Святыня - Джеймс Герберт

Фенн на мгновение остановился, тяжело дыша.

Делгард становится невротиком — параноиком — как отец Хэган! Он просто не мог говорить серьезно! А он-то, репортер, чуть было не поверил! Боже, он и сам чуть было не свихнулся, как те двое!

Засунув руки в карманы, Фенн пошел дальше.

Но статуя! Что за дребедень случилась со статуей? Внутренние дефекты в камне? Ха! Это что-то новое! Трещины разбежались, как спущенные петли на колготках. Может быть, кто-то потихоньку колотил ее? Нет, невозможно. Тогда откололись бы куски. Статуя пугала В ней было что-то… отвратительное! Боже, и все из-за Делгарда. Это он взвинтил нервы.

Фенн подпрыгнул, когда кто-то вышел из темноты.

— Все закончено, мистер Фенн?

— Боже… Вы меня напугали.

Человек хохотнул, открывая дверь перед репортером.

— Извините. Я просто прятался от ветра. Холодновато.

— Да.

Фенн шагнул за ворота, радуясь, что покинул территорию церкви.

— Эй, Фенн! — послышался знакомый сипловатый голос.

Он обернулся и увидел журналистку из «Вашингтон пост».

— Как добыча? — спросила она — Ты бледный как привидение.

— Погода, — ответил Фенн, направляясь к своей машине.

— Забавно. А у меня обычно краснеет нос. — Она не отставала.

У дороги ошивались два фоторепортера, но они утратили интерес, увидев всего лишь двух коллег-журналистов, шедших от церкви Святого Иосифа.

— Я видела, как ты проехал мимо по поселку, — сказала женщина, идя рядом, — и догадалась, что направляешься сюда. Как насчет того, чтобы продолжить разговор в гостинице?

Он открыл дверь машины и выпрямился.

— Нэнси — правильно?

— Да. Шелбек. Мы встречались в воскресенье.

Он кивнул.

— Залезай.

Без лишних разговоров она обежала машину с другой стороны, а Фенн залез внутрь и отпер ей дверь. Нэнси села и благодарно улыбнулась.

— Верно, — сказал он. — У тебя покраснел нос. — И завел двигатель.

Нэнси подождала, пока они выехали на дорогу, развернулись и покатили в сторону поселка, и только тогда спросила:

— Как это ты пробрался в церковь, когда никто больше не может?

— Туда можно пробраться через поле рядом.

— Спорим — нельзя. Они поставили там для охраны двоих священников.

Фенн быстро взглянул на нее. Даже с действительно покрасневшим носом, это была привлекательная женщина. Он заметил, что у нее зеленые глаза.

— Ты что-то собирался сказать мне? — спросила Нэнси.

— Что сказать?

— Почему тебе позволили войти.

— Римский Папа — мой дядя.

— Ладно, Фенн, перестань.

— Можно сказать, что я на службе у Папы. Мне официально поручено написать историю церкви Святого Иосифа и святых чудес.

— Черт, как тебе это удалось?

— Они сразу распознали аса, как только увидели.

— Извини, но ты, кажется, не очень счастлив. Маловато платят?

Он невесело рассмеялся.

— Знаешь, про деньги я забыл спросить.

— Какая небрежность! Впрочем, не сомневаюсь, ты сможешь добыть их другим путем.

— Уж постараюсь.

— По сути дела, об этом я и собиралась с тобой поговорить. Помнишь, я упоминала об этом в воскресенье.

— Ты говорила что-то о сравнении записей.

— Угу. Слушай, почему бы нам не остановиться и не выпить?

— В это время, утром?

— Уже одиннадцатый час. Почти пол-одиннадцатого. В вашей стране пабы рано открываются. Судя по твоему виду, тебе нужно взбодриться.

— Ты сама не представляешь, насколько права, — ответил он, качая головой.

Они уже подъехали к тому месту на окраине Бенфилда, где были открыты сразу две пивные. Фенн включил сигнал левого поворота и подрулил к площадке. В этот ранний час там уже было припарковано несколько автомобилей, но репортер знал, что местные жители по утрам ходят в паб как в кофейню. Он видел, что они также заходили и в гостиницу «Корона», что стояла дальше по главной улице.

«Белый олень» представлял собой просто Г-образную стойку; полированная бронза и мощные балки под низким потолком придавали интерьеру ощущение древней солидности. В камине пылал, только что разожженный огонь. За стойкой сидело не более дюжины посетителей. Некоторые Фенну показались смутно знакомыми, и он счел их за журналистов.

— Что желаете выпить? — спросил Фенн у журналистки из «Вашингтон пост».

— Нет, позволь заказать мне. Это я тебя пригласила.

Он неохотно согласился.

— Мне шотландское виски без льда и без воды.

Пока Нэнси заказывала у высокого бородатого бармена в очках, Фенн нашел свободное местечко у окна и с тихим вздохом уселся там Боже, ноги ослабели. Эта статуя… Было трудно прогнать из головы ее отвратительный образ. Как могло такое случиться? Конечно, камень может потрескаться за годы — за долгие годы, — но прийти в такое состояние за две недели? Невозможно! А на что намекал Делгард? Что было в…

— Я взяла тебе двойное. Чтобы не заказывать снова.

Он бессмысленно уставился на женщину, потом на стакан.

— Спасибо. — Фенн взял виски и одним глотком отпил половину.

— Я была права, — заключила она, села рядом и стала потягивать напиток из своего стакана.

— Пиво? — удивленно спросил Фенн.

— Да. Хочу попробовать ваше пиво. Не хочешь рассказать, что у тебя на уме?

Фенн внимательно посмотрел на нее и заметил больше, чем сумел рассмотреть при первой встрече. Ее темные волосы имели рыжеватый оттенок — естественный, а не результат применения оттеночного шампуня (по крайней мере, так казалось). По-прежнему было трудно определить ее возраст, поскольку Нэнси была из тех женщин, которые выглядят то ли старше, то ли моложе своих лет, и никогда этого не угадаешь. Ее глаза — внимательные, настороженные — говорили, что она старше, может быть, к сорока, но кожа, белая и гладкая, и губы, не пухлые, но хорошей формы, говорили, что моложе. Ее нос был слишком прямым, чтобы делать ее хорошенькой, но придавал ей какое-то особое очарование. Американка сняла куртку, и ее фигура в свитере с закатанными рукавами и в прямых брюках казалась стройной, если не сказать подчеркнуто пропорциональной. Фенн заметил, что ботинки на высоких каблуках, которые были на ней и раньше, сделаны из тонкой бордовой кожи и модно скроены.

— Я чувствую себя как под микроскопом, — сказала Нэнси.

— Я просто задумался, — ответил он. — Ты совпадаешь с образом.

— М-м-м?

— Непреклонная нью-йоркская женщина-репортер.

— Спасибо. Ты умеешь обращаться с женщинами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});