Противостояние - Валерий Атамашкин

    Помимо всего прочего, Тунду не покидало все нарастающее легкое беспокойство. Несмотря на всю показную гордость темных эльфов, пафос, громкие слова, формально ушастые были вассалами Империи. Положение темных, конечно, было далеко не таким удручающим, как у тех же орков, гоблинов и некоторых других рас, но они объявили себя зависимыми от короны, платили определенную ежегодную мзду в обмен на защиту имперских воинов и независимость. По сути, эта защита сводилась к защите от самих себя и имперцев. Но, понимая это, все предпочитали умалчивать, никто не хотел кровопролития. Император стремился раздвинуть границы Империи, а темные, понимая, что не выдержат натиска короны, хотели сохранить за собой Фларлан. Ведь основной удар Торианской державы был направлен на восток и лежал как раз через просторы древнего леса. Ходили слухи, что если бы не энергетика Рубиновой скалы, то Фларлан был бы стерт с лица земли. Именно аура черного рубина прогоняла хумансов из леса темных, большинство имперцев боялись Фларлана как огня. Но…

    «За все надо платить» - вдруг мелькнули в голове Тунды слова дракона.

    Несмотря на то, что отношения между темными эльфами и людьми были натянутыми и раскаленными до предела, особенно в нынешний период, когда по империи гуляла Черная Смерть, а эльфы, как представители высшей расы, имели иммунитет к заразе, ушастые были вынуждены преподносить Аркануму постоянные отчеты, в том числе по беглецам… И горе если Арканум пронюхает, что он был хоть раз обманут. Таков был договор, заключенный владыками Фларлана и императором Нравоном. Хотя древний эльфийский закон гласил, что беглецам, которые не нарушают Устава леса, всегда будет предоставлен очаг и укрытие. Эльфийский устав. Темные эльфы, похоже, мыслили несколько по-другому и везде искали свою выгоду, этим отличаясь не только от своих предков, но и от сородичей с запада. Если им было выгодно, они тут же делали отчет в ближайшую гильдийскую башную, а если нет… Возможно эльфы могли намеренно запоздать с отчетом, давая шанс преследуемым скрыться. Тем не менее, как бы не поступили темные, Тунда понимал, что рано или поздно, но даже в суете Чумы сюда придет донос на его отряд из Арканума, а в том, что эльфы уже засекли его и его бойцов, гном почти не сомневался. Необходимо было как можно скорее покинуть Фларлан и надеяться, что стихийным магам, борющимся с Чумой, сейчас вовсе не до них.

 - Что-то, Верму, я одного только не понимаю. Ты все твердишь о темных, а где они твои, эти эльфы-то есть?

    Верму пожал плечами.

 - Мне почем знать. Я с темными ушастыми не вожусь, и где они ходят да бродят тоже не ведаю.

 - Ну, а где ваш отряд повстречался с ними в прошлый раз? – спросил Эгорд.

 - Сами вышли, – буркнул Верму. – Им-то чего, здесь каждый кустик знают, вот и, честно говоря, застали нас тогда врасплох. Мол, куда путь держите, да зачем, да почему. Малость драку не затеяли. Ну, вы-то знаете, кто с нами свяжется, потом пожалеет, – заверил гном.

    Гномы подхватили слова боевого товарища дружным роптанием. Это было чистой правдой. Гномы, несмотря на весь свой вздорный нрав, всегда стояли друг за друга стеной при любой опасности и не отворачивались друг от друга, даже если противник превосходил их в силах в десять раз. Сам Тунда слышал, что по всему Фларлану здесь и там разбросаны эльфийские кабаки, где усталому путнику можно было отдохнуть с дороги, перекусить и заночевать. Еще одно отличие Фларлана от Местальэ, где подобное считалось недопустимой дикостью. Однако, верилось в это с трудом, потому что за все время, что они шли по лесу, им не встретилось ничего, что даже отдаленно напоминало бы тропинку или местечко, где нога, обутая в сапог, оставила свой след. Уж больно Фларлан казался диким местом. Можно было предположить, что кроме оленей и белок, во множестве сновавших туда-сюда, здесь никого отродясь не было и нет.

