На дальних рубежах 2 (СИ) - Incognito

сон. Он редко разбавлял череду кошмаров, но когда это происходило, Джейс был счастлив. У него не было фотографии, которую можно было бы спрятать в шлеме, приходилось полагаться на воспоминания и такие вот сны. Он был снова на Айоке. Закат золотил высушенную степную траву. По полю к нему шла Кора. На ней было белое платье с индейской вышивкой, едва державшееся на застежке спереди. Подол и рукава украшала длинная бахрома, делая Кору похожей на прекрасную птицу. На смуглой груди лежало тяжелое колье. Ее образ был преисполнен эротизма, но одновременно в нем была какая-то чистота.

Сердце замирало от восторга, Джейс тянулся к ней каждой клеточкой своего тела, каждой частичкой своего сознания. Даже во сне ему казалось, что он чувствует упоительный аромат ее кожи. Колдовские черные глаза заглядывали в самую душу. В некоторых снах она так и оставалась на отдалении от него, манящая, зовущая, как мифическая сирена, но всегда недоступная. А иногда она подходила к нему, брала его лицо в свои ладони, и он таял в ее руках. В таких снах она говорила ему слова, которые он уже слышал от Коры когда-то.

— Ты мой, — говорила она ему.

— Я твой, — соглашался Джейс, увязая в своем сновидении и не желая из него выбираться.

И не было никаких сомнений, обычно терзавших его во всем, что касалось Коры. Все было просто и понятно. Его любили, его ждали, он был нужен. А потом он просыпался.

Глава 18

Жен и детей военнослужащих на профессиональном жаргоне военных обычно именовали "иждивами". Но была категория членов семей, которая заставляла содрогаться любого, кто хоть раз с ними сталкивался. В пределах закрытых территорий они требовали, чтобы им отдавали честь, хотя сами никакими воинскими званиями не обладали. Они приставали с поучениями к любому, кто, как им казалось, стоит ниже на иерархической лестнице. За пределами военных баз и городков они требовали скидок и привилегий для военнослужащих и ветеранов, хотя оные не распространялись на членов семей. Встретив отпор своей наглости, они применяли неоспоримые аргументы, выражаемые чаще всего фразой "Да вы знаете, кто у меня муж/отец?" Подобная отрыжка военного сообщества, сочетавшая в себе неимоверное тщеславие и чувство привилегированности, получила название "иждивенопотам".

У Минобороны Альянса в ведении было несколько санаторно-курортных комплексов, разбросанных по центральным планетам. Филиал, скрывавшийся под одновременно скромным и весьма говорящим простым "№ 1", был настоящим гнездом "иждивенопотамов". Этот дом отдыха располагался достаточно близко к центру власти, чтобы высокопоставленные господа могли при необходимости вернуться к работе, но в достаточно укромном месте, чтобы переключиться на отдых.

Из тех, кто к власти был не причастен, сюда могли попасть только какие-нибудь исключительные личности — героические орденоносцы, победители каких-нибудь воинских соревнований и т. д. Человеку проницательному сразу становилось ясно, что их сюда пускают только в качестве развлечения для основного контингента — членов семей генералов, министров, сенаторов и прочих больших шишек.

В одно прекрасное утро несколько дам вышли после завтрака на просторную террасу большого здания, больше напоминавшего огромный дворцовый комплекс с дизайном, удивительно сочетавшим классику и современность. Впереди у дам был день, полный приятных оздоровительных и косметических процедур и лености, но после завтрака полагалось встретиться с подругами за чашкой кофе или чая на свежем воздухе.

Особо яркими нарядами с самого утра не щеголяли, но каждая из "иждивенопотамов" все равно была одета либо в вещи, пошитые по индивидуальному заказу, либо во что-то, на чем стояла марка топового бренда. Из семи пять были постарше — от сорока пяти до пятидесяти с хвостиком — и только две были совсем молоденькие. Одна была новой женой депутата, другая — дочкой замминистра финансов Сиволы. При этом, дамы постарше никак не выглядели на свой возраст, если только не брать в расчет их манеру держаться. Молодые немного выбивались из общества тех, у кого мужья были при погонах, но в пределах допустимого.

— А вы слышали? — сказала одна из них, продолжая начатую еще за столом беседу. — У Марины нянька сбежала. Оставила записку, что не может служить чужим детям, когда ее собственных продали, и сбежала!

— Какой ужас! — заохали дамы, рассаживаясь в удобные уличные кресла. — Как такое возможно? Разве она не была с ошейником или браслетом?

— А для Марины-то какой позор! То-то она не приехала! Подумать только, беглая, да еще с такой важной должности в доме!

— Я слышала, у подпольщиков есть какие-то приспособления, которые глушат сигналы от чипов и ошейников.

— Кошмар, куда только полиция смотрит!

— Кстати, — встрепенулась самая юная из компании, которую упоминание полиции навело на мысли о смежной службе. — А вы слышали, что в этом году Джессика О'Коннелл здесь?

— О нет, — застонали более опытные завсегдатаи дома отдыха.

— Это которая?

— А помнишь скандал с Бреттом Купером пару лет назад? Его невеста тогда в ресторане погром учинила из-за ревности. Ну вот это она.

— Ох, ждите проблем. Где эта девица появляется, всегда начинаются скандалы. У нее с головой не все в порядке. Чего нет, так она напридумывает. И так убедительно! — возмущенно закачала широкополой шляпой матушка одной из жертв Джессики. — Из-за нее Майкл со своей девушкой расстался, хотя я точно знаю, что никогда с этой О'Коннелл у него ничего не было! Такая хорошая партия была!

— В этот раз все веселее, — хихикнула подкинувшая тему девушка. — Говорят, она по какому-то рабу с ума сходит, представляете? Соловьем заливается, какой он красавец и как она уговорит отца его для нее выкупить.

— Ой, пусть! Вот пусть она рабами увлекается, хоть другим мешать не будет!

Дамы согласно закивали. Так сильно увлекаться рабами было не комильфо, но если таким образом нейтрализовывалась угроза их спокойствию и планам, они готовы были поощрять увлечение любого из их круга. Девушка даже немного расстроилась, она надеялась на более жестокое порицание неприятной ей особы, а не вздохи облегчения.

Мимо террасы неспешно прошла семья в сопровождении четырех телохранителей. Мужчина, чей возраст явно перевалил за пятьдесят, выглядел здоровым и стильным, а главное, счастливым. Под руку он вел стройную женщину, вступившую в августовскую пору своей жизни, но еще сохранявшую свежесть и красоту. Шею женщины, одетой не менее