Инопланетяне на кастинге - Наталья Патрацкая

Абсурд? Но другого варианта нет. Роскошь жизни затягивает в свой омут, у женщины олигарха есть все кроме элементарной свободы на перемещения в пространстве. А еще дети, много детей… Естественно она в своих бедах обвиняет мужа. Кого еще обвинять? Только Григория Сергеевича. Житья ей бедной не дает! Да, у детей есть няни, воспитатели и прочие люди для их обслуживания! Но ведь и этими людьми надо управлять! Это работа. А если посмотреть на жизнь со стороны Григория? Он крепкий мужчина, без вредных привычек, кроме одной, хорошо развитой способности притягивать к себе капитал.

Он финансовый магнат или магнит, что роли не меняет. В его многочисленных домах, дворцах и усадьбах всегда можно жить без жены и детей. Скрыться в тиши от них он может, а чего он не может? Он не имеет право на…

Да, на все он имеет право! Тут, важен момент, кто его жену против него настраивает, и настраивает кто-то из тех, кто рядом с ней находиться. Его увлечение на стороне не первое и не последнее, это его жизнь. Ему необходима женщина для представительства. Он не голубой, а жена при детях. Кто с ним будет совершать поездки, и посещать зрелища?

Жена такой нагрузки не выдержит. Кто виновен в этой ситуации? Устаревшие законы на супружество людей подобного уровня. Люди всегда правы. Меньше всего Нинель хотела развестись с Григорием, их связывали дети, а о его бессметных сокровищах и акциях она старалась не думать.

О сокровищах хозяев думал Паша, должен ведь он о чем-то думать, он и думал.

Подопечный малыш его заколебал, этот маленький олигарх знал свое место в жизни с рождения и держал гиганта Пашу в постоянном подчинении. Отношения между ними были вполне сносными, тут лишь бы терпения хватило у няня. Нет, он не был усатым, это было оговорено в контракте.

Он был чисто выбрит, отлично подстрижен, и благоухал, как все в этом престижном доме. И ходил в том, что ему предлагали, так однажды он заметил, что связан по рукам и ногам, но не веревками, а догмами дома из высшего света. Паша напряг мышцы, изобразил перед зеркалом Геракла, разрывающего цепи, чем вызвал восторг малыша.

Он вздохнул, представил себя клоуном и стал смешить ребенка, тот скептически взирал на няня. Тогда Паша кинул малышу мяч, который только, что прокусила собака. Мяч быстро сдувался, но сдутый, он приобрел другие свойства, и стал более покладистым. Паша стал бросать этот мяч малышу, тому понравилась новая игрушка. Так они и играли, пока дворецкий не заметил, что они играют спущенным наполовину мячом. На этом их счастливые броски прекратились.

Мальчик больше всех игрушек любил бэтманов, человеков – пауков и прочих модных героев мультфильмов и компьютерных игр. Так что Паше приходилось выполнять перестановку дисков в дивиди или компьютере. Спокойствие наступало, когда малыша уводили гулять или заниматься с учительницей. В такие минуты Паша впадал в мечтательное состояние.

Родителей малыша он практически не видел, круг людей вокруг него был резко ограничен. Он вспоминал однокурсницу, вздыхал и приводил себя в порядок для очередной встречи с малышом.

Инесса Евгеньевна, бывший директор магазина ее поддерживал сын Валера.

А я с кем? С чем, с золотистой энергией.

В комнату ворвался Валера.

– Мийлора, чем страдаешь? Есть мысль! Вся наша мистическая афера началась с янтарных часов! Мысль улавливаешь? Надо выпустить эффектные часы для мистических сеансов и продать их экстрасенсам! – быстро прокричал он и поставил золотистый цилиндр в изящный шкаф, на котором стояли янтарные часы.

– Отлично, Валера! Но мы специализируемся не на часах!

– Скучная ты, какая, так придумай жесткую мебель для перехода людей в экзотическое состояние. Нинель бы меня поняла.

Лучше бы он это не говорил, во мне появилась двойная ревность к сестре.

– Григорий, поговори с Нинель, – сказала я и вышла из комнаты на кухню.

– Я – Валера, ты забыла? – крикнул он мне в след.

Я не ответила, я его уже приревновала его к Нине и Нинель и поняла, что я его безумно люблю, но ни за что в этом ему не признаюсь! А вдруг на меня действует золотистая энергия?

– Мийлора, это этот цилиндр с золотистой энергией? – услышала я вопрос Валеры, – соглашайся на диван со мной, – сказал мужчина, подхватив меня на руки, и, сверкая белыми зубами, он принес меня в комнату, где стояли янтарные часы, очень похожие на те, что когда-то купили мы с Валерой в деревне у дороги.

– Вот так и рождаются легенды, – сказала я, указывая на сочетание янтарных часов и цилиндра с золотистой энергии.

Что было дальше? Что-то необычайно приятное.

Я, как в воду смотрела, все интересные события произошли из-за Нины. Я ее взяла к себе в магазин. Нину увидел Егор Сергеевич, который очень любил мистическую мебель с золотистой энергией. Она произвела на него должное впечатление, и они влюбились на моих глазах! Правда, что мне расстраиваться, Григория у нее давно увела Нинель, но теперь Нина увела Егора от меня! А, значит, она не уведет у меня Валеру. Логика янтарная или мистическое правило жизни.

Глава 28

Валера принес мне в подарок шесть стульев. Я удивилась подарку, в моей маленькой квартире один стул поставить некуда, и то только в кладовку. Это на Малахите у меня был целый витой дом, а в столице у меня маленькая квартира. И я так хотела сделать ее красивой! А вместо этого все свободное время у меня уходило на приготовление пищи для Валеры.

Еще он принес каталог антикварной мебели, я долго его рассматривала, и смутно чувствовала в душе непонятную тревогу. Мне очень понравился журнал, а особенно мебель в журнале. Мне захотелось жить среди этой мебели! Да, где ее взять? И главное, на какие деньги?

Минутная, музейная слабость к золотым вензелям неизбежно переходила в жизненную потребность. Я всегда жила среди прямоугольных домов или прямоугольной мебели, простой до примитивности. Получалось, что до двадцатого века создавали мебель, радующую глаза, хотя бы небольшой части общества, а потом все исчезло и перешло в музеи. А мне так хотелось чего-нибудь золотого и с вензелями! Из-за этой потребности у меня всегда было смутное желание, побывать в прошлом веке, и я ходила по музеям. А, где еще найти остатки прошлой жизни?

Купила я золотистую краску, просто потому, что она мне понравилась, и поставила перед глазами, в Мийлоре, что так быстрее придумаю, как ее использовать. А в душе у меня было пусто, пусто, до отчаянья и головной боли: у нового, благородно изогнутого стула, две ножки постоянно выступали вперед, и куда они бежали? А сделан он так, что в его сидении только сокровища прятать. Да, где их взять?

Сокровища. И в голове нет ничего, кроме этой самой головной боли, а когда сидишь на этом стуле, то мысли лучше функционируют. А на старом стуле – мысли старые, или пусто, и желания спят. Нет желаний.