Биография нечисти (СИ) - Грегор Павел

5

Чем ближе они подходили к бетонному сооружению, тем громче становился лай собак. Псы буквально изводились от бессильной злобы и ярости. Вскоре Макс заметил небольшую площадку с приземистым вольером, в клетках которого бесновалось десять здоровущих животных. Это и в самом деле были доберманы. Поджарые, злющие, готовые в любое мгновение вцепиться врагу в глотку. Настоящие черти способные дать фору даже мутантам.

— Лучших сторожей не сыскать, — бросил Сержант. — Немцы выпускают их на ночь, и собаки становятся полноправными хозяевами, так что ни одно живое существо не проскочит. Уж и не знаю как они загоняют их назад, Готлиб говорил сам боится утром выходить без дробовика.

Впереди, у основания холма располагалось напоминающее огромный ДОТ сооружение. По-видимому некогда в нём располагались административные службы лаборатории, на полукруглом фасаде всё ещё сохранились остатки весёленькой бело-жёлтой расцветки и опоры для вывески. Практически все окна были заперты железными ставнями, открытыми оставались лишь те что примыкали к подъезду с широкими дверями. Сразу было видно что лабораторию строили военные инженеры, строили так, чтобы в нужный момент её можно было превратить в неприступную крепость или же наоборот в саркофаг, из которого не выбраться. Около здания располагалась небольшая парковка, на которой стояли ЗиС-151 и старенький «Лендровер».

Паха первым поднялся по ступеням и остановился перед железными дверями. Лязгнул засов, тяжеленная дверь распахнулась, и на пороге показался красномордый, бородатый мужик в обыкновенной серой спецовке.

— Уже хотел бить тревогу, — сказал он. — Рад что пришли, а то куратор уже мозг выгрыз. После завтра образец должен поступить в мюнхенский отдел. Требуется целёхонький, без повреждений и некроза.

Мужик остановил взгляд на Воробьёве, но потом снова переключился на Паху.

— Почему так мало!? — спросил он. — В прошлый раз было семеро.

— Те кого знаю лично, рисковать шкурой не хотят, — ответил Сержант. — А салаги народ ненадёжный. Я не могу брать первого попавшегося, который даже мутанта не видел.

— А этот что, не салага? — красномордый кивнул на журналиста. — На ветерана абсолютно не похож.

— За этого ручаюсь лично. У парня железобетонная психика да и силёнок у него хоть отбавляй. Лучшей кандидатуры не сыскать! Поверь!

— Ну-ну! Ладно, заходите! — мужик повернулся спиной и скрылся в доме.

Один за другим парни вошли в «ДОТ». Обоняние сразу же уловило запах хлорки и спирта, но Макса удивил не запах, а длинный протянувшийся метров на сто, хорошо освещённый ртутными лампами коридор, который уходил в самые недра горы.

— Ещё не то увидишь! — заметив удивление Макса, усмехнулся Паха. — Немчура здесь обустроилась основательно!

Глава 30

1

С левой стороны от входа располагался другой коридор. Вёл он в жилые и хозяйственные помещения, куда, собственно, и повёл гостей бородатый мужик.

— Это Готлиб! — сказал Сержант. — Полновластный хозяин «Фатерлянда». Всё держится на его могучих плечах и пофигизме, который подпитывается алкоголем.

— Я всё слышу! — повернув голову, бросил бородатый. — Кое-кто думает, что я люблю бутылочку, но для таких у меня простой ответ — не ваше собачье дело.

Последние слова были сказаны с улыбкой.

— Если он немец, то почему так хорошо шпарит на русском? — шёпотом поинтересовался Макс.

— Так он из поволжских, — пояснил Сержант. — В девяностые перебрался на родину предков, работал по специальности электриком, как-то прознал, что в одну крупную фирму требуются специалисты со знанием русского, завербовался, так и оказался здесь. Когда начались выбросы вызвался добровольцем и остался в качестве контролёра.

Готлиб предупредительно открыл дверь в конце коридора и пропустил парней в широкий предбанник, который напомнил Воробьёву стандартный офисный холл. Из этого холла можно было попасть во все помещения, которыми пользовался немногочисленный персонал лаборатории, но судя по всему большая часть комнат пустовала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Немец провёл своих гостей в конференц-зал и первым уселся в кресло возле стола.

