Фреска судьбы - Евгения Грановская

— Стой! Стой, сволочь! — кричал ему вслед майор. Он попытался подняться, но вскрикнул от боли и снова упал.

Марго рванулась из объятий отца Андрея.

— Пустите! — крикнула она. — Я должна забрать… — Она закашлялась от дыма.

— Нет, — ответил дьякон. — Там опасно.

— Но я должна!

Марго забилась в руках дьякона, как разъяренная кошка, но он держал крепко.

— Су-умка… — хрипло стонал майор, пытаясь ползти. — Возьмите су-умку…

Марго снова закашлялась. Дым теперь был повсюду. Дьякон зажал журналистке лицо платком, подхватил ее на руки и понес к выходу, наугад пробираясь сквозь плотную клубящуюся завесу. Марго еще пробовала вырваться, но уже не так яростно, как несколько секунд назад. Кашель душил ее, и она не могла бороться в полную силу.

Когда дьякон и Марго выбежали из Манежа, пламенем уже была охвачена вся кровля здания. Вокруг бегали какие-то люди, валил дым, раздавались крики. Обессилевшая от удушья Марго хотела сесть на асфальт, но отец Андрей ей не дал. Он снова поднял ее на руки и понес прочь от Манежа и нес до тех пор, пока они не оказались на безопасном расстоянии. Марго опустилась на бордюр и опять зашлась сухим, хриплым кашлем. Только через несколько минут она сумела восстановить дыхание и немного отдышаться.

— Отпустило? — спросил отец Андрей, заглядывая ей в лицо.

— Да, — сказала Марго.

— Можете идти?

— Да.

— Тогда вставайте. Нам нужно убираться отсюда.

Марго подняла на него покрасневшие, полные слез глаза и отчаянно прошептала:

— Но… сумка.

— Ее уже не спасти, — хмуро ответил дьякон. — Так же, как и майора Стеклова.

Марго повернулась и посмотрела на объятое пламенем здание Манежа. Затем потерла грязными пальцами мокрые глаза и что-то хрипло прошептала.

— Что? — не понял отец Андрей.

— Не судьба, — повторила Марго, слегка повысив голос.

— Да. Видимо, так, — согласился дьякон и протянул девушке руку. — Вставайте, Марго. Вставайте, милая.

Марго взяла его за руку и поднялась на ноги.

* * *

Три дня спустя, в ясный, погожий полдень, отец Андрей и Марго сидели на каменной ступеньке Лобного места. В правой руке у Марго дымилась сигарета, в левой она держала банку холодного пива. Разрез на длинной юбке Марго открывал ногу ровно настолько, сколько требовалось для того, чтобы любой прохожий мог оценить не только изящество ее щиколотки, но и стройность ее крепкого бедра. На тонком запястье журналистки поблескивали разноцветные браслеты. Дьякон был в свитере и вельветовом пиджаке. Он не курил, чем слегка удивил Марго.

— Мы здесь уже пятнадцать минут, а вы до сих пор не закурили, — сказала она.

— В последнее время я недолюбливаю дым и все, что с ним связано, — ответил отец Андрей.

Марго засмеялась.

— Я вас понимаю. Пожалуй, и я брошу. — Она затушила окурок о ступеньку и щелчком ногтя швырнула его на брусчатку Красной площади. Повернулась к дьякону и сказала:

— Вы не давали о себе знать целых два дня. И я до вас никак не могла дозвониться. Чем вы были заняты?

— Были кое-какие дела, — уклончиво ответил дьякон.

— Вы слышали — Ларин пропал? Говорят, собрал вещички и съехал с квартиры.

— Куда?

— Неизвестно, — ответила Марго. — Я же говорю — пропал.

— А как ваш долг Межидову?

— Долга больше нет. На следующий день после пожара я получила по почте конверт без обратного адреса. В нем был чек на приличную сумму и записка с просьбой навсегда забыть о Тихомирове и обо всем, что с ним связано. Этих денег хватило, чтобы расплатиться с Межидовым. И еще кое-что осталось.

— Значит, статьи не будет? — спокойно спросил дьякон.

Марго покачала головой:

— Нет. Я хотела заработать немного денег, и я их заработала. Так или иначе. А неприятности мне не нужны.

— Безусловно, — согласился дьякон. — Интересно все-таки, кто прислал вам деньги?

— Понятия не имею, — пожала плечами Марго. — Да и не хочу этого знать. Вам не нравится дым, а меня тошнит от тайн и загадок.

Они помолчали.

— Ну? — снова заговорила Марго. — Так что с вами случилось? Что вы хотели мне рассказать?

— Не знаю, нужно ли вам это теперь, — неуверенно проговорил дьякон.

В карих глазах Марго зажглось любопытство.

