Колдовской мир - 3: Полет мести - Андрэ Нортон

Он прижал ее к себе и закрыл глаза.

— Мысль о том, что я могу тебя потерять, пронзает меня, словно копьем. Я могу выдержать то, что приходится держаться в стороне от тебя, но ради собственного здравого рассудка мне нужно знать, что ты жива и здорова в этом мире.

Она ничего не ответила, только крепко прижалась к нему. Губы его нежно коснулись роскошных каштановых волос, он уловил нежный запах трав, которыми она моет волосы. Тело у нее мягкое и теплое, и он почувствовал, что под домашним платьем на ней ничего нет. Платье ей, вероятно, дала взаймы Аден.

Она казалась такой отзывчивой и уязвимой, прекрасной и женственной.

Тарлах отыскал ее губы, но поцелуй его был нежным, и он тут же неохотно отодвинулся от нее, пока чувства не поглотили его окончательно. Он знал, что на это много времени не потребуется: он отчаянно любит эту женщину.

В этот момент он ненавидел все, что есть в нем и что лежит на нем, потому что из-за этого не мог открыто провозгласить, что горит в его сердце и сознании. Взять Уну из Морской Крепости как-то по-другому, как девку, хотя никто об этом не узнает, никто даже не подумает, — все равно это не для него, пока он сохраняет свою честь и контроль над собой.

Он отошел и с горьким удовлетворением увидел, что она разделяет его чувства. Не случайно, понял Тарлах, она одевается и ведет себя с ним как товарищ.

Владелица крепости печально улыбнулась. Они оба измучились, но теперь, по крайней мере, его настроение улучшилось.

Она махнула головой: мгновение миновало.

— Я не часто отдаю тебе приказы, птичий воин, — начала Уна, — но сейчас собираюсь это сделать. Немного времени спустя мы покинем Лормт, и ты не скоро вернешься в эти горы. Я наблюдала за тобой вчера. Ты страдал из-за опустошений в горах, и тебя интересует восстановление в них жизни. Поезди по горам несколько дней, побудь с ними наедине, обрети уверенность, что однажды они снова станут такими, какими ты их знал, хотя мы оба этого не увидим. Я останусь здесь и буду следить за выздоровлением наших товарищей.

Она увидела, что промелькнуло у него во взгляде, и нетерпеливо покачала головой.

— Неужели тебе всегда в любом вопросе видится лишь его темная сторона, фальконер Тарлах? Я не больна, не ранена, не устала. Я просто хочу, чтобы ты отдохнул.

Уна снова улыбнулась — успокаивающе и повелительно одновременно.

— Лети, Горный Сокол. Становись снова самим собой. — Зеленые глаза сверкнули. — Но будь осторожен. Я не хочу проводить зиму в Лормте, какими бы гостеприимными ни были хозяева, только из-за того, что ты во время прогулки сломал себе ногу!

Глава шестая

Отъехав от Лормта, Тарлах почувствовал, как улучшается его настроение, и понял, что Уна была права. Ему действительно нужно время, чтобы освободиться от бремени ответственности, побыть наедине с собой, заняться наблюдениями и исследованиями природы. Его удовольствие омрачал только тот факт, что рядом нет ни Уны, ни Бросающего Вызов Буре, чтобы разделить с ним радость нескольких дней, украденных из обычного распорядка жизни.

Первый день он потратил, осматривая склоны вокруг старой крепости, и здесь же заночевал, но на рассвете следующего дня направился к подлинным высотам, какие знал и любил с детства. Когда-то в похожем месте располагалось Гнездо…

Быстро отогнав от себя эти воспоминания и тень, которую они набрасывали на него, Тарлах откинул голову и глубоко вдохнул холодный чистый воздух. По крайней мере, его не затронуло злое заклинание волшебниц.

Здесь последствия Поворота были еще заметнее, чем внизу, где более мягкие условия способствовали возрождению жизни, но первобытное великолепие природы трогало и завораживало.

Местность была необыкновенно дикая. Каменное царство, мрачность которого лишь подчеркивали немногие чахлые растения, чудом сумевшие вырасти здесь. Этот мир околдовывал, вопреки — а может, именно благодаря — своей дикости и свирепости. Он необыкновенно — привлекал тех, кого не отпугивал холод девственных скал.

Фальконер знал, где хотел начать свои поиски, и направился туда — к подножию большого утеса, который возвышался за меньшими высотами, на которых расположен Лормт и окружающие его фермы. Снизу Тарлах видел его многочисленные выступы и карнизы и хотел осмотреть их внимательней. Теперь у него появилась такая возможность, и он решил не терять ни минуты.

Сколько можно было, Тарлах проехал верхом, потом спешился на небольшом лугу вблизи того места, где наметил свой подъем. Он опустил поводья, чтобы Леди Гей знала, что может свободно пастись. Но далеко она не уйдет. На лугу хорошая сочная трава, небольшой быстрый ручей даст воду, и фальконер знал, что в его отсутствие лошадь ни в чем не будет испытывать недостатка.

Он проследил за неровной линией склона. Глаза его горели от возбужденного предчувствия. Подъем будет трудным, и для него потребуется все его мастерство горца. И Тарлах наслаждался этим вызовом. Давно не приходилось ему испытывать такое.

Трудность восхождения быстро возрастала, как только он начал подниматься, но это по-прежнему был вызов, а не непреодолимая преграда, и Тарлах продолжал подъем, пока наконец не оказался в месте, которое выбрал для поисков в первый день.

Тело его было упругим, дыхание вскоре снова стало нормальным.

Воин огляделся. Отсюда видна только небольшая часть высокогорья. Он поднялся высоко, но вершины окружающих гор по-прежнему возвышались над ним.

Это неважно. Он пришел сюда не для покорения вершин, а чтобы осмотреть их склоны.

Тарлах поворачивался, разглядывая запретный миниатюрный мир, в котором оказался. Сам подъем сюда принес ему радость. Он поднимался не спеша, а преодоление препятствий доставило ему удовольствие и подбодрило его. Сейчас он снова свеж и готов к волнующим открытиям.

Место не очень приветливое. По правде сказать, трудно представить себе более непривлекательную и суровую местность. Он назвал это склоном, но на самом деле оказался на карнизе, выступающем из почти отвесной стены, которую неопытный человек счел бы непреодолимым препятствием.

Эта часть горы никогда не зарастала лесом и потому особенно страдала от ветров. И сейчас здесь не было папоротников, трав и жестких кустарников, которые покрывали склоны пониже. Там, внизу, даже начинали расти деревья.

Скудность растительного мира делала немногие существующие здесь растения еще более при привлекательными. Капитан склонился у приземистого извилистого дерева, всматриваясь в изгибы ствола и ветвей и пытаясь определить, насколько глубоко уходят его корни. Он не хотел копать землю или предпринимать какие-то другие усилия, чтобы ответить на этот вопрос, боясь повредить цепляющемуся за жизнь организму.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});