Гриф - Георгий Миронов

А так была девушка.

Молодая, красивая, почти безупречная. И никаких следов насильственного воздействия на это прекрасное тело не было.

Умерла она, — как показал беглый осмотр, — совсем недавно. Может, день назад. Но ни следов насилия, ни следов скальпеля патологоанатома…

— Как живая, — проговорил Катанандов.

— Может, все-таки, они собирались… — прошептал ему на ухо Ежов.

— Может… А не докажешь.

Зато выяснилось другое. На девушку в крематории не было никаких документов. Ну просто никаких! Словно она с неба к ним сюда спустилась. По документам выходило, что сожжены были, в присутствии родственников, умершие от старости двое старожилов Москвы, а еще — шестеро бомжей, доставленных из морга для неизвестных лиц; несколько больных, умерших от рака в Онкологическом центре. Всего были сожжены 25 мужских трупов, 3 детских, 2 младенческих… И, судя по документам, не должно было сегодня сжигаться ни одного женского тела.

Такая вот история.

Руководство крематория, естественно, от Сергея и тем более от его братьев тут же открестилось.

Взяли всех троих.

— Девушку — на экспертизу, — приказал Ежов, когда в крематорий уже съехались и сотрудники милиции, и эксперты, и его коллеги из горпрокуратуры, — пусть выяснят причины и время смерти. И… — было ли изнасилование… Как прижизненное, так и… посмертное.

Результаты экспертизы были ошеломляющие.

Девушка умерла день назад. Следов изнасилования нет. Причина смерти, скорее всего воздействие на мозг особых полей или лучей, приведшее к обширному инсульту.

Братья стали давать показания сразу же, причем чистосердечные. Так ревутовские сыщики вышли на Институт проблем мозга. И на его директора профессора Морова Аркадия Борисовича.

Через день об этом знал полковник Генпрокуратуры Е.Ф. Патрикеев.

БИЧ. ОПЕРАЦИЯ "СХВАТКА НА КОВРЕ"

Бич проснулся рано. Повернул голову, ожидая увидеть на соседней подушке любимое лицо.

Но его ждало разочарование.

Машеньки в постели не было.

Он прислушался. В квартире было тихо. Дверь из комнаты в крохотный коридорчик была тщательно прикрыта. Но сквозь щелочку в спальню прорывался аппетитный запах жареной картошки.

Бич легко вскочил с постели, сделал несколько приседаний и раз 50 отжался на руках от пола.

Вчера он жутко устал. После операции приехал сюда, в "Дом полярника" на Суворовском бульваре, принял душ и рухнул в постель. Никаких тебе фривольных мыслей. Сейчас, когда выспался и разогнал кровь, эти мысли появились: что сделать в первую очередь — уговорить Машеньку вернуться в спальню или уничтожить сковороду с жареной картошкой?

Он сладко потянулся и вдруг вспомнил свой визит к профессору Морову.

Вспомнил, как решил разделаться с этим человеком, как пробрался в его кабинет, накинул на шею профессора «струнку» и сдавил… И как вместо крови брызнули из шеи электронные платы, вырвались и задрожали в свете настольной лампы тонкие проводочки…

Аркадий Борисович Моров оказался биороботом. То есть это был двойник директора института. Хитрый Моров все предусмотрел — и вечерами, когда система оповещения и охраны была, с одной стороны, усилена, с другой ослаблена (в том смысле, что простому смертному ночью пробраться в институт сложнее, чем днем, а вот силовым структурам легче, можно это сделать незаметнее), сажал в свой основной кабинет двойника. Сам же, — то ли работал в другом, то ли занимался иными делами, обеспечивая на всякий случай алиби. Охрана под присягой подтвердит, что профессор в эти часы работал в своем кабинете.

Словом, месть не удалась. Ну и слава Богу. Ибо убить — слишком просто для такого человека, как Моров. Его нужно было разорить, посадить на скамью подсудимых и заставить выдать всех сильных мира сего, что были с ним в одной упряжке. И возможность такая у Бича была.

6 миллиардов долларов он передал в надежные фонды, руководимые бывшими офицерами силовых ведомств, на целевые расходы: пенсии старикам, пособия детям, на детские дома, интернаты для детей-инвалидов и воинов-афганцев, на социальную реабилитацию бывших солдат необъявленной чеченской войны. За то, что деньги уйдут по назначению, он был спокоен. Знал он и о том, что империя доктора Морова стала беднее не на шесть миллиардов долларов. Еще несколько операций, и…

Или…

Или он не прав. Бодался теленок с дубом… По силам ли ему война с империей Морова? Может быть, он и поборол бы доктора Морова, владельца Института проблем мозга… А вот сможет ли он победить криминальную структуру, возглавляемую вором в законе Грифом, — вопрос.