— По телефону вы сказали, что это важно, — сказала она.

— Тогда я еще не знал, что ваше журналистское расследование закончено. И что вы больше не интересуетесь этим делом.

— Вы, я вижу, совсем не знаете женщин, — с легкой усмешкой сказала Марго.

— А что я должен о них знать?

— Женский характер переменчив. Может быть, когда-нибудь… когда это снова станет актуальным… — Марго не договорила и улыбнулась.

Дьякон внимательно на нее посмотрел, подумал о чем-то и кивнул:

— Хорошо. Я расскажу…

А было вот как. Дьякон вышел из дома часов в восемь утра. Прошел по двору и собирался свернуть к автобусной остановке, но тут его окликнули. Отец Андрей обернулся и увидел, что из припаркованного к бордюру черного «Мерседеса» выглядывает незнакомый человек.

— Вы Андрей Берсенев? — спросил человек.

Дьякон ответил утвердительно.

— Не могли бы вы сесть в машину? С вами хотят поговорить.

— Через час у меня заседание кафедры, — сказал на это дьякон. — Я не могу его пропустить.

— Вы успеете, — заверил его незнакомец. — А если нет — заседание перенесут.

— Как перенесут?

— Просто. Найдут причину и перенесут.

Отец Андрей задумался. Ситуация была слишком интригующей, чтобы он мог вот так запросто повернуться и пойти дальше. Тем более что у черного «Мерседеса» были правительственный номер и мигалка, что само по себе обещало сделать поездку интересной.

— Вы не пожалеете, — доброжелательно сказал незнакомец. Затем высунул голову, посмотрел, нет ли кого рядом, снова повернулся к отцу Андрею и добавил, понизив голос: — Это касается Ордена Света и пропавшей пелены.

После этих слов отец Андрей больше не колебался.

Человека, который сидел за рулем, звали Никита, давать какие-либо пояснения он отказался, а на вопрос дьякона: «Куда мы едем?» ответил просто: «Тут недалеко».

Черный «Мерседес» выехал со двора и резво покатил по шоссе, расчищая себе «маячком» колею в потоке машин. В какое-то мгновение отец Андрей встретился с водителем взглядом в зеркальце заднего обзора. Глаза у того были слишком холодные и слишком проницательные для простого водителя. Кроме того, одет странный водитель был в дорогой костюм, а на правом запястье у него поблескивали золотые часы. Ехали в молчании. Меньше чем через двадцать минут «Мерседес» свернул на Воздвиженку и вскоре остановился возле серого особняка, построенного в псевдомавританском стиле и украшенного размноженным изображением раковины, напоминающей эмблему нефтяной корпорации «Шелл».

— Выходите из машины и поднимайтесь по крыльцу, — сказал странный водитель. — Там вас встретят.

И действительно, стоило дьякону войти в особняк, как с плюшевого красного кресла поднялся высокий блондин в таком же элегантном костюме, как у водителя. Поздоровавшись с дьяконом, мужчина попросил его следовать за собой.

Они поднялись по мраморным ступеням, покрытым красной ковровой дорожкой, пошли по светлому, просторному коридору и остановились перед дубовой дверью с позолоченной бронзовой ручкой, стилизованной под плавно изогнутый стебель с цветком розы. Блондин распахнул дверь и сказал:

— Входите и садитесь, где вам будет удобнее.

Отец Андрей вошел в светлый кабинет, отделанный ореховым деревом. Дверь, мягко щелкнув замком, закрылась за его спиной.

Дьякон осмотрелся, скользнул взглядом по картинам Айвазовского, развешанным по стенам, затем подошел к старинному креслу, обтянутому облупившейся кое-где коричневой кожей, и, секунду поколебавшись, сел.

Ждать пришлось недолго. Через две минуты небольшая дверь, вделанная в деревянную панель стены, открылась, и в кабинет бодрой, деловой походкой вошел мужчина в зеленом кашемировом свитере и коричневых вельветовых брюках.

— Ну здравствуйте, отец Андрей! — весело сказал мужчина и протянул дьякону руку.

Отец Андрей встал с кресла и пожал протянутую руку. Он старался казаться спокойным, хотя был очень удивлен.

— Позвольте, вы ведь…

— Да, да, — кивнул мужчина. — Это я.

Дьякон смотрел на лицо, которое десятки раз видел по телевизору, и не мог до конца поверить, что все это происходит наяву. По телевизору это лицо чаще всего выглядело официально-строгим, иногда — снисходительно-насмешливым. Но сейчас оно было светлым, улыбчивым, с печатью мягкого добродушия.

— Простите, что пригласил вас таким необычным образом, — сказал хозяин орехового кабинета. — Я знаю, что вы любите загадки. Каюсь — мне очень хотелось вас заинтриговать.