Колодец - Сергей Гжатский

— Если всё делать по уму, то выкручусь! Сам-то что думаешь делать? Ведь кроме

Президента за Вратами охотятся и Серые Колдуны! Это они каким-то образом за

ставили тебя откапать для них Врата. А тут такой облом! Врат и в помине нет, но зато есть Вход в Подземелье. Может взорвать его и дело с концом? Ни вашим-ни нашим!

— При иных обстоятельствах, я может быть так бы и поступил… Но не теперь…

— Что за обстоятельства, Степаныч?

— А вот послушай…

И Симаков подробно передал Игнатову свой ночной разговор с Лыковой.

Игнатов выслушал и потемнел лицом

— Ну, дела-а-а!

Узнав, какая печальная участь ожидает ещё не рождённого ребёнка Симаковых в случае попадания Врат в чужие руки, Костя скрипнул зубами и ненадолго задумался. Утверждение Лыковой, что телепортатор обладает защитой на энергетическом уровне, не показалось ему слишком уж фантастичным. Он, как учёный, отчётливо представлял какими неограниченными возможностями могли оперировать изобретатели-конструкторы древнейшей суперцивилизации атлантов, контактировавшей к тому же с представителями инопланетного разума.

— Вот и скажи мне теперь, шуряк, как учёный подтверди слова Лыковой: могут ли Врата причинить вред моему ребёнку али нет?

— Врать не стану — могут, Степаныч, вполне! Но ты не расстраивайся раньше времени! Врат тут нет, значит нет и проблемы.

— Эх, Костик, повторяю — Врата в Подземелье! Я их чувствую, они "зовут" меня!

Но на их "зов" могут придти и серые колдуны, и твой генерал Нефёдов!

Тогда беда! Что присоветуешь?

— Я бы сделал так, как подсказала Лыкова. Давай спустимся в Подземелье, отыщем артефакт и ты отправишь его куда вздумается!

— И я так хотел! Значит, собираешься пойти со мной, шуряк?!

Учти, задачка не из лёгких!

— Где наша не пропадала? И потом, у меня задание, Степаныч, забыл? — рассмеялся Игнатов, — Не захочешь, а пойдёшь! Но, если шутки в сторону, то я за вас с Клавдией хоть в огонь, хоть в воду!

— Тогда давай собираться, пока серые колдуны не нагрянули…

— Собраться недолго… А вот Клавдию надо дождаться по-любому, рассказать ей всё и услать со двора на время. А то, я чувствую, тут в наше отсутствие Третья Мировая может разразиться…

— Оно конечно, подождём. А что б время не терять, давай попробуем люк открыть?

— Эка невидаль, открыть! Видишь выемки для ладоней? Вкладываешь в них руки и готово — люк открыт! Верно, Страж? — Игнатов задорно ткнул Симакова в бок.

— Это теория! Боюсь, на практике ничего не выйдет.

— Так давай проверим? Я попробую, Степаныч? — попросил Игнатов, давая понять, что признав Симакова как Стража Врат, подчиняется ему и по старшинству.

— Пробуй, — ухмыльнулся Симаков, заранее зная результат.

Костя взял стремянку и спустился в колодец. Помедлив мгновение, он решительно вложил ладони в углубления. Секунда… другая… однако ничего не произошло! Игнатов выпрямился и в растерянности почесал затылок.

— Чой-то не фурычит, Степаныч!

— А ты попробуй ещё раз.

Но, как Костя ни старался, как ни комбинировал с руками — люк не открывался, хоть ты криком-кричи! Симаков сверху наблюдал за его манипуляциями и тихонечко посмеивался. Внезапно он почувствовал, как в груди к него, в районе чуть выше солнечного сплетения, что-то вспыхнуло, закипело, потом томительно медленно прилило к голове, сконцентрировалось в темечке и на мгновение затмило сознание. Симаков недоумённо потряс головой, ему показалось, что на неё плеснули кипяток.

Но уже в следующий момент острая боль отступила и растаяла без следа, оставив в глазах золотисто-радужный туман и неодолимое желание самому спуститься в колодец и наложить ладони на люк.

— Прекращай, Костик, — прохрипел Симаков, ощущая сухость в горле, — Дай-ка я попробую…

Игнатов вылез обескураженный. По просьбе зятя вытянул стремянку на верх. Тот тем временем разулся, похлопал Костю по плечу: "Учись, пока я жив,

шуряк! " и легко спрыгнул в яму. Косте бросилось в глаза, что пока он экспе-рементировал с люком, с зятем произошла странная, едва заметная перемена.

Он стал каким-то "воздушным" и вроде как помолодел на лицо.

Пока Симаков примерялся на дне ямы, подыскивая удобное местоположение для ног на ободе плиты, Игнатов быстро задействовал всю фиксирующую аппаратуру. Что бы увековечить торжественный момент открытия Входа в Подземелье Атлантов, плюс для отчёта Нефёдову, он решил заснять все манипуляции Симакова с люком на видеоплёнку.

Для этого спустил в колодец тонкий оптико-волокнистый кабель с мини-объективом на конце и включил видеокамеру в режим "Запись". Сама по себе плёнка мало что давала генералу, зато подтверждала стремление Игнатова выполнить задание любой ценой. Доверие к себе, как к агенту, со стороны начальства сейчас было необходимо Игнатову как никогда. Отснятый сюжет его обеспечивал на все сто…

Между тем Симаков присел на корточки.

Пробормотав: "Господи, помоги украсть корову!", он чуть нагнулся вперёд и вложил ладони в пятипалые углубления люка. Кожу пронзила приятная теплота и слабое покалывание. Больше ничего не произошло и Симаков, словно по наитию, мысленно попросил: "Ну, давай же, давай! Открывайся!"

Игнатов на краю раскопа затаил дыхание, одним взглядом контролируя показания приборов, а другим следя за зятем. Целую секунду всё было без изменений, но уже в следующее мгновение он увидел, как из углублений люка полилось золотистое, ощутимо густое свечение! Сначала оно пронзило золотом кисти Симакова и те, послушно окрасившись в жёлто-оранжевые тона, стали прозрачными на вид, словно их отлили из цветного стекла.

Затем золотистая волна поползла выше — по рукам и одежде зятя и уже спустя четверть минуты распространилась на плечи, голову, грудь, туловище и ноги Симакова. Тот оставался невозмутимо-неподвижным и казалось не замечал происходящих с ним перемен. Игнатов же наоборот, места себе не находил от волнения, но подать голос и нарушить тишину всё же опасался. Ему ничего не оставалось делать, как стоять и молча наблюдать.

Прошла ещё пара секунд и зять стал походить на светящуюся изнутри скульптуру, целиком вырубленную из глыбы розового хрусталя. Костя вовсе пе-

рестал дышать… Если бы он отвлёкся от фантастического зрелища и внимательно осмотрелся по сторонам, то его непременно заинтересовали бы две вороны на дереве и отощавший кот под кустом, которые, как и он сам, глаз не сводили с человека в колодце.

Прошла минута, а Симаков будто окаменел. Он не подавал ни малейших признаков жизни, превратившись в "золотого истукана". Волнение Игнатова переросло в настоящее беспокойство. Он решил, что подождёт ещё с минуту, потом спустится вниз и поднимет онемевше-окаменевшего зятя на поверхность.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});