Или наоборот. Он мог бы собрать своих друзей-спецназовцев и выбить по одному всю эту «грифовскую» шпану. А вот против поддерживаемого серьезными людьми наверху государственными структурами доктора Морова ему воевать что на коне на огнедышащего дракона наскакивать.

Но глаза боятся, руки делают: главное — начать надо, подумал Бич.

А начало положено. Касса воровского общака, касса Грифа, стала беднее на 6 миллиардов. Вопрос, правда, в том, насколько это много. Может, это жалкий процент от общего.

И еще один вопрос его весьма интересовал.

А был ли Гриф некоронованным королем российской мафии, срастившейся с коррумпированным чиновничеством? Или он был, — пусть на высшем уровне, — но бригадиром, вроде его самого, Бича, или его товарища Князя? То есть десятки бригад, сотни уголовников, тысячи коррумпированных чиновников обогащали казну Грифа. Но эти гигантские суммы были лишь ручейком, которым тек в мошну… например, некоего Бориса Борисовича…

Бич один раз видел этого Бориса Борисовича.

Тот приезжал в институт к Морову в ту пору, когда Бич еще возглавлял его систему безопасности. Какой шмон был, какая подготовка, какие меры безопасности!

Он тогда обратил внимание на охрану Бориса Борисовича, или, как его звали за глаза, «ББ».

Это, конечно же, были не уголовники-отморозки, «быки». "ББ" в высших эшелонах власти подвизался. Его охрана — это его визитная карточка.

Они производили впечатление — по манере держаться, выправке — офицеров спецназа. Ему ли не отличить по тому, как человек вошел в помещение, как встал к двери, как держит оружие, как смотрит вокруг, спецназовца от хорошо подготовленного (пусть даже спецназовцем) обычного криминального пехотинца.

Эти обличьем были как свои. Но смотрели как чужие.

Спецназовцы всегда узнают друг друга. Он, Бич, поначалу признал своих, сделал несколько невидимых постороннему знаков-паролей: я свой.

Но в ответ натолкнулся на абсолютно равнодушные, пустые глаза.

Парни из «лички» "ББ" растеклись по институту, грамотно сделали коридор для объекта, рассредоточились по приемной и кабинету Морова, проверили аппаратурой на предмет взрывчатки, подслушивающих и подсматривающих «жучков» и встали "в стойки", не реагируя более на людей.

Было такое впечатление, что они реагируют только на технику. Люди их не интересуют.

Не интересовал их и бывший десантник и спецназовец Бич, служивший начальником службы безопасности в НИИ.

И это было странно.

Бич вспомнил, как к ним приезжали Черномырдин, Кириенко и даже Примаков, — начальники их служб безопасности заранее созвонились с Бичом, оговорили все параметры встречи, расставили посты, обеспечили конфиденциальность бесед премьер-министров с директором института. И все то время, пока длились встречи, они поддерживали связь по рациям…

Это была работа профессионалов.

А те, что приехали вместе с «ББ», действовали как механизмы. Как куклы.

"Биороботы?" — предположил Бич, вспоминая и парней из «лички» "ББ", и электронику, попершую из перерезанного горла «Морова».

Да нет, конечно. В кресле Морова был отличный биоробот. Но биороботами Институт мозга не занимался. Скорее всего, Моров купил пару двойников за рубежом именно для таких целей.

А вот на зомби те парни из «лички» были похожи.

А это уже сфера Института проблем мозга, наконец дошло до Бича.

И в этом случае «система» Морова могла быть лишь частью «системы», которую возглавлял «ББ».

Каковы же в таком случае его истинные власть, могущество и богатство.

Что толку воевать с ветряными мельницами, как Дон-Кихот Ламанчский? Но если не мы, то кто же?

— И я тоже кое-чего стою, — неожиданно вслух сказал Бич.

Именно в эту секунду дверь в спальню открылась и в проеме появилась изящная, женственная фигурка Машеньки.

С любовью, но и с иронией оглядела она мускулистое тело Бича, стоявшего посреди комнаты абсолютно голым…

— Кто бы спорил, — хихикнула она. — Но если в этом вопросе мы достигли консенсуса, то позвольте спросить, что вы будете пить на завтрак — чай, кофе по-турецки или кофе со сливками? Потому что еда уже готова. А вот по напиткам возможна дискуссия.