На тебе греха не будет... - Татьяна Голубева

Теперь оставалось только запастись терпением и ждать подходящего момента. И тут Илона, отвлекшись от своих мечтаний, обнаружила, что кроме нее вдоль шоссе стоят и другие женщины, одетые не просто нарядно, а вызывающе — в коротких черных платьицах с огромными декольте, ярко накрашенные… Она с недоумением вгляделась в полумрак, пытаясь понять, чего ждут здесь эти красотки, и вдруг поняла. Это были «ночные бабочки», проститутки, вышедшие на поиски клиентов. Илона растерялась. Она не ожидала ничего подобного. Что же делать, лихорадочно соображала она, как быть? Ей совсем не хотелось, чтобы владельцы дорогих авто приняли ее за обычную проститутку, ей это не нравилось!

Она ушла подальше от дороги, чтобы немножко поразмышлять. Села на траву, закурила — и вдруг решила, что ничего тут страшного нет, наоборот, все просто замечательно! Пусть и ее примут за такую. Ведь если подумать, кто снимает девку ночью, на дороге? Разве трезвый, здравомыслящий мужчина способен на это? Нет, конечно, разве что в самом крайнем случае, когда сильно припекло. А мужик в хорошем подпитии, сажающий в свою машину проститутку, не способен думать о чем-либо, кроме того, что его должны обслужить, да поскорее. И уж конечно, у него должны быть с собой деньги — ну хотя бы для того, чтобы рассчитаться с «работницей». Ну, разумеется, нельзя исключить того, что клиент заранее рассчитывает кинуть девку, не заплатить, однако он должен понимать и то, что проститутка работает не сама по себе, а под чьим-то прикрытием и что этому самому прикрытию ничего не стоит, например, разобраться с ним по-свойски, если он откажется оплачивать предъявленный счет. Все это Илона знала по рассказам тех ужасных женщин, среди которых провела два страшных, невообразимо страшных года… К черту, незачем вспоминать об этом!

Не спеша выкурив еще одну сигаретку, Илона встала, отряхнула брюки и вернулась на обочину. Посмотрев направо и налево, решила, что лучше пройти немного вверх по подъему, там вроде бы «бабочек» не видно. Почему их там нет — неважно. Может, там остановка запрещена. Или машины заново набирают скорость, поскольку милицейский пост остался далеко позади. А может быть, девки предпочитают держаться стайкой ради собственной безопасности. Чтобы коллега у соседнего куста могла видеть, в какую машину села нашедшая клиента особь. Это их дело. Ее это не интересует.

Наблюдая за проносившимися мимо автомобилями, Илона не спешила поднимать руку. Она хотела сначала присмотреться к обстановке. И уже через несколько минут поняла, что самые навороченные тачки проносятся мимо девок, не снижая скорости. Так… Значит, ее задача одновременно и облегчается, и затрудняется. С одной стороны, в этих мчащихся мимо машинах сидят, безусловно, самые солидные мужики. С другой — как заставить одного из них притормозить? «Интересно, — подумала она, — а как же тогда, с Толяном?.. Я ведь никаких проституток не замечала вокруг. Может, тогда их еще просто не развелось так много? Все-таки немало времени прошло. А может, Толян знал места, где их нет».

Ночь выдалась прохладная. Илона почувствовала, что начинает мерзнуть. Застегнув курточку и подняв воротник, она наконец махнула рукой, пытаясь остановить темный «мерседес». Но тот пролетел мимо, шурша резиной по асфальту. Ладно, не последний. Вон еще кто-то катит…

Остановилась возле нее только четвертая машина — «БМВ», вроде бы темно-синий, а может, серый, ночью не разберешь. Илона наклонилась к окошку, заглянула в темный салон и жалобным голосом спросила:

— Извините, вы не могли бы довезти меня до какой-нибудь автобусной остановки или до метро? Я тут, кажется, заблудилась…

Она невольно вошла в роль женщины, впервые вышедшей на поиски заработков и еще не привыкшей к этому, смущенной и пытающейся сделать вид, что она тут оказалась случайно. Ведь любому дураку ясно, что случайно очутиться в таком месте просто невозможно, сюда так просто не доберешься.

Дверца открылась, изнутри донесся спокойный баритон:

— Садись.

Илона впорхнула в салон и благодарно улыбнулась, шепнув: «Спасибо!», но тут же ее улыбка увяла. Мужчина, сидевший за рулем, оказался каким-то уж очень большим — крупная голова с коротко подстриженными волосами, бычья шея, мощные, широкие плечи…

Илона бросила косой взгляд на руки, лежавшие на рулевом колесе. Ухоженные, с аккуратно подпиленными ногтями, по два перстня на каждой… Печатки и какие-то черные камни, непонятно, что это такое, но все массивное, основательное.

Мужчина молчал, и Илона начала настраиваться на действие. Они уже отъехали достаточно далеко от того места, где он посадил ее в машину, но лучше еще чуть-чуть подождать. Илона принялась рыться в сумке, достала пудреницу, открыла ее, посмотрелась в зеркальце — в общем, старалась вести себя как женщина, которая немножко нервничает… Но она и в самом деле нервничала. Наконец она решила: пора, хватит тянуть. Опустив пудреницу в сумку, крепко обхватила пальцами рукоятку раскрытого ножа, левой прихватила газовый баллончик и, резко повернувшись к мужчине, выхватила нож и приставила к его толстой, мускулистой шее.

— А ну, давай деньги! — прошипела она. Мужчина чуть повернул голову и с недоумением посмотрел на Илону, не сразу в слабом свете щитков заметив нож. Но в следующее мгновение в его глазах вспыхнула холодная злоба.

— Ах ты… — процедил он и вдруг резко нажал на тормоз.

Илону бросило на лобовое стекло, нож выпал из ее руки, предварительно прочертив тонкую красную линию на шее мужчины. Мужчина грязно выругался и, схватив Илону за волосы, изо всех сил ударил по лицу левой рукой. Илона взвизгнула и, не успев ничего понять, вылетела из машины в кювет, сильно ударившись спиной о дверцу. Газовый баллончик, на клапан которого она даже не успела нажать, куда-то исчез.

И машина тоже исчезла. Илона не видела, как та отъехала, ей было не до того. Она скатилась в наполненную грязной водой канаву, едва не захлебнулась… Цепляясь за скользкие пучки травы, обрывающиеся под ее дрожащими пальцами, она кое-как выбралась на обочину и упала ничком на колючий гравий. Ее трясло так, что тело подпрыгивало и изгибалось, она выла от боли, причиняемой острыми камешками, но встать не могла, как не могла и остановить дрожь. Но постепенно судороги утихли, Илона медленно поднялась на четвереньки, потом села на землю и, размазывая по лицу вонючую грязь и слезы, огляделась.

Где-то далеко-далеко светились бегущие цепочкой фонари, кое-где виднелись светящиеся окна многоэтажек — редкие, словно витающие в воздухе сами по себе… Здания Илона не могла рассмотреть на фоне ночного черного неба. Она сообразила, что уже слишком поздно, все нормальные люди давно спят… Как же она выберется отсюда? Куртка и брюки были мокрыми насквозь, облепленными грязью, листьями, каким-то сором… Илона с ужасом оглядела себя. Как же она…