100 великих тайн космонавтики - Станислав Славин

Нам помешала диверсия?

Итак, лунная ракета Н-1, которую, судя по некоторым данным, С. П. Королев хотел использовать также и для посылки экспедиции на Марс, была готова. Изготовили и двигатели для нее. Что было дальше?

Стартовый комплекс ракеты «Протон» на Байконуре

И вот тут у нас есть ныне возможность обнародовать сенсационные факты с ссылкой на одного из немногих живых участников советской лунной программы – Алексея Архиповича Леонова.

Канун Дня космонавтики он рассказал, что обратить пристальное внимание на Селену нас заставили американцы. Президент США Джон Кеннеди запросил у конгресса на проект, который должен был поддержать престиж нации, небывалую сумму – 25 миллиардов долларов. И получил-таки их! Правительство же СССР смогло выделить на аналогичные цели лишь 2,5 миллиарда рублей.

Тем не менее 3 августа 1964 года Н. С. Хрущев подписал секретное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о работах по исследованию Луны. Вскоре были обозначены и конкретные сроки: чтобы опередить американцев, мы должны были уже в мае – июне 1967 года облететь Луну, а в сентябре 1968 года высадить на лунную поверхность 1–2 космонавтов и вернуть их обратно на Землю.

Для лунной программы сделали специальный корабль. Внешне он был похож на «Союз», но имел другую систему управления, бортовой вычислительный комплекс, специально сконструированный секстант и звездный ориентатор.

В качестве носителя, кроме Н-1, которую еще предстояло испытать, предлагалась и ракета «Протон». Но ее грузоподъемность была на пределе, и чтобы достичь с ее помощью второй космической скорости, конструкторы постарались до предела уменьшить вес самого корабля Л-1. А потому решили ограничиться кабиной спускаемого аппарата, отказавшись от орбитального отсека для космонавтов. Это означало, что экипаж семь суток должен провести в сидячем положении, не снимая скафандров. «Но мы были готовы на все», – вспоминал Леонов.

Далее события развивались следующим образом. А. А. Леонова в 1966 году назначают руководителем и ответственным за «лунную программу» Центра подготовки космонавтов. Все понимали – «лунная программа» не на один год, поскольку складывается из двух этапов. Первый – облет Луны. Второй – высадка на ее поверхность лучшего из трех облетевших Луну экипажей. А дальше – освоение Луны.

Гагарин, кстати, тоже входил в «лунную группу», хотя и был назначен дублером В. Комарова на первое испытание «Союза». Считалось, что после этого Юрий Алексеевич вплотную займется «лунной программой». Да не получилось…

Тем временем «лунные экипажи» были определены так. Первый: Леонов – Макаров. Второй: Быковский – Рукавишников. Третий: Попович – Гречко. На замену в любой момент могли также прийти Климук, Воронов, Шаталов, Севастьянов и др. В том числе и Валерий Волошин, которого потом отчислили за еврейское происхождение.

Экипажи начали с общей подготовки. Изучали звездное небо. И особенно – Южное полушарие. Потому что заход на посадку происходит сугубо с южной стороны Земли. Точнее, с Антарктиды. И в случае отказа автоматики экипаж должен уметь осуществить ориентации. И самостоятельно.

Сначала космонавты изучали южное небо в Московском планетарии в те часы, когда там не было посетителей. Потом даже вылетали в командировку в Сомали.

Чтобы предусмотреть все возможные варианты, был создан невиданный тренажер. На громадную центрифугу установили космический корабль, усадили экипаж и разогнали ее до такой скорости, чтобы сидящие в кабине ощутили реальные перегрузки.

«И вот в таких условиях мы учились рулить кораблем, потерявшим автоматическое управление, – рассказывал Леонов. – На экране звездного ориентатора высвечивались заранее нанесенные кольца. В эти кольца мы должны были загнать соответствующие им на небе звезды…»

Был сооружен и облегченный до предела лунный модуль. Его стенки оказались настолько тонки, что гнулись под давлением пальца. Но прочнисты уверяли: посадку на Луну он выдержит. И взлет с нее – тоже.

В общем, первая группа ждала уж только одного – приказа прибыть на Байконур. Однако шли дни, месяцы, летели один за другим к Луне беспилотные корабли, космонавтов на космодром все не отправляли. До них лишь доходили глухие слухи об авариях с ракетой Н-1 на испытаниях. Один пуск неудачный, второй, третий…

А тут еще скоропостижно скончался Сергей Павлович Королев. «Для нас, космонавтов, это был чуть ли не конец света, – подчеркнул Леонов. – Именно Королев больше, чем кто-либо, был заряжен лететь на Луну. После него “лунное дело” пустили на самотек…»

Вместо Королева назначили В. П. Мишина, но лучше от этого не стало. Просто выяснилось, что облететь Луну первыми мы еще можем, но сесть на Луну раньше американцев нам уже не удастся.

