Рассвет в ночи - Анна Крол

─ Вот и сделаем. Пусть немного позже, чем надо, но все-таки...

Затем последовал вроде бы дружеский поцелуй в губы, который совершенно случайно перерос в нечто большее, а через пять минут - ну совсем уж во что-то непотребное, так как губы Константина оказались на Ее ключицах, а Она вдумчиво покусывала краешек его уха... Как всегда затянувшиеся ласки прервала Она, шмыгнув носом и нервно натянув ночную рубашку пониже. Он все понял, осторожно прижал Ее к себе и потерся подбородком о гриву черных волос:

─ Ну, давай... Собираемся! Чтоб через час уже вышли!

И с наигранным неудовольствием покосился на часы:

─ А то где ж это видано, уже девять часов, а мы только проснулись!

Она залилась чистым серебристым смехом и умчалась в ванную - приводить Свое Величество Встрепанность в порядок.

Потом был горячий кофе и чуть горьковатые на вкус губы, и распахнутое окно, и ветер в лицо, и опять кончик его уха у Нее во рту... В общем, за час они, естественно, не управились. Но через два чинно и благородно выплыли из дома, как степенная пара... Хотя на степенную они мало походили! Она взахлеб дышала жарким воздухом, щурилась на солнце, подпрыгивала от восторга, совала деньги в руки обрадованному продавцу сложенных упаковок с воздушными змеями. Когда они, наконец-то, зашли в парк, он был полон людей. Здесь были и большие семьи, и парочки, и компании подростков, и мамы с детьми, и пожилые клубы по интересам, и заядлые собаководы, и испуганные кошки, вместе с птицами сидящие на деревьях и надсадно шипящие на стоящих внизу благодушных домашних ретриверов и овчарок.

Они с Константином долго выбирали подходящую поляну, забраковав поляны полные народу, и в конце концов нашли пологий склон, по которому как раз прекрасно гонять с воздушным змеем. Константин подстелил свою рубашку, и Она тут же бухнулась на колени, нетерпеливо вскрывая упаковку и с восторгом глядя на цветастую раскраску бумажного змея. Но Константин тут же отобрал у Неё змея, и Она обиженно насупилась, вынудив его неохотно объяснить:

─ Хочу, чтобы ты восторгалась настоящим, целым змеем, которого я тебе сейчас сделаю!

Она подулась-подулась, да и перестала, кусая костяшки пальцев и дергая себя за кончики волос. В конце концов, Константин обернулся, спрятав что-то у себя за спиной, и со смехом перехватил Ее руки, твердо намеревающиеся нащупать лежащего позади него змея. Ему пришлось выслушать возмущенные ворчания, дождаться заслуженного "чмока", и только тогда Он строго попросил Ее закрыть глаза ладонями - что она поспешно исполнила, не забыв оставить для себя щелочку между пальцами, - и тогда вытянул на всю длину руки пестрого гордого воздушного змея. Она тут же с писком кинулась его оглядывать со всех сторон, любоваться им на солнце и против солнца, а потом, наигравшись пока что смиренным змеем, кинулась обнимать Константина, как, собственно, создателя этого чуда:

─ Спасибо! Спасибо-спасибо-спасибо!

Задохнувшись от восторга, Она крепче прижалась к нему и жарко зашептала на ухо:

─ Ты даже не представляешь, что это... Это что-то такое волшебное... Так же, как ночной парк, так же, как довольная Усатая, так же, как летящие облака... Так же, как спящий ты...

На несколько секунд они просто застыли единым памятником, не двигаясь и просто наслаждаясь каким-то странным светом, от которого трудно, но так хочется дышать, дышать!

Потом недовольный их невниманием змей под порывом ветра ткнулся Константину в живот и заворочался у него на коленях, заставляя их подняться и, взявшись за руки, ринуться с холма с ликующим смехом, со сверкающими глазами, с судорожно сцепленными вместе пальцами. Она держала все время ускользающую ленту, а змей трепетал в высоком небе, гордо сверкая алыми боками и широко раскрывая зеленые-презеленые глаза. А они все бежали и бежали, пока хватало сил. Но силы не вечны, и Ее ноги подогнулись, а вместе с этим вырвалась из сомкнутых пальцев желтая переливающаяся лента, и змей рванул ввысь, увлекаемый ветром.

Константин повалил Ее на землю, и они лежали, раскинув руки и ноги и дыша летним воздухом, этим озорным ветром, который уносил их недолгого друга, их свободно Змея... И две пары глаз, светло-серые и темно-карие, провожали пылающее алым светом маленькое воздушное чудо, которое заставляло их губы растягиваться в широких улыбках, а пальцы их рук сплетаться и расплетаться, сплетаться и расплетаться... И Она была счастлива. Как может быть счастливой девчонка, лежащая рядом с обожаемым мужчиной, который только что подарил Ей чудо...

Глава 47.

Всё в Его руках

Сумасшедшее воскресение подходило к концу - солнце заметно кренилось к западу, разливая по макушкам деревьев медового цвета лучи. Над головами взметывались серые крылья потревоженных кем-то голубей, их бодрые хлопки будоражили взвеселенные сердца, никак не желающие отпускать переполненный событиями день.

Где они только ни были сегодня! Ездили на пикник в лес, бежали через поле к реке, где и в густом ивняке напоролись на тонконогую косулю, испугано хлопнувшую ушами и улепетнувшую под их восхищенный вздох, купались в море, лепили из мокрого песка огромную виолончель, камушками и прутиками выкладывая гриф и струны, валялись на горячем песке и наблюдали, как озорные волны подхватывают длинный смычек и протаскивают его поперек грифа. Светлана шутила, что слышит звуки, извлекаемые волнами из песчаного инструмента, и Он верил ей безоговорочно - сам слышал. Потом была долгая прогулка по пляжу, где Светлана увидала лошадей и, разумеется, уговорила Его покататься. Сам Он в седле держался не хуже гусара, а вот девочка никогда не водила близких знакомств с лошадьми, да и одета была неподобающим образом, потому удобненько пристроилась между Его колен и, обхватив за спину дрожащими скорее от восторга, чем от страха, руками, радостно смеялась и прятала лицо от поднимаемых копытами брызг в складках Его футболки. Они ели мороженое в летнем кафе и на всю ивановскую горланили песни, на нереальной скорости несясь по трассе в черном пылающем на солнце BMW. Звонкий голос Светланы с легкостью заглушал Его глуховатый баритон, и в какой-то момент Он замолчал, слушая только её веселое пение, за что получил шутливый тычок острым локотком и запел снова, отбивая ритм по рулю.

Они заехали в офис, и тут Ему стало как-то не по себе от воспоминаний, а точнее оттого, что воспоминания посетят сейчас такую счастливую Светлану и омрачат столь восхитительный день. Этого, однако, не случилось, по крайней мере, девочка держала себя в руках, и в офис вошла чуть ли не с большой охотой. Огляделась по сторонам, дивясь порядку и чистоте, обернулась к Нему с очаровательной улыбкой на чуть припухших от поцелуев губах: