Внеучебная Практика (СИ) - Гусина Дарья

— А я не знала, что вы такой хищный!

— А куда деваться? Натрудился за сегодня, а завтрак так себе был. Жареный хлеб этот ваш и кофа. Как вы это едите?

Я подскочила к столу и принялась распутывать голубя. Гоблин успел подтащить несчастную птицу к клетке. Нить кусалась холодом, голубь паниковал, я недолго думая вспомнила лекции по тепловому обмену коловрата и растопила нить вектором. Птица выпорхнула из окна и была такова.

— Идемте, — сказала я, поднимая тяжелую клетку. — Велено вас в приют.

— Уже? — гоблин расстроился. — Я тут поужинать рассчитывал. Мне бы мяска.

— Хорошо, поужинаете. Я куплю что-нибудь мясное по дороге. Курицу любите?

— Вестимо, — гоблин заметно повеселел.

В дороге Холодильный разговорился. Сообщил, что зовут его Тупорылом.

— Не потому что тупой, а токмо из-за формы носа, — уточнил гоблин, бдительно следя за моей реакцией. Не разглядев насмешки, успокоился. — Первые хозяева как назвали, так и числюсь.

Тупорыл с гордостью рассказал, как помог агентам опознать труп слуги в городском водостоке. Сокрушался, что не берут убивца ловить – он бы и его опознал, да видно нет в том нужды.

В дороге бедняга свернулся клубочком на дне клетки и заснул. Мне было жаль Тупорыла. Кто-то поставил на прутья вектор-барьер, чтобы Холодильный не смог сбежать. Я сомневалась, что он сбежал бы, будь даже клетка не защищена. 

Мы проходили новейшее одомашнивание нежити. Еще в незапамятные времена, когда первые жители нашего мира, открытого для любых прорывов и пробоев, учились бороться с фантомами, Малый Народ заключил с людьми сделку: в обмен на защиту от вторженцев из других миров бытовые твари перешли в полное подчинение к человеку. Кто-то, например, мелкие импы, смогли обойтись и без людского покровительства, а вот гоблинам, бруни и прочим домашним тварями пришлось несладко. Привыкшие жить за счет людей и последовавшие за ними в новый мир, они оказались беззащитными. Слабенькая бытовая магия не могла оградить их от жадных духов, пожиравших на своем пути всю энергию и не брезгующих даже анти-коловратом. Со временем Жильцы потеряли некоторые из своих старых умений, отказались от вредных привычек (например, обижаться на каждую мелочь и пакостить при любом удобном случае) и поселились под крылышком магов. Одни научились таиться и выбирать себе хозяев, а другие превратились в рабов.

Мобиль выехал за городскую черту. Я сверилась с навигатором – приют располагался довольно далеко, в пригороде. Немудрено, в Новой Арконе очень дорогая аренда. Я посматривала на сопевшего в клетке гоблина, все больше проникаясь к нему сочувствием. Так ли хорошо ему будет в приюте? Папа Марьяши как-то взял из приюта пса. Старый спаниель рыдал от счастья, когда понял, что обрел хозяев.

— Стойте! — вырвалось у меня. — Я передумала!

Мобиль дернулся, начал тормозить… и вдруг свернул на проселочную дорогу. Мимо замелькали заросли шиповника. Я снова посмотрела на карту и запаниковала.

— Нет-нет! Мы не туда едем!

Кадавр поломался? Меня похищают?

Мобиль остановился в живописном месте у небольшого озерца. Двери щелкнули и распахнулись, но я не спешила выходить.

— Ваш хозяин велел отвезти меня в Центр Помощи Ай-существам. Что-то случилось? Что вам нужно? — голос мой слегка дрожал.

— Госпожа…

— Кадавр?!

— Это я. Мы с вами уже беседовали. Помните?

— Я думала, это был сон! Я не ваша хозяйка!

— Я знаю. Дар Хозяина слаб. Он плохо меня слышит. Мне нужна именно ваша помощь.

— Говорите. Я передам.

— Нет, еще рано. Я не все успел выяснить.

— Я не понимаю.

— Я объясню.

И он объяснил. Я слушала его, все больше удивляясь.

Дух мобиля был подключен к общей Кадавр-Сети. В последнее время в ней творилось что-то неладное. Обычные кадавры на тревожные изменения не реагировали – они лишь бесплотные ай-твари, почти потерявшие разум, натренированные выполнять простые действия и подчиняться инструкциям, приходящим из центра управления.

— Но я необычный кадавр, — как и в прошлый раз, повторил мой собеседник. — Я чую зло. Что-то недоброе затевается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что? — похолодев, спросила я.

Это кадавр как раз и пытался выяснить. Своим посредником он выбрал меня. Почему меня? Я его слышала. Самое интересное дух мобиля припас под конец. Он озвучил свои условия. Да-да, он желал, чтобы за сотрудничество ему кое-что перепало.

— Я джинн.

— Настоящий?!

Да. Древний дух, заключенный в металлическую деталь мобиля. Классическая история. Некогда он был могуществен, но злой колдун заточил его в тыкву, а маги-инженеры использовали для придания «атмосферы роскоши» в дорогой машине. У джинна есть условие. Он раскрывает возможный заговор, но я должна обещать освободить его из механической темницы.

… учитывая все обстоятельств… ничего личного, госпожа.

— Я?! Каким образом?!

— Только вы, госпожа, поверьте. Достаточно вашей воли. Нужно лишь произнести: ты свободен, раб мобиля.

— Так просто? Ну… хорошо. А три желания?

— Вы еще верите в сказки? — укоризненно поинтересовался дух.

— Ну… хотелось бы иметь побольше личной заинтересованности. Ничего личного.

Кадавр замолк, явно раздумывая:

— Помимо сбора информации могу пообещать прийти на помощь, если жизни вашей или хозяина будет угрожать смертельная опасность. Получается три желания. Джинны не столь могущественны, какими их изображают в книгах. Есть среди нас великие асуры и ракшасы, способные по прихоти своей строить и уничтожать целые города, но я – обычный дэв. Сначала я соберу факты, потом вы меня освободите – все честно. Мы не обманщики, госпожа – сказки и тут лгут. Люди часто используют нас в своих корыстных целях, вот и приходится быть… изворотливыми.

— На вашем месте я бы ему верил, кхе-кхе… — Тупорыл проснулся и сидел в своей клетке, скрестив ноги и настороженно оттопырив уши. — Мелкие домовые импы тоже чуяли. Что-то приближается, нехорошее оно. Подстраховаться-то не помешает.

— Обещаю, — сказала я, подумав. — Я даю вам обещание выпустить вас на волю, раб машины.

Я сцедила каплю крови в специальное устройство в мобиле. Антону Макаровичу я расскажу, если там действительно будет что-нибудь серьезное. Пока не знаю, как я это сделаю. Он и так невысокого обо мне мнения, а если все это выдумки, совсем разочаруется. Если джинн и вправду выяснит что-нибудь важное, освобожу его и сделаю вид, что так и было: Олевские богатые, купят себе другую игрушку под капот, а мне страшно. Кажется, я задумала маленькую месть. Из лучших побуждений, но…

— Куда теперь? — спросил джинн, заведя мотор.

— В «Курицу-гриль» на Фермерской, а потом в общежитие, — скомандовала я.

Глава 24

Глава 24

— А ничего тут у вас, — деловито сообщил гоблин из своего нового места жительства. — Простор, лепота. Места бы побольше. Я-то крупноват, из северных мы. А ваш-то прежний посубтильнее был, южных кровей, надо полагать. Я тут поколдую, с вашего разрешения.

Холодильник противно заскрипел. Мы зажали уши. Снаружи ничего не изменилось, но гоблин удовлетворенно сообщил, пыхтя:

— Так-то лучше. Тепереча и креслице развернуть получится… вот.

— Подпространство, — рассеянно проговорил Меркурий Родионович, делая пометку в листе, закрепленном на планшетке-держателе. — Вы там, милейший, не переусердствуйте!

— Не буду. Инструкции чту, — отозвался Тупорыл.

Мы стояли у холодильника, сгорая от любопытства, но заглянуть внутрь не могли: волшебство бытовой нечисти – особое, не для человека.

— Прежний жилец-то из ваших рук питался? — донеслось откуда-то из-за полок морозилки.

— Нет, — хором сказали мы. — Он не просил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Немудрено, — Тупорыл глухо хмыкнул и опять чем-то загремел, — ему без надобности было. Потому как… вороват был. Хозяйки, кто-нибудь, поганое ведро подставьте.

— Мусорное, — уточнил Клязмин, потому что мы с девчонками удивленно переглянулись.

Марьяша принесла мешок для мусора. И взвизгнула от неожиданности: из холодильника полетели коробочки от йогурта, пустые и полные, засохшие сосиски, куски хлеба, маковые булочки и треугольники сливочного сыра в фольге. Продукты пролетали прямо сквозь боковую пластиковую стенку, зависали на миг в воздухе, и Марьяша ловила их пакетом, едва успевая поворачиваться.