По мнению Леонова, главной причиной этого был неправильный, точнее, несвоевременный курс на создание нового носителя Н-1. Нужно было использовать связку многократно проверенных в деле «Протонов», как то предлагал Челомей. «У Челомея был не сырой проект, как у Королева Н-1, а готовый вариант для посадки на Луну из пяти “Протонов”», – утверждал Леонов.

Но этот вариант не прошел. Не закончила испытания и ракета Н-1. Но если с Н-1 шли сбои и взрывы при запусках, то с челомеевскими ракетами произошел ряд и вообще невероятных случаев.

В 1967 году при сборке на блоке «Д» были перепутаны «плюс» и «минус» в электрической схеме. Следующее испытание провалилось из-за недостаточной жесткости корпуса прибора, который решила облегчить некая легкомысленная мадам, получившая за эту «рационализацию» даже премию. Конечно, облегчать конструкцию – святое дело, но тут при старте деформировалась защитная оболочка, и в приборе произошло короткое замыкание. Корабль начал вращаться по главной оси «X» со скоростью больше 14°. Если бы в корабле сидел человек, все выправил бы. А здесь автоматически сработала система безопасности носителя, и была дана команда на ликвидацию ракеты.

Еще больший курьез угробил очередной «Зонд» – под таким грифом проходили испытания экспериментальные лунные модули. Он грохнулся на землю из-за того, что на высоте 4000 м при спуске был… отстрелен парашют. Кому пришло в голову включить парашют в одну команду с отстрелом лобового щита? Тем более что в пилотируемом варианте вообще нет отстрела парашюта, пока корабль не сядет.

Но самым обидным оказался срыв испытания из-за того, что в топливный тракт попала заглушка от совсем другого двигателя из другого цеха. «Это была уже, как установила комиссия, прямая диверсия, – свидетельствует Леонов. – Обнаружилось это так. Проработав около 30 с, ракета вырубилась. Взрыв. Падение. Расследование. Посмотрели, кто собирал. Сборщик оказался с орденом Ленина…»

Тогда ему организовали хитрую проверку: «Давайте проследим, как это делалось!» Сборщик стал показывать, как он все делал… В этот момент незаметно ему была подсунута нештатная заглушка. Он ее взял и, не задумываясь, вставил на место. Ведь заглушка по форме такая же, только диаметром поменьше. Сборщик этого не заметил… А вот кто ему в первый раз подсунул другую заглушку, так и не нашли!

Впрочем, перечень нелепостей и загадок, как отмечает А. А. Леонов, на этом не кончается. «Тут надо откровенно сказать, что и схема у нас для высадки на Луну была придумана дурацкая: двое летят, один садится, – подчеркивает Алексей Архипович. – В то время как американцы действовали куда разумнее: летели трое, один оставался на орбите, двое спускались на Луну и, если что, могли оказать друг другу помощь.

Однако самая дурная часть нашей схемы в том, что на лунной орбите я один должен был отделиться от корабля и, зависнув на высоте 110 м, максимум за 2 с успеть определиться, куда можно сесть. Для этого передо мной был экран, чтобы я видел площадку. Но одно дело – сделать это, когда себя хорошо чувствуешь… А как бы мы себя чувствовали после трех суток полета сидя?!» – размышляет Леонов.

Так что уже в 1967 году стало ясно, что, как бы ни старались советские специалисты, раньше американцев им на Луну не высадиться. Оставалась слабая надежда обойти их хотя бы на стадии облета – первыми посмотреть на Луну с ее орбиты.

Американцы пристально наблюдали за нашими испытаниями «Зондов» в полетах вокруг Луны и понимали, что Советский Союз готовится опередить их. У нас было уже четыре успешных облета. В пятом рейсе мог лететь экипаж. Во всяком случае, космонавты на этом настаивали. Но и ЦК КПСС понимали: в случае удачи политический выигрыш будет невелик, а вот если экипаж погибнет…

В общем, генеральный конструктор НПО «Энергия» Василий Павлович Мишин решил: «Давайте еще пошлем один “Зонд” вокруг Луны. Пока не получим испытание без замечаний, на полет не пойдем!»

«Зонд-5» в 1968 году благополучно облетел Селену. И его пассажиры живыми вернулись на Землю, приводнившись в Индийском океане. Только были то не люди, а среднеазиатские черепашки.