Тортоделка. Истинный шедевр (СИ) - "EvgeshaGrozd"

Нет… нет, только не ТЫ, родная! Не от тебя!

Зарычал раненным зверем и бросился на брата.

32. Достойный соперник

ГЕРА

Не ощущал предела происходящему. Марат что-то пытался говорить, но я просто обрушил на него всю ярость на какую был способен. Ни звуки боли, ни кровь на его лице не смогли остановить меня. Эта тварь трогала мою жену! Лежала с ней в постели. Целовала её тело… Блядь! Ты — покойник, мразь!

Чужие руки отодрали меня от скулящей сволочи и оттащили к шкафам.

— Всё, Герыч, всё! — взор Антона пытается поймать мой бешеный взгляд.

— Я убью тебя, падла! Ты не жилец, скотина…, — снова рывок, но руки друга так же сильны. — Пусти меня! — орал на Антона, сознавая, что ярость начинает спадать на что-то иное — низкое, ничтожное, отчаянное. То, что никогда себе не позволял раньше. Слёзы?!

— Пошёл вон отсюда! — рыкнул друг на Марата, который боязливо смотрел на меня.

— Прости, Герыч! Мы не хотели…, — заблеял он, подливая масло в огонь. Из моей груди вырвался звук подобный вою.

— Пошёл на хуй отсюда! — не своим голосом рявкнул Антон, роняя меня на край постели, а следом подлетая к Марату, чтобы вышвырнуть за порог.

Уже не видел постыдного братского бега, потому что смотрел на жену и хотел лететь глубоко вниз, в пропасть. Остановить своё проклятое сердце, чтобы больше никогда не чувствовать такой чудовищной боли.

— Герыч! — шлепок по щекам. — Герыч?! Пошли отсюда. Она пьяна. Завтра…

— Отвали! — зло оттолкнул друга от себя.

Встал, обернувшись на Вику. Девушка сладко завернулась в одеяло и спала, словно ничего не было и не случилось никого мерзкого акта.

— Она не могла, — жалобно простонал я, едва не вырывая на себе волосы. — Ни по-пьяни, ни трезвой. Она моя Вика. Ты не могла! — метнулся к её лицу, словно оно может дать мне сейчас ответы.

Макияж всё ещё на ней, не потревожен и аккуратен. Жена любит нюдовые и матовые оттенки. Кремовая помада касалась губ ровным слоем. Огляделся в поисках бокалов — валяются на полу рядом с бутылкой. Поднял оба, пытаясь разглядеть на краях стекла пятна от помады. Хрена с два! Чисто, хотя на дне следы напитка, словно налили и вылили. — Она не пила! — совершенно уверенно сообщил другу, который теперь тоже включил дедукцию.

— Тогда куда делось вино? — мой вопрос, скорее, был риторическим, потому что я, а вслед за мной и Тоха, метнулся в ванную, где и обнаружил пробку со штопором, а на ободке слива в раковине небольшой бордовый след. — Оно в канализации. Света сказала, что Марат и Вика были внизу. Книга брошена там же, — соединял картинки пазла воедино.

— Возможно, он ей что-то подсыпал, — озвучил друг мою догадку друг. — Но Света сказала, что Вика попросила вина в комнату и бокалы.

— И не пила? — метнул на него недоверчивый взгляд. — Мне отчего-то кажется, что Вика не просила никакого вина. И это мы сейчас проверим.

Последняя мысль пришла уже в довесок, только чтобы подтвердить виновность третьих лиц.

Мы зашли в операторскую комнату, где обычно отдыхала охрана и хранились теперь записи с видеокамер. После нападения на Вику счёл нужным обезопасить дом подобными вещами. Так же не поскупился и поставил ещё несколько внутри жилища. О их наличии знал только я и Артур.

Попросил охрану выйти, а сам принялся отматывать запись назад. Сначала гостиная. Для меня, по логике, именно там должно всё начать развиваться. Нашёл. На кадре — жена сидит в кресле и читает ту самую книгу. Ускорил запись на пару шагов. В гостиной появляется Марат, недолго говорит с ней, а после уходит наверх. Ещё несколько кадров и видно, как Светлана принесла девушке стакан сока. Вика благодарно выпивает и отдаёт обратно его пустым. Чтение продолжается, но вскоре супруга откладывает книгу на подлокотник и опускает голову вниз между колен. Обхватывает её руками и сидит так пару минут, слегка раскачиваясь. После осторожно поднимает голову и решается встать с кресла. Я болезненно зажмурился пронаблюдав, как Вика дезориентированная упала без сознания на пол. Руки инертно сжались в кулаки. Суки!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— В соке что-то было. Это Света, — Антон уже сорвался с места, чтобы пригвоздить прислугу, но я остановил его. — Погоди! Не сейчас… Досмотрим этот чёртов спектакль до конца.

