Миромагия - Александр Матюхин

— Во Мраке? — ужаснулся бродячий волшебник. — Как мы тут оказались?

— Вот у вас бы я и хотела спросить. — Хватка отступила, оглядываясь по сторонам. Казалось, она неотрывно наблюдает за пустынными улицами. Будто ждет, что из темноты в любую секунду может выскочить… кто-то…

Вальдемар провел тыльной стороной ладони по лицу.

— Это не я. — сказал он. — Это моя муза. Понимаете, я настроил свой волшебный путеводитель таким образом, чтобы оказаться рядом с музой. Я, честное словно, не ожидал, что мы окажемся в центре таких событий. Наверное, муза уже было во Мраке, да и вы все здесь постепенно ушли во Мрак, а мы, стало быть, следом.

— Ты очень хорошо умеешь оправдываться! — заметила Хватка. — Не даром, что бродячий волшебник.

— Поосторожней. Ты же прекрасно знаешь, кто я на самом деле. — поправил Вальдемар.

— Я считаю, что рассказы о вас — сказки.

Вальдемар усмехнулся:

— Тогда ты не более чем сказочный персонаж, вроде русалочки. Потому что вас, Хранителей, создал бродячий волшебник.

— И это тоже сказки. — усмехнулась в ответ Хватка. — Мне в детстве бабушка рассказывала таких сказок целый миллион.

— Это в каком же детстве? В выдуманном? Вас, Хранителей, создал бродячий волшебник, обманутый Брокком! Он создал вас из остатков своего таланта, для того, чтобы вы не дали этому миру погибнуть. Больше вы ни на что не годны, между прочим. Ты даже готовить не умеешь.

— Зато я умею убивать. — заметила Хватка как бы между прочим.

Ситуация накалилась. Наташенька, на всякий случай, встала за спину Клима. Что-то ей подсказывало, что лучше не задавать лишних вопрос и не интересоваться, когда все это закончится.

— Я тоже художник! — внезапно сказал Клим. — И я тоже, вот совпадение, не умею готовить! Но я же никакой не хранитель.

Хватка медленно повернула голову в его сторону. Вальдемар сделал то же самое. Наташенька вдруг решила, что Клим не жилец. Ну, точно. Сейчас ему снесут голову.

— Тогда тебе повезло. — сказала Хватка. — Даже если я и созданное каким-то художником существо, у меня, хотя бы, есть цель в жизни.

Последнее предназначалось Вальдемару. Бродячий волшебник снова протер лоб ладонью.

— Не надо смеяться над чужим горем. — тихо попросил он.

— Я и не смеюсь. Я констатирую факт. Что вы собираетесь делать?

— А мы не можем вернуться обратно?.. В дом к господину Виноградову? — спросила Наташенька робко.

— Увы и ах. Муза привела нас во Мрак, только она может вывести нас обратно. Либо какое-нибудь волшебное действо, на которое я не способен. — пожал плечами Вальдемар. — Поэтому нам нужна муза, как диабетику инсулин.

— А я пойду искать артефакт. — сказала Хватка.

— Как странно. Нам, видимо, по дороге.

Они снова уставились друг на друга. Наташенька уже устала бояться за свою жизнь. Теперь ей очень хотелось в тепло и там, где свет. Начал накрапывать мелкий дождик.

— Может быть, мы пойдем вместе? — предложила она. — А что? Хорошая идея! Знаете поговорку про один прутик, который ломался, и про несколько прутиков, которые вместе… — Наташенька поняла, что запуталась и затихла.

Прошло несколько томительных секунд. Над головами вальяжно заворчал гром.

— Ладно. Все равно же потащитесь. — согласилась Хватка. — Только никакой болтовни в дороге. Я этого не люблю.

— Будем немы, как рыбы! — заверил Вальдемар за всех. — Я предлагаю пойти на север. Мне чутье подсказывает!

— Идем на юго-восток. — коротко сказала Хватка и направилась вдоль дороги, мимо пустынных домой, в темноту.

— На юго-восток, значит на юго-восток. — Вальдемар поспешил за ней. — Я бы мог применить свои особенные способы поиска, но доверюсь опытному Хранителю. Скажи, а ты правда чувствуешь артефакт, словно у тебя в голове стоит маячок электронный?..

Наташенька и Клим переглянулись и поспешили следом.

В жизни Семена было много разных интересных историй. К сожалению, большинство из них не следует считать историями-долгожителями, или историями, которые приятно вспоминать (чаще эти истории попросту забывались за бокалом-другим пива), и Семену частенько приходилось неловко в компаниях. Когда друзья и знакомые, разгоряченные алкоголем, начинали рассказывать что-нибудь этакое из своей жизни — интересное, увлекательное, головокружительное — от чего их слушателям оставалось удивленно вздыхать, а затем охать, ахать и лихорадочно вспоминать что-нибудь из своей жизни — тоже интересное, увлекательное и головокружительное — в такие минуты Семену становилось не по себе. Он не ценил воспоминания и не умел интересно рассказывать. Даже с Наташенькой Семен не чувствовал себя раскованно и частенько молчал и слушал. Он честно старался исправиться, запоминал кучу мелочей, множество подробностей — чтобы потом, в один прекрасный момент, поделиться с кем-нибудь замечательной историей. Так тоже иногда бывает, пусть и в сказках.

Находясь в доме господина Виноградова, Семен запомнил не только цвет обоев в холле, узоры кафельной плитки на полу, марку виски, размеры барной стойки, рисунок на рамке зеркала, да и много других вещей. Он запомнил, как выглядели призраки — каждого по отдельности, а не просто ту зеленую массу, в которую они превратились. И, наконец, сейчас Семен старался как можно более тщательно разглядеть массивное сухое дерево и запомнить каждую трещинку на нем, каждую веточку, каждое дупло. Было ли это важно? Семен не знал. Но он также знал, что бог — в мелочах. В любом рассказе главное — это подробности. Люди тебе поверят, если ты припомнишь как можно больше всевозможных деталей, накрутишь финтифлюшек, расскажешь такие подробности, какие никому бы и в голову не пришли.

Например. От холода у дедушки Ефима раскраснелся нос. Дедушка Ефим, судя по всему, стесняла данного факта, и постоянно нос растирал. Не помогало.

Или вот еще. Господин Виноградов прихватил с собой бутылку крепкого армянского коньяка, но не прихватил штопор и теперь маялся, отчаянно пытаясь придумать способ открыть бутылку.

А также. Бабушка Фима тоже порядком замерзла, у нее шел пар изо рта, но она не показывала виду и украдкой похлопывала себя по плечам.

Только Вячеславе было все равно. Она крутилась около призраков и пыталась вырвать себе на память фалангу призракового пальца. Поскольку призраки — существа относительно бесплотные (имеется ввиду, что когда захотят, тогда и воплотятся), то у Вячеславы ничего не получалось.

А дерево был не просто массивным — гигантским. Чтобы обойти его, понадобилось полминуты. Сколько же лет оно здесь стояло? Вернее — сколько столетий? Семен провел ладонью по поверхности дерева. Кора была теплой и шершавой, будто мелкая наждачная бумага.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});