По ту сторону Солнца. Часть первая - Елена Асеева

Дождь уже закончился и с небесного купола сокрылись серо-фиолетовые кучные облака, точно вытесненные дымчато-рыхлым белым шаром планеты Перундьааг, нависающего позади чертогов негуснегести. Диск Рашхат, как и его лучи, смотрелся хрустально-белым, вроде хорошенько начищенными, лишь на стыке с бледно-голубым небом переливаясь лазоревым оттенком. Сейчас, то ли из-за отсутствия лесного массива, то ли из-за прошедшего дождя и сам небосвод, и сад выглядел более ясным, лишившись дотоль наблюдаемой сумрачности Велесван.

Сад, в виде полукруга, был ограничен с одной стороны стеной чертогов, с другой огорожен растущим кустарником, в высоту имеющего не менее пяти метров. Нельзя было отнести данные растения к деревьям, ибо голубые, гладко отшлифованные ветви, столь плотно переплетались меж собой, что образовывали глухой, и верно, широкий забор. Черно-синие широкие, до полуметра в длину, листья походили внешним видом на устриц. Так как имели две створки, более выпуклую верхнюю и плоскую нижнюю. Прикрепляясь к ветвям кустарника замочным краем, листья казались неподвижно застывшими, точно лишь изображающими органы данного растения. Их расположение на кустарниковой стене (достаточно ровно вытянутой вверх) было столь редким, еще больше придавая им чуждости самим ветвям.

Земля в саду поросла низкими стебельками, опушенными маханькими шаровидными головками бирюзовых листочков. Невысокие деревца с сизой чешуйчатой корой, и раскидистой кроной, где ветви смотрели строго вверх, покрывали крупные, ярко-красные, синие и оранжевые цветы, сразу тройственной расцветки на каждом дереве. Еще один вид деревьев с желтой корой, изрезанной вертикальными, синими полосками, также не высокий, имел повислые, гибкие ветви. С копьевидными, синими листочками и маленькими многолепестковыми желтыми цветами, довольно густо укрывающих веточки.

Деревья в основном росли в правой стороне сада, почти подпирая узкую, ровную площадку, чья черная с металлическим блеском поверхность пролегала по земле, стыкуясь со стеной чертогов и, одновременно, исполняя роль ступени. Под деревьями лежали крупные, круглые, овальные камни черные в белое пятнышко или синие, но тогда с прожилками голубоватого оттенка.

В середине сада располагалась многоугольная беседка. Сами стены и шатровая крыша беседки были свиты из белых ветвей, и переплетены между собой. Создавая нечто в виде полутемного грота с единственным, хоть и широким входом. Снаружи стены плотно оплетали нитевидные красные стебли с небольшими бирюзовыми, ромбическими листочками и голубыми паутинисто-шаровидными цветками. Внутри беседки пол устилали два широких квадратных, мягких плетеных половика, один-в-один, как в чертогах негуснегести. На стыке которых поместился низкий на двух толстых ножках деревянный стол, с темно-синей вощенной столешницей.

Даша, внимательно оглядев сад, несмело направилась к беседке. Ури досель наблюдательно за ней глазеющий, разком развернувшись, поспешил к двери, ведущей в половину Аруна Гиридхари, расположенной в другом конце стены. А ссасуа немного помедлив, изменил направление движения и пошел в сторону кустов ограждающих сад, приметив находящийся за беседкой (как раз между двумя с повислыми ветвями деревьев) круглый прудик, по краю обложенный прозрачно-голубыми квадратными, в мелкую крапинку, камнями, где вода смотрелась густо синего цвета.

Медлительно шагая, поэтому огромному саду, Дарья оглядывала растущие деревья, цветы на них и растения покрывающие почву, втягивая ноздрями воздух. Таким образом, стараясь определить те или иные оттеночные ароматы, кои было сложно поколь соотнести с запахами Земли. В саду не наблюдалось птиц, али рептилий, тем не менее, над цветами порой порхали желтые и синие бабочки, не очень крупные похожие на шарики, из-за большего количества крылышек. И к удивлению юного авгура тут царствовала та же плотная тишина, что и в чертогах, словно кустарник, или стены здания погашали все звуки.

Остановившись подле ограждения, Даша с любопытством оглядела не только тугое плетение стеблей, но и сами выпуклые, огромные листы. Да вскинув руку вверх, медленно направила выставленные пальцы к одному из них, желая огладить его черно-синюю в мелкий пупырышек поверхность. С удивлением заметив, как выбранный лист, дрогнув на ветке, внезапно чуть сплющил (словно втянул внутрь) верхнюю створку.

— Голубчик, тотчас отстраните руку от канвы, — раздался позади, вроде долетевший издалека голос Аруна Гиридхари. — Абы мгновенно останетесь без перст.

— Что? — переспросила Дарья, оборачиваясь и глядя на торопливо идущего к ней по саду негуснегести, одетого в темно-бирюзовую тунику и огненно-малиновое парео, перетянутого пластинчато-собранным поясом, также не обутого. И не мешкая, отдернула руку к себе, не потому что послушалась ассаруа, а потому что боковым зрением правого глаза отметила, как резко раскрылись створки листа, явив пурпурные недра и мелкие, с пильчатой кромкой зубы, расположенные в несколько рядов сверху и снизу.

Даша махом шагнула назад и в бок, с ужасом пронаблюдав, как защелкал створками лист, стараясь таки откусить ее пальцы, да переведя взор на Аруна Гиридхари и семенящего позади него Ури, не скрывая испуга, спросила:

— Что это, ассаруа?

А секундой спустя перед глазами ссасуа возникла мельчайшая, пятиконечная, красная звезда. Она внезапно вспыхнула сильней, приняв прямо-таки рубиновый оттенок, и свершив кувырок в воздухе, воткнулась одним своим лучиком в углубление-выемку меж глаз Даши. Так, что от той неожиданности юного авгура не просто качнуло, а прямо-таки разом ослабли ноги в голенях.

— Голубчик, — послышался голос негуснегести, разрывая и точно проникая извне в эту рубиновую глубину. — Глубокий вздох ртом, и такой же продолжительный, неспешный выдох.

И ссасуа, веденный голосом Аруна Гиридхари, немедля открыл рот и глубоко вздохнул, тем возвращая в ноги силу, а неторопливым выдохом изгоняя воткнувшуюся в нос рубиновую звезду. Синхронно, проясняя видимость происходящего, слышимого и обонятельного, посему диэнцефалон очень четко распознал долетевший запах гниющей плоти, а слух все еще щелкающие створки листа.

— Как он воняет, — дрогнувшим голосом проронила Дарья, ощутив нежную хватку на своем плече правой руки негуснегести. А после не менее ласковое поглаживание большим пальцем левой руки края ее ноздрей.

— Кто, голубчик? — мягко вопросил Арун Гиридхари, со всей заботой оглядывая лицо ссасуа, и вызывая в нем чувства родственного, близкого, ощутимого на уровне самого тела, рук, ног, кожи. Всего того, что досель роднило Дарью с земными родителями и до сих пор единило с Павкой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});