Корабль-дракон - Натали Якобсон

уже не о Розе.

Я начал путешествовать в те края, где обо мне никогда не слышали. Слуг и свиту я оставлял дома. Мне нравилось разнообразие. Тропические острова манили различными чудесами. Иногда на них и в море находились следы Розы. Увы, тело Морвены быстро сносилось. Оно и так гнило, а от полученных в бою травм испортилось слишком быстро. Естественна, Роза успела сменить его на другое, но на какое, я не знал.

Годы прошли в полетах над морем и островными государствами. Я подружился с местными королями и королевами. Все были заинтересованы в покровителе-драконе. Русалкам и водяным, обитающим вблизи берегов, я не особо нравился. Эти существа не любят огонь, а я внутри весь огненный. Они чуют это на расстоянии и прячутся в волнах, но стоит мне заиграть на свирели, и волшебная мелодия гипнотизирует их настолько, что они забывают о страхе. В такие моменты мне удается рассмотреть венки из раковин и короны из жемчужин в зеленых русалочьих волосах. Русалки невероятно красивы. Я думаю однажды Роза захочет похитить тело одной из них. Если она уже была пираткой, то непременно станет и русалкой. Нужно лишь выждать момент, чтобы ее застать.

Я нашел живописное скалистое побережье и обосновался там, еще не зная, что вблизи может обитать другой дракон. Побережье оказалось не необитаемым. Вначале я просто не заметил символы, выжженные на песке драконьим огнем. Очевидно, здесь гнездились прибрежные драконы, а потом они переселились куда-то, но знаки на песке и на скалах остались. В волнах часто мелькали гребни русалок и трезубцы тритонов. Это означало, что на данный момент драконы далеко от побережья.

По привычке я играл на свирели. Инструмент, сделанный в форме нимфы, оживал в руках и источал дивные звуки. Мелодия струилась по берегу моря и долетала до далеких скал. Иногда деревянная нимфа изгибалась в моих пальцах и пела сама. Она призывала русалок, но ни одна не показывалась из волн в это пасмурное утро.

Однако над скалами промелькнул неясный силуэт. Вроде бы крылатый. Не думал, что встречу здесь сейчас другого дракона. Я был в своем человеческом облике и удовлетворенно смотрел в зеркало воды в каменном круге. Кто-то выложил крупные валуны у берега так, чтобы получилось подобие колодца. Любопытно, какой русалке захотелось так подшутить, и почему она использовала в качестве бордюра не раковины?

Драконий силуэт над скалами оказался бирюзово-голубым. Никогда не видел ничего красивее. Хотя оттенок отдавал ледяным холодом.

Я играл, давая возможность дракону, очарованному моей музыкой, подлететь поближе. И вот дракон в небе куда-то исчез, передо мной на песке стоял долговязый незнакомец в лазурно-голубой накидке, а вокруг него взметались снопы искр.

Меня этим не удивишь. От моего вздоха на мокром песке вспыхнул костер. Пламя ничем не питалось, так как хвороста кругом вообще не было, но и не гасло. Незнакомец был поражен.

Я разглядывал его. Он был довольно привлекателен. Брюнет, глаза голубые — красивое сочетание. Раковина на красном шнурке на его шее сразу запоминалась. Казалось, что у нее есть еще и другое предназначение, кроме как служить украшением.

— Ты тот дракон, который поселился здесь до меня? — я кивнул на скалы, где, судя по всему, он ночевал.

— А ты тот, о ком все говорят, и мне следует тебе кланяться?

— Можешь, не соблюдать этикет. Тут ведь дикое побережье. Зови меня просто Эдвин.

— Я — Шеор, — представился юноша-дракон. — До сих пор я жил вон на тех скалах, но сегодня приветствую тебя на моем побережье. Чувствуй себя тут, как дома. Ты ведь везде дома, учитывая, что ты наш император? Я рад, что ты ко мне залетел.

Я пожал его горячую руку, по которой бежали искорки. Наверное, это означало, что мы подружились. Он даже не попытался царапнуть меня когтями.

— Как давно ты обитаешь на этих берегах? — ради вежливости осведомился я.

— Раньше, чем ты был коронован, чтобы нами править.

Значит, он из первородных драконов. Наверное, ему тысячи лет. Когда-то эти создания служили в небесных армиях моего отца, а сам я родился намного позже.

— Раз уж мы тут одни, то нам стоит стать друзьями, — любезно предложил я. Дружба императора считалась великой честью, но Шеор лишь снисходительно кивнул и присел рядом со мной на прибрежный валун.

— Ты красиво играешь, — заметил он и погладил раковину у себя на шее. — Издалека я услышал твою музыку и решил вернуться.

— А куда ты улетал? Ты отбился от стаи прибрежных драконов?

— Я всегда был одиночкой, — Шеор тряхнул темными волосами, и его лицо вдруг снова начало покрываться драконьей чешуей. Однако, я снова заиграл на свирели, и Шеор разомлел. Он передумал обращаться в дракона. Мою игру он мог слушать часами.

— Когда ты играешь, я забываю даже о ней, — вдруг сказал он.

— О ком?

— Не важно! Просто играй для меня почаще.

Шеор откинулся на песок, будто отдыхал, а в море собрались целые стаи русалок. Им тоже нравилась игра. Розы среди них не было. Кажется, я ждал ее появления напрасно. Зато я нашел друга. Шеор оказался очень любопытным драконом. О таком приятеле я мечтал веками.

Спящий дракон

Мы с Шеором подружились. Теперь уже сложно было поверить, что когда-то мы были незнакомцами. Два дракона нашли друг друга. Я понял, что именно такой компании мне не хватало на протяжении столетий. С Шеором можно было вместе летать в небесах, нападать на проплывавшие мимо корабли или похищать красавиц для ужина. Вечерами я играл ему на свирели. Моя музыка гипнотизировала Шеора. Один раз он признался мне, что тоже ждет на этот берегу свою утраченную возлюбленную.

— Именно из-за нее я не отлетаю от побережья.

— А кто она? Русалка? Сирена? Морская царевна? — заинтересовался я.

Шеор отрицательно покачал головой.

— Я могу сказать лишь, что она непростая девушка.

— Ты вообще с ней знаком или просто наблюдаешь за ней издалека, пока она плавает в волнах?

— Я не знаю, где она сейчас, — задумчиво проговорил Шеор, — но я знаю, что однажды она вернется на это побережье, поэтому я поселился здесь и выжигаю на песке знаки для нее. Кстати, странно, что ты сумел перешагнуть через мои знаки. Они предназначены для того, чтобы ни один дракон кроме меня сюда не залетел. А человек сгорит сразу, едва их коснется.

— Я