Чужая невеста - Ева Никольская

Перед тем как отправиться в дорогу, написала под диктовку вероломной аманты записку для Йена, где говорилось о моей якобы восстановившейся памяти и о желании вернуться домой. К посланию прилагался и подаренный таманом кулон. В то, что норд купится на этот бред, я не верила и потому искренне надеялась на его скорую помощь. Главное, чтобы он прочел записку не слишком поздно. Однако время шло, я ехала, крепко держась за луку седла, вокруг мелькали уже не каменные уступы, а окутанный сумерками лес, «медведь» же по-прежнему не появлялся.

Добравшись до старой части парка, изрядно заросшей каким-то кустарником, я слезла с Рыжа, жестом попросив его ждать у кованой ограды. Сама же, вынув из седельной сумки закопченный кубок, направилась на «деревянных» ногах к той самой беседке, которую видела в воспоминаниях Ильвы. Керс, словно чуя, что со мной что-то не так, ткнулся мордой в руку, и я, остановившись, успокаивающе погладила зверя. К счастью (а может, и к несчастью), аманта Сориса разрешила это делать, чтобы привычная ласка не позволяла животному понять, что хозяйка не в себе.

Когда я поднялась по деревянным ступеням и вошла под слегка покосившийся от времени навес, на небе уже зажглись звезды. А на круглом столике, по разные стороны от которого располагались четыре скамьи, горела прикрытая стеклянным куполом свеча.

– Ну, наконец-то, Ильва! – сказала темная фигура, поднимаясь мне на встречу со скамьи, на которой сидела. Я, естественно, не ответила. – Садись, – приказал голос и, признав в нем нового повелителя, неподконтрольное мне тело послушно опустилось на ближайшую скамью. Пальцы дрогнули в попытке сжать кулаки, но… не вышло. – Ты привезла чашу Отавии? – Я осторожно поставила рядом со свечой темный кубок. – Прекрас-с-сно, – довольно усмехнулась закутанная в темный плащ женщина. – Узнай Брэд о подмене одной из своих любимых игрушек, поднял бы на уши всю дандрию. Но мы же не хотим, чтобы он расстраивался, правда, милая?

Я снова промолчала, хотя спросить хотелось о многом. Например, о том, зачем тете Грэте, так мастерски изображавшей из себя заботливую родственницу, понадобилось меня похищать, да еще и столь… странным способом.

– Ты, верно, хочешь знать, почему здесь находишься? – доставая три миниатюрных флакона из недр своей безразмерной накидки, сильно смахивающей на крылья огромной черной птицы, поинтересовалась она. Я медленно моргнула, очень надеясь, что это сойдет за «да». Потому что голосовые связки по-прежнему отказывались работать, а губы шевелиться. – Все просто, моя драгоценная племянница. – Она начала медленно выставлять передо мной в ряд пузырьки из темного стекла. – Твой переезд в Стортхэм вовсе не гарантирует, что ты снова не вернешься к Брэду. Память ведь может и восстановиться, и тогда общество уродливых нордов вряд ли устроит такую благородную лэфу, как ты.

Мне хотелось крикнуть, что она ошибается, что я ни за что не променяю общину изгоев на дом ее брата, но… голос не слушался. А Грэта тем временем продолжала говорить:

– Тебе стоило бежать из дандрии, когда я предлагала. Я бы даже денег дала на обустройство где-нибудь на другом краю Лэфандрии. Но не-э-эт, – с нажимом протянула она и с тихим стуком опустила на стол последний флакон, – ты так боялась перемен, что готова была терпеть побои и насилие! – Лиловые глаза «тети» сузились, а густо накрашенные губы скривились в неприятной ухмылке. «Королева тьмы», чье лицо освещала одинокая свеча, сейчас идеально соответствовала прозвищу, которое я мысленно ей дала ранее. – Или тебе все это нравилось? Отвечай!

– Нет, – реагируя на команду, произнесла я.

– Врешь, мерзавка! – «обласкала