проходил. На нем был написан только мой адрес, никаких марок и обратного адреса, как и штампа почты не присутствовало.

С