Светлая полоска Тьмы - Елена Миллер

— Тебе нужно практиковаться. Давай попробуем с чем-то более безопасным, — Квинт мысленно включил общий свет. Одна из книг, вылетев с полки, мягко приземлилась на его ладонь. Положив ее на столик, он приказал: — Попробуй сдвинуть книгу. Сконцентрируйся также, как и с лампой. Все мысли долой, только ты и она.

Я подчинилась — книга слетела со столика, ударилась о ближайший стеллаж и упала.

— Легче. Еще раз, — он вернул книгу на столик телекинезом.

Вздохнув, я попыталась снова. В этот раз книга шлепнулась на пол, не долетев до полок. Потребовалось еще три попытки, прежде чем она только сдвинулась, а не упала со столика.

— Класс! — я захлопала в ладоши.

— Уже лучше.

— Давай еще что-нибудь попробуем, — меня окрылила победы над телекинезом.

— Для начала достаточно, а то у тебя утром будет похмелье с непривычки.

— К черту похмелье, переживу как-нибудь. Ну, пожалуйста, — я сложила молитвенно руки.

— Хорошо. Что бы ты еще хотела попробовать?

— Фаербол.

— Упрямишься? Я ведь сказал, что это опасно и преждевременно.

— Но ты ведь защитил меня от осколков лампочки. Так поставить защитный купол от магического огня или что-то в этом роде. Пожалуйста. Мне же нужно защищаться, если на меня нападут.

— Алиса, я — твоя защита.

— А если ты уедешь куда-нибудь, что тогда?

— В пределах этого дома тебе ничего не грозит.

— Но я не могу здесь оставаться. Мне домой нужно.

— Отныне ты будешь жить здесь. Квартиру свою можешь сдать или продать. У меня есть пара знакомых риэлтеров, они помогут.

— Ты решил установить надо мной полный протекторат!? То пропал на десяток лет, а теперь выскочил как черт из табакерки и права стал качать. Мило, дорогой Вовка!

— Мне жаль, что ты так это воспринимаешь. Ты дорога мне — я пойду на что угодно, чтобы защитить тебя. Даже запру, если потребуется.

У меня перехватило дыхание. С одной стороны, он признался, что я нужна ему, а с другой, оказался настоящим тираном.

— Ладно, — я обуздала свой гнев. — Если хочешь, чтобы я тут поселилась, учи фаерболу. Я ведь и сама могу попробовать в твое отсутствие.

— Ты обещала повиноваться наставнику. За неповиновение, я могу наказать тебя, ученица, — его тон стал холоден.

Показалось, что и в комнате похолодало. У меня мороз пошел по коже, засосало под ложечкой, колени задрожали, а зубы начали стучать, хоть челюсть руками держи.

— Прекрати меня запугивать! Я тебя не боюсь, — мой голос взвился до визга. Я храбрилась исключительно из-за упрямства. Подавить приступ паники не получалось.

— Раз ты такая смелая — научу тебя фаерболу, но при условии: ты без меня повторять этот трюк не будешь.

— Не буду, — я замотала головой, ощущая, как страх уходит. — Как ты это сделал, этот мороз по коже и приступ паники?

— Простая эмпатия, ничего сложного.

— Покажешь?

— Выбирай, фаербол или приступ ужаса.

— Хитрец, решил отвлечь меня от боевой магии, — я погрозила ему пальцем. — Приступ страха, конечно, интересен, но фаербол круче.

— Хорошо. Тогда вытяни руки, слегка согнув их в локтях, ладони направь друг к другу, — он показал, как нужно.

Я повторила.

— Теперь сконцентрируйся, закрой глаза, если тебе так удобно. Почувствуй кровоток в ладонях, представь, как кровь бежит по твоим сосудам и капиллярам.

— Ничего не чувствую, — простонала я спустя несколько минут.

— Тогда урок окончен, — он собрался было подняться из кресла.

— Нет! Я попробую еще раз.

Снова закрыв глаза, я попыталась представить себе кровь, бегущую по моим артериям к ладоням. Там она расходилась по сосудам и капиллярам, а потом возвращалась назад по венам. Вечный круг постоянного движения, снова и снова, с каждым ударом сердца, пока я дышу, пока кислород наполняет мои легкие. Постепенно посторонние мысли уплыли прочь, осталась только кровь и ее непрерывный бег. Спустя какое-то время я начала чувствовать легкий зуд в пальцах и ладонях, будто что-то крохотное шевелилось под кожей, двигалось, пульсировало в так сердцу.

— Хорошо, — похвалил Квинт, хоть я и не говорила ему, что у меня получилось. — Теперь представь энергию, которая бежит по твоим сосудам вместе с кровью. Собери ее в ладонях, сконцентрируй и сформируй шар.

Пространство между моих ладоней стало пульсировать, будто там возникло некое силовое поле, достаточно сильное, чтобы ощутить его физически. Запахло озоном. Услыхав треск, я распахнула глаза. Между моих ладоней вращалась шаровая молния размером с вишню.

— Ох! — я выпустила ее из рук от неожиданности.

Она полетела прямиком в Квинта. Он поймал ее как надоедливую муху. Пару секунд его кулак светился, словно он зажал в нем фонарик, затем погас.

— Ты что творишь!? Это же опасно, ты сам говорил!

— Не для меня, — он плотоядно улыбнулся.

— Господин, вам звонят, — дворецкий неслышно вошел в библиотеку.

— Я же просил, не беспокоить нас, — холодно сказал ему Квинт.

— Прошу прощения, но эта дама весьма настойчива. И вы просили сообщать незамедлительно, если кто-то из них позвонит.

Квинт взял телефонную трубку.

— Слушаю, — он помолчал, выслушивая собеседницу, потом ответил: — Я приеду так быстро, как только смогу.

Вернув телефон дворецкому, он повернулся ко мне:

— Извини, Алиса, урок окончен. Незапланированная встреча.

— Когда вернешься?

— Завтра утром.

— Тогда до завтра.

— До завтра. И помни, никакой магии без меня.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель, — я отвесила ему шуточный поклон.

Погрозив мне пальцем, он вышел из библиотеки. Дворецкий за ним.

На душе стало паршиво. Он поехал к другой женщине и проведет у той ночь. Понимаю, что ревновать глупо. Ревность, вообще, глупа по сути, но ум в этом случае страховкой не является.

↑

Глава 36. Небезопасное любопытство

Алиса.

Остаток вечера я провела в библиотеке. Здесь было чем поживиться: множество книг, как современных, так и старинных. Были даже свитки и клинописные таблички в герметичных боксах с датчиками температуры и влажности, старинные фолианты на латыни, современная литература на всех языках мира. Я медленно бродила меж стеллажей, выбирая подходящее чтиво. Классика меня не интересовала, она приелась еще в школе. Детективы были неплохим решением проблемы. Я заметила, что на полках, где они стояли, одна книга отсутствовала. Наверное, Квинт использовал ее для урока телекинеза. Я расценила это как знак. Книга по-прежнему лежала на журнальном столике. Это оказался сборник детективных рассказов разных авторов. Взбив подушки на кушетке, я сбросила узкие туфли и устроилась поудобней, завернув ноги в мягкий плед.