Фурье - Юлия Василькова

Фурье заказывал простое, но хорошо приготовленное блюдо. Яичница с зеленью, кусок мяса с картофелем, сыр и кофе утоляли голод. Он вообще ел понемногу, но был разборчив и брезговал полусырым хлебом, разбавленным вином и английской «кухней дикарей» с ее кровавыми бифштексами. В винах, как истый южанин, знал толк, поэтому, питаясь в большинстве случаев все же дома, старался покупать вино и хлеб у добросовестных торговцев.

Послеобеденное время проводил в одном из ближайших садов. К бульвару Тампль примыкает сад, внутри которого находится старинное Турецкое кафе. По поводу этого красивого уголка Парижа уже несколько месяцев трубят тревогу столичные газеты, ополчившись против одного спекулянта-землевладельца, который хочет уничтожить кафе, чтобы построить на его месте лавки и жилые помещения. После одной из прогулок Фурье записывает: «Если спросить жителей, то каждый из них высказался бы за его сохранение. Это 600 тысяч против одного вандала. И все же этот вандал восторжествует в силу нелепых законов…»

К концу дня его иногда охватывало беспокойство: он ничего не сделал сегодня! Тогда не ложился допоздна, обдумывал то, что успел записать. И привратница часто слышала, как медленно он ходил по комнате.

Раз навсегда заведенный распорядок нарушали только ученики, и тогда у камина, в котором догорало несколько головешек, шли бесконечные споры о фаланстере. Чаще всего заходил Виктор Консидеран: он еще в 1826 году переехал в Париж и занимался в Политехнической школе.

Приглашений на званые обеды и приемы Фурье не принимал, его угнетали церемонные разговоры, а если к тому же вдруг замечал, что приглашен как «редкость века», замыкался в себе и весь вечер упорно молчал.

Утренняя почта в последние времена приносила добрые вести. Габе прислал дижонскую газету с толковой рецензией на «Новый мир», а в письме сообщал подробности о нескольких собраниях, на которых он выступал о докладами о выгоде ассоциаций.

Мюирон писал, что в Безансоне организована газета «Беспристрастный», и, хотя это, конечно, не орган фурьеристов, здесь уже напечатали несколько статей учителя. С этой редакцией Фурье будет постоянно ссориться. Да и как смириться с бесцеремонной правкой и сокращениями редакторов! Иногда он просто-таки не узнавал своего текста. Мюирону выпадала тогда роль сглаживать эти конфликты. Однако протесты Фурье оставались без последствий.

Журнал «Меркурий» опубликовал рецензию, в которой критика строя Цивилизации оценивалась весьма высоко. Фурье даже признавался выдающимся ученым эпохи. Но, как в насмешку, в следующем номере поместили из всех его статей только самую второстепенную, в которой он делился методами преподавания географии.

И все же большинство откликов на «Новый мир» были полны нападок. Нужно снова садиться и строчка за строчкой разбирать писания этих хулителей. Ну, конечно, опять всеобщее раздражение вызвали фантастические картины будущего! Но почему же этих «неспособных на выдумку фельетонистов» не раздражает фантастика Свифта в «Путешествиях Гулливера», или Гёте в «Годах учения и странствованиях Вильгельма Мейстера», или Фихте в «Замкнутом государстве»? Почему лишь ему, Фурье, этот литературный прием возбраняется? Неужели непонятно, что эти «очень странные куски», эти «причудливые побочные элементы» не являются в его теории тем главным, на чем должно быть сосредоточено внимание?

Увы, такова уж судьба первооткрывателя — непризнание. А критики беснуются от своей творческой слабости, их злоба — «доказательство того, что они не умеют ничего выдумывать».

Зачем, к примеру, понадобилось им смешивать его космогонию и пенхилохию с его же теорией земледельческий и промышленной ассоциации?.. «Странный деспотизм, — пишет Фурье, — осуждать все произведения автора за некоторые его ошибочные места. Ньютон писал рассуждения об Апокалипсисе, пытался доказать, что папа — антихрист. Нет сомнения, что это его ученые глупости, но из всех его сочинений теория притяжения и учение о свете важны для науки. Произнося суд над ученым или художникам, критики должны помнить, как важно отделять настоящее золото от фальшивого. Почему же для меня одного критика делает исключение?»

Он рассчитывал написать статью-отповедь, а получилась целая книга, в которой он не только обрушился на критиков, но и вкратце знакомил читателей со своим «Новым миром». Небольшая по объему «Книжечка возвещения о Новом мире» вышла в Париже в 1830 году.

Из всей разгоревшейся в этот год полемики вокруг «Нового мира» больше всего беспокоила Фурье статья господина Гизо. Франсуа Гизо, крупнейший представитель буржуазной историографии, в те годы пользовался в кругах либеральной интеллигенции огромным успехом «Впоследствии, став на стезю политической карьеры, он превратился в ярого реакционера, врага всяческих преобразований. В мае же 1829 года, будучи редактором либерального литературно-философского журнала «Французское обозрение», он разразился напыщенным выступлением против сочинений Фурье. Снисходительно одобряя автора за добрые намерения, Гизо высмеивал его за то, что тот мечтал «перекроить общество на манер монастырей»; критик старался убедить читателей, что «невозможно нагромоздить более причудливых вещей в гротескном стиле», чем это сделал автор «Нового мира».

Отвечая, Фурье говорил, что господин Гизо «своими лживыми измышлениями приписывает ему свои заблуждения, пытается создать общественное мнение, сам же равнодушен к общественным недугам страны».

Но больше всего в этом споре Фурье взволнован тем, что он поставлен в один ряд с Оуэном и сенсимонистами «Я не схожусь ни в одном пункте с их методом… я поддерживаю превосходство неравенства, которое они отвергают; я вовсе не действую, как они, при помощи уставов, а действую посредством только одного притяжения; они роются в философской ветоши, я же разрабатываю нетронутые науки; они стремятся лишь тревожить престол и алтарь, я же занимаюсь только преобразованием земледелия и торговли, — следовательно, я являюсь антиподом этих прекрасных умов, а не принадлежу к тому же разряду, что и они».

«СЕКТА СЕН-СИМОНА»

С критикой сенсимонизма Фурье и его ученики выступали не впервые.

19 мая 1825 года, в возрасте 65 лет, в крайней нищете умер Анри-Клод Сен-Симон, основатель школы сенсимонистов, проживший жизнь удивительных метаморфоз, Выходец из аристократического французского дома, потомок знаменитого герцога де Сен-Симона, историка времен Людовика XIV, волонтер в американской войне, во время революции санкюлот и разночинец, а затем и разорившийся финансовый делец, последние годы своей жизни этот человек посвятил философии, создав новое социальное учение — сенсимонизм и целую школу последователей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});