На кадре видно, как Светлана убегает наверх, а через кадр спускается вместе с Маратом. Брат не пытается привести мою жену в чувство, а просто поднимает на руки и уносит вверх по лестнице. Тут же переключаю камеру на коридор в спальни. Вижу, как Вику заносят в супружескую. Через пару минут раздетый до трусов Марат забирает у горничной бокалы и вино.

— Он явно не первую помощь Вике оказывал, — проронил друг.

Злость и унижение за супругу по-прежнему сносили крышу, но сейчас я гораздо более спокойно соображал. Мне нужны неопровержимые доказательства невиновности Вики, потому что не знаю, что произошло дальше в спальне.

Встал и прямиком пошёл в покои медсестры. На мой стук женщина испуганно выскочила в коридор.

— Герман Юрьевич?! — запахнула туже халат, заспанно щурясь от света. — Что случилось? Ваш отец?

— Нет, простите, с ним порядок. У меня к вам личная просьба. Извините, что так поздно.

— Просьба?! — ещё больше растерялась медсестра.

— Вы не могли бы взять кровь на анализ? Для меня это очень важно. — Неуверенный кивок. — И прошу вас о конфиденциальности.

Когда всё было готово и врач ушла, молча смотрел на спящую жену. В груди всё равно ныло. Хоть ты и не виновата, но эта мразь притронулась к тебе, лежала с тобой в нашей постели. Влезла в наш суверенный мирок. Смогу ли теперь касаться тебя, не думая о том, что брат был так же близок? А ты?! Что будет с тобой, если узнаешь о случившемся?! Это же подобно изнасилованию!

— О том, что произошло, Вика не должна знать, — не отводя от спящей жены взгляд, предупредил друга. — Она не должна узнать о таком позоре и унижении.

— Понимаю. Но у этой истории твои враги — главные свидетели, — могильно напомнил Тоха. — И Вика не дура. Она может помнить падание в гостиной и след от укола достаточно красноречив.

— Это уже моя забота. Твоя — молчать, и ты сможешь. Это проделки Лики, я уверен. Марат лишь исполнитель. Пусть думает, что она выиграла, пока готовятся анализы, а потом… Потом воспользуюсь услугами курьера. Светлану в шею, но уйдет пока под видом внеурочного выходного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Со стороны Антона услышал смешок. Бросил на него непонимающий взор, но разглядел в нём уважение:

— Ты — достойный противник, Герыч. И у такого воителя врагов с каждым разом всё больше.

Опустил голову, понимая его правоту. По сути, я первый встал на этот вражеский фронт и теперь обязан сам отражать удары, защищая супругу. Так и будет.

Выпроводив друга и поблагодарив за поддержку, решил замести все следы разыгравшейся драмы. Убрал стёкла, капли крови на полу, одел жену в ночнушку.

Чтобы не переваривать всё случившееся, залпом выпил две стопки виски. Лёг рядом с супругой. Долго смотрел на сладко дремлющее лицо. Если не переступлю этот барьер сейчас, не сделаю этого никогда. Она просто снова попала в беду, Гер, а ты должен быть рядом. Быть рядом — единственное, что она от тебя всегда просит. Притянул к себе, обвив руками, и поцеловал.

Всё нормально! Всё так, как всегда!

Проснулся от шевеления Вики. Девушка попробовала сесть, но, схватившись за голову, простонала. Мгновенно сел на кровати.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как ты? — погладил по щеке и посмотрел в лицо.

— Голова жутко болит, — Вика, не понимая, оглядывалась.

Посмотрела на сгиб локтя и непонимающе тронула след от иглы. Испуганно накрыла ладонью.

— Что вчера произошло?

— Ты не помнишь? — слегка напрягся, ожидая ответ.

— Я была в гостиной… Книгу читала. Потом… Потом начало тошнить и сильно закружилась голова.