Метод Нестора - Яна Розова

Но на то и дана природой неуемная фантазия, чтобы все это сочинить.

Наверное, Нестор все время меняет свою внешность и место жительства. Да не наверное, а точно! Дима говорил — у него есть и материальная база для обеспечения такой конспирации. Вряд ли у него есть постоянная женщина, вряд ли он бывает на встречах выпускников в своей школе...

Уже погружаясь в глубокий сон, Вика решила, что книга ее будет называться «Метод Нестора».

2002 год

Автостанция встретила меня горячей пылью, вокзальной суетой, запахом жареных сосисок, дымным маревом и шепелявым объявлением о прибытии автобуса, следующего по маршруту «Поселок Курортный — Гродин». Я спрыгнул с подножки и быстро пошел по неотложному делу. Усталые от сидения ноги принесли меня в здание станции. Я сбежал по ступенькам вниз к туалетам.

Выйдя из кабинки, обнаружил у рукомойников женщину. Я удивленно уставился на нее, вспоминая какая табличка была на двери: писающий мальчик или писающая девочка? Мальчик, точно мальчик. Тем не менее, женщина выглядела в сортире, прямо сказать, к месту. На ней было замызганное трикотажное платье, пережженые патлы свисали до плеч, краснота лица выдавала привычку к беспрерывному потреблению горячительных напитков. Заметив мой вопросительный взгляд, она открыла рот, в котором не хватало большей половины зубов, и сказала нечто, что я не сразу сумел переварить:

— Мальчика хочешь?

Почему-то первой мыслью было: не хочу ли я съесть мальчика? А как мне его еще хотеть? Но потом до меня дошло, как!

— Какого мальчика? — спросил я довольно глупо.

— Этого! — она указала в грязный угол, где сидел скорчившись мальчонка, на вид лет десяти.

— Сколько?

— Пятьдесят. — перед тем как ответить, она оценивающе осмотрела мою одежду.

— Хочу, — я протянул ей требуемую бумажку.

— Лешка! — позвала она. Мальчик встал и подошел ко мне.

Я немного растерялся, но баба указала мне на кабинку.

— А ты выйди! — велел я.

Она пожала плечами и вышла. Я завел мальчика в кабинку и он молча потянулся маленькими грязными ручонками к моей ширинке. Я испытал такой ужас, что почти рефлекторно схватил его ладошку.

— Больно! — пискнул он.

— Извини, — я отпустил тоненькую кисть. — Прости. Давай сначала поговорим!

— Чего?

Я рассматривал его, не зная что чувствовать. Жалость? Омерзение? Похоть? Господи, да какая тут похоть! Он же мало того, что мальчик, да еще и маленький, и немытый!

— Значит, ты — Алеша? — он кивнул. — Ты давно тут... Ну, делаешь это?

— С зимы. Как из детского дома мамка забрала.

На этот раз я не просто удивился или ужаснулся. У меня глаза на лоб полезли!

— Эта тетя — твоя мама?

— Ага, — он равнодушно смотрел на меня карими глазами с загнутыми вверх черными ресницами. Ему было скучно.

— А с дядями ты часто это делаешь? — я не знал как такое называется, но Алеша меня понял.

— Не очень. Вчера делал и на прошлой неделе один раз.

— Хочешь пожить у меня?

— Не, я с мамкой живу!

Он сунул палец в нос, как любой обыкновенный мальчишка и я определился: жалость, больше ничего. Нет, вру. Жалость и злость. Плана еще не было, но не оставлять же мне парнишку здесь?!

Мы вышли из кабинки. Мужик, споласкивавший руки под жиденькой струей из крана, оглянулся на нас и скривился. По его внешнему виду я определил, что это водитель автобуса и он все понял и обо всем давно знает. Так чего кривиться? Надо действовать!

За двести рублей родная мамочка отдала попользоваться своего сынка незнакомому дюжему дядьке на неделю. Алеша пошел со мной неохотно, несколько раз оглянулся на мать, но смирился, услышав что получит велосипед. По дороге к дому его грусть была начисто ликвидирована мороженным, большой шоколадкой и пакетиком чипсов.

Я не имел ни малейшего представления, что делать с пацаном. Жизнь у меня была налаженная и очень удобная. Ему в ней места не было. Но раз я взялся за это Дело, значит, этой моей жизни, как и десятку предыдущих в свое время, пришел конец. Анджела расстроится, когда я исчезну. Но она привыкла к тому, что мужчины исчезают из ее жизни, а вот мальчик...

А бизнес? Придется временно свернуться. Я открыл свой оптовый продуктовый склад в Курортном — надо было немного поправить финансовые дела, поэтому и занялся торговлей макаронами, крупой, сахаром, подсолнечным маслом и прочими колониальными товарами. Негоция шла отлично, я планировал еще с годик поработать, а потом вернуться к своей обычной жизни, требующей каждый раз новых и новых затрат.

Алеша быстро освоился у меня дома. Больше всего ему понравился телевизор. Мне показалось, что телевизора он раньше не видел. Или видел, но издалека и всего пару раз. Мальчик был удивительно неразвит для своего возраста. Читал он по слогам, о компьютере и не ведал, из еды знал только хлеб и консервы. Попробовав «Кока-колу», Алеша пришел в такой восторг, что я испугался за его психическое здоровье. Новая одежда его смутила, а обещанный велосипед так и не был объезжен. Алеша не умел ездить на велосипеде. Он только ежедневно гладил своего стального коня, светясь от удовольствия обладания.

Зато в плане секса познания пацана были просто чрезмерными. Я выслушал его наивно-вульгарные откровения, а после принял душ, чтобы смыть осклизлые впечатления. Кажется, это уже будет с ним навсегда. Тут я ничем не помогу. Может, только если с ребенком позанимается специалист? Кстати, пора подумать, что станет с Алешей через неделю.

Утром в среду я испытал новое потрясение. Оно ворвалось в меня вместе с первой сигаретой и первой чашкой кофе. Алеша в это время пил утреннюю «Кока-колу», закусывая ее «Сникерсом».

— Дядя Слава, — сказал он, смачно откусывая батончик, — а когда я к маме пойду?

Я поперхнулся дымом.

— Тебе здесь плохо?

— Не, не плохо! Мамка мне «Кока-колу» ни за что не купит, хоть я десяти дядям дам поиграть с собой!

У меня совсем не было слов, но все-таки, любопытство победило:

— Ты мамку любишь?

— Ага, она добрая! Я в детдоме шесть лет жил, там меня били, потому что я был самый маленький в группе. Еще учиться заставляли, а мне оно зачем? Мамка приехала и забрала. Теперь я в школу могу не ходить и никто меня не бьет. А если кто полезет — мамка такое закатывает!..

И тогда я скорректировал свой план. Я не могу оставить Алешу с этой сукой, но и разбивать его иллюзии нельзя. Значит, это будет несчастный случай. Вообще-то несчастные случаи — не моя специализация. Я преднамеренно выставляю свою работу на всеобщее обозрение — надо, чтобы люди задумались, попытались представить не только как я сделал это, но, главное — почему! Кроме своих особых случаев, личных. Я имею в виду, конечно, квартирных воров. Им уготована иная судьба — исчезнуть навеки и без следов. Для меня квартирный вор — вид подлежащий тотальному истреблению. Но, разве еще кому-то не понятно, что я абсолютно сумасшедший?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});