Девяносто девять гробов - Дэвид Веллингтон

Она посмотрела на часы: шесть двадцать три.

66

Сразу по прибытии я бросился в штаб-квартиру генерала Хукера, и меня направили в кабинет на втором этаже. Там я обнаружил женщину, откинувшуюся на подушки в удобной кровати. За шелковой ширмой горела единственная свеча, оставляя комнату в густом сумраке. Больше света причинило бы ей физическую боль, мне так сказали. Ее снабжали письменными принадлежностями и большим количеством чернил, и она уже заполнила несколько страниц изящным легким почерком. Когда она обратила на меня свой единственный глаз, меня пронзило холодом, словно костный мозг превратился в лед, и все же я почти не колебался, когда приблизился к кровати и поцеловал ее гнилую руку. Как мне сказали, теперь она шпионила для Союза, предоставляла много полезной информации и была почетной гостьей генерала. Мне также сказали, что она может пить мою кровь, когда только захочет. Тем не менее она заверила меня, что не голодна и что я могу расслабиться. Я не стал выяснять, из чьих вен она получила сегодняшнее пропитание.

Она многое рассказала мне про себя: про то, как в прошлом веке ее привезли в Америку (и в довольно разложившемся состоянии, думается мне), про то, как все это время она была украшением дома семьи Чесс, неспособная выбраться из золоченого гроба. Она рассказала мне, как познакомилась с Обидаей Чессом, когда он был еще ребенком, которому запрещали приближаться к ней, но который не мог следовать добрым советам своего родителя. Тем не менее только после того, как начались боевые действия, она склонила юношу присоединиться к ней в бессмертном существовании. Он почитал ее как вторую мать (первую унесла лихорадка, когда он был еще младенцем). Сначала он кормил ее собственной кровью, потом стал приносить ей жизненную влагу других, получив власть и приняв на себя ее проклятие. Он обнаружил, сказала она, что в военное время добывать необходимую субстанцию было довольно легко: люди свободно могли пропасть без вести, особенно рабы, про которых думали, будто они сбежали в суматохе. Она с удовольствием рассказывала о тех временах, как некоторые рассказывают о мирном времени, процветании и изобилии, когда-то воспринимавшимися нами как должное.

Я узнал наконец ее имя — звали ее Жюстина.

Из записок Уильяма Питтенгера

67

К шести тридцати город был свободен от гражданских. Оружие и войска прибыли, их разместили на площади Линкольна. Приблизительно шестьдесят процентов городских зданий были обысканы. Ни единого гроба, сердца или вампира не найдено. Солнце желтым пятном висело за облаками, видимое лишь частично через темную путаницу веток, которые закрывали горизонт на западе. Пора было прекращать поиски гробов и начинать бой против вампиров.

На площади собрались отряды. Они стояли небольшими группами, курили, сидели на дорожках, изучали исторические здания, экономя силы перед предстоящей схваткой. Кэкстон насчитала семьдесят пять человек. Этого мало, совсем мало, но это был максимум, который удалось собрать. Они все были обучены держать оружие. Это уже кое-что. Офицеры антиалкогольного подразделения в голубых ветровках и бейсболках. Местные полицейские и знакомые спецназовцы из Харрисбурга и Национальной гвардии в камуфляже, бронежилетах и с приборами ночного видения, болтающимися у шлемов. Многие пришли со своим оружием, чаще всего с пистолетами и дробовиками. Увидев последние, Кэкстон нахмурилась: дробовики против вампиров были практически бесполезны. К счастью, под рукой было оружие получше.

Винтовки и гранаты в больших ящиках, наспех сгруженные с грузовиков без спецмаркировки, лежали грудами на разоренной клумбе и прямо на тротуаре между парковочными счетчиками. Каждая граната была завернута в пластиковую оболочку и засунута в упаковочные гранулы. Винтовки лежали в коробках аккуратными рядами, закрепленные разделителями из пенополистирола. Она взяла одну из них и проверила механизм, убедившись, что модифицированный ствол прочно соединяется со ствольной коробкой. Пластиковый приклад лег на сгиб локтя, а пламегаситель смотрел прямо вверх.

— Слушайте, ребята, — прогудел Глауэр так громко, что она вздрогнула. — Кое-кто здесь меня знает, но большинство, вероятно, нет. Кто эта женщина, полагаю, знают все.

— Да, — ответил один из солдат Национальной гвардии, радостно кивая. — Это та цыпочка из «Зубов».

Кэкстон уставилась на него. Ему было не больше девятнадцати.

— Это наш начальник, — ответил полицейский из антиалкогольного подразделения, с седой бородкой, но без усов. — Назначенный полевой командир.

Она никогда не слышала этого термина прежде. Он прозвучал так, словно полицейский вычитал его в Интернете или в журнале «Солдат удачи».

— Я офицер Кэкстон, и хватит этого. Уверена, вы все в курсе того, почему оказались здесь, поэтому буду краткой.

Она оглянулась, убедившись, что завладела их вниманием. Несколько человек все еще болтали друг с другом, но большая часть этих людей были профессионалами. Они знали, когда надо слушать.

— Через несколько минут наступит полная темнота. И тогда появятся они, и, надеюсь, наша поддержка с воздуха заметит откуда. Нам нужно быть готовыми к действию, как только получим сообщение. Когда мы вступим в схватку с противником, жизненно важно, чтобы вы обладали правильным пониманием ситуации. Это не облава. Брать под арест мы никого не собираемся. Вы должны стрелять на поражение, с первого выстрела, без колебаний. Ни один вампир не должен сбежать сегодня ночью.

Она подняла винтовку, показывая ее остальным.

— Все знают, что это такое?

— Это полицейская винтовка, — ответил один из знакомых ей патрульных, поднимая указательный палец. — Вон тот конец вы направляете на мишень и делаете бабах.

Остальные заржали.

Кэкстон оглянулась и нашла гвардейца.

— Дайте мне свой бронежилет, — велела она.

Солдат заколебался, но она схватилась за ремни на его куртке и принялась их расстегивать.

— Кстати говоря, толку от него никакого, — сказала она. — Вампиры в нас стрелять не будут. Бронежилет будет лишь замедлять движения.

Она хотела было приказать всем солдатам Национальной гвардии снять бронежилеты, но передумала.

Они могли обеспечивать им некоторый психологический комфорт. Гвардеец, в которого она вцепилась, снял жилет, и она забрала его у него, потом оглянулась снова и обнаружила большую оранжевую тыкву, выставленную в качестве осеннего украшения отеля. Она обернула тыкву жилетом и выставила бронированный овощ на асфальт, заставив всех отойти футов на двадцать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});