— Располагайтесь, — кивнул он на кресла. — Думаю, нет смысла тянуть кота за хвост. Потому сразу перейдём к делу.

Макс расположился с краю, чтобы лишний раз не мозолить глаза, остальные расселись поближе к Готлибу.

— Из головного офиса пришёл срочный заказа на одного «ворчуна». Его нужно передать группе доставки сегодня вечером, в крайнем случае завтра утром, — начал он. — У них там что-то произошло, сработала аварийная система и лаборатория была заблокирована. В общем выгорела дотла вместе с людьми.

— И что же? Никто не спасся? — подал голос Паха.

— Про это у меня информации нет, — пожал плечами Готлиб. — Знаю, что автоматическая система безопасности запустила механизм самоуничтожения. После этого все исследования были перенесены в мюнхенскую лабораторию, где не было образца, отсюда и срочность — ведь им нужно выполнить планы, на которые потрачена куча денег.

— Нам надо подготовиться и как следует отдохнуть, — выдержав паузу, сказал Паха. — Да и новичку не помешало бы прибарахлиться.

— Не проблема, — отозвался Готлиб. — Перемещайтесь в столовую, сейчас Марта что-нибудь сварганит по-быстрому.

2

Немец провёл гостей в столовую и ушёл. Из рассказа Пахи, Воробьёв понял, что Марта была женой Готлиба, которая отправилась вместе с ним и разделила все тяготы изолированной от цивилизации жизни. Обитала чета в левом крыле здания, отдельно от охранников и куратора назначенного из Мюнхена.

Долго ждать не пришлось. Вскоре пришла хозяйка, которая принесла столовский поднос с приборами и кастрюлей.

Это была высокая женщина, облачённая в пуританского вида серый сарафан чуть ли не до пят. На ее вытянутом бледном лице красноречиво отражалась отрешённость и безразличие, вызванное, судя по всему, долгим депрессивным состоянием, которое ничем не компенсировалось. Короткая стрижка, глубокие морщины на лбу и пустота в голубых водянистых глазах.

— Спасибо Марта! — сказал Паха. — Мы тут сами разберёмся.

Женщина молча кивнула, выдавила кислую улыбку и ушла.

— Говорил же «васерсуп»! — хмыкнул Зотов, открыв крышку кастрюли. — И хлеба всего по два кусочка. Всё-таки они жлобы!

— Ты же не жрать сюда пришёл, — отозвался Паха. — А если совсем изголодаешься, затаришься у Готлиба. Думаю, толстяк не откажет в харчах.

Трапеза прошла в полном молчании. Пока поглощали суп, Макс успел осмотреться. Оба окна в столовой были закрыты снаружи железными щитами, но под потолком висели светильники, создававшие вполне уютную обстановку. Помещение было рассчитано на одновременное пребывание в нём двух десятков человек, об этом говорили расставленные столы с посадочными местами. Значит при сменном посещении столовой, за день здесь могло побывать человек сорок-пятьдесят.

«Численность персонала не маленькая, — подумал Макс. — Из этого не сложно сделать вывод, что задачи перед исследователями стояли глобальные. Серьёзная система безопасности, периметр под напряжением, сторожевые собаки. Только ли их интересовали патогены?»

С супом покончили за пять минут, и почти сразу же в комнату вошла Марта. Она аккуратно собрала приборы и медленно удалилась, не дожидаясь благодарностей.

— Она что следила за нами? — спросил Макс.

— Здесь повсюду расставлены камеры, — пояснил Паха. — Привыкай, у немцев всё серьёзно организовано. Думаю, за нами следили и охранники.

Пришёл Готлиб. Но вместе с ним явился и ещё какой-то парень. С виду не намного старше Макса. Высокий, длинноносый, рыжий.

Пахе и его ребятам парень просто пожал руки, а вот Максу решил представиться.

— Меня зовут Зиберт, — практически без акцента сказал он.

— Часом не Пауль? — пожимая руку, уточнил Воробьёв.

— Почему Пауль? Меня зовут Михаэль!

— Потом объясню! — хмыкнул Паха. — Ты присаживайся. Мне и моим парням хотелось бы получить чёткий план действий, во избежание непредвиденных осложнений. Чтобы не получилось как в прошлый раз, когда нам пришлось спускаться в «резерват» повторно.