 - С луками, кто с кинжалом даже, с копьем. Я вам хочу сказать, не просто так они с собой эти вещички-то таскают, сразу видно мастера своего дела.

 - Я слышал, что темный эльф может метнуть копье со ста шагов в глаз белки и попадет в девяти случаях из десяти, – сказал Кирква.

 - Ну насчет такого не слыхал, конечно, – ответил Верму. – Но то, что это мастера, подтвердить могу.

 - А по мне, я такого мастера одним ударом переломлю, – Булдук показал свой огромный кулачище и, для большей верности, потряс им в воздухе.

 - А кто ж с тобой-то драться будет в ближнем бою, они тебя с дерева, да деру, – поучительно протянул Верму. Ему явно понравилась роль знатока эльфов, которую он на себя примерил. – Ушастые, они ведь такие. Я их хорошо знаю.

    Дальше спор зашел о том, как кто из бойцов самолично расправился бы с темным эльфом, встреться с таковым один на один на дороге. Тунда не мешал спорящим, давая отряду отдохнуть, и, не смотря на кажущуюся беспечность, внимательно следил за всем тем, что происходило вокруг, ловя каждый шорох и каждое движение. Эгорд выключился из спора, который к этому моменту стал ему явно не интересен. Тунда отметил про себя, что гному стало значительно лучше, и выглядит он куда, как лучше, чем еще несколько часов назад. Дело клонилось к вечеру, и они успели отойти от Рубиновой скалы на почтительное расстояние. Поэтому, то, что так гложило Эгорда, ослабило свою хватку, и гному даже стало легче ды-шать. Постепенно солнце садилось за горизонт, кое-где Тунда видел уже успевших проснуться сов, появились некоторые другие ночные зверьки. Скоро предстояло давать отбой. Бродить по лесу в ночи казалось полным безумием. Однако чтобы устроить перевал, нужно было выбрать подходящее местечко, а пока таких в округе не наблюдалось. Лес все больше густел, и отряд теперь шел, сбив строй единой гурьбой. Поэтому о ночлежке пока можно было только мечтать.

    Тунда понимая, что опушка по типу той, на которой они провели ночь в прошлый раз, навряд ли появится сама по себе. Он прошипел сквозь зубы ругательства и поравнялся с Эгордом, который, чуть отделившись от остальных гномов, делал что-то со своими амулетами, опустив голову на грудь. Заметив Тунду, он кивнул.

 - Приятного аппетита, командир.

 - Кость поперек стала, на, даже запить нечем, – Тунда выругался и сплюнул на землю. – Что у тебя там?

 - Ты про мои амулеты?

 - Да.

    Эгорд покосился на Тунду.

 - Разве ты ничего не чувствуешь?

 - Нет, а что, должен?

 - Я думал, ты что-то почуял, раз спрашиваешь, – сказал Эгорд.

 - Э-э-э, – раздраженно протянул Тунда. – Говори, давай, что там твои побрякушки шепчут.

    Эгорд горько улыбнулся. В руках у него находились лишь два амулета – каменный, перевязанный какими-то жилами кружок с дыркой посередине. Амулет явно шаманский, либо гоблинский, либо шамана-орка. И второй деревянная ветвь чуть больше мизинца, покрытая лаком в форме человеческого запястья. Насколько понимал Тунда – это был атрибут высшей Черной магии. Какая-нибудь Рука смерти, чем бес не шутит, или Пальцы Тьмы, например. Самая настоящая некромантия. От обоих амулетов исходило тепло и, чуть заметное глазу, свечение. Шаманский камень, помимо прочего, странно потрескивал, будто брошенное в костер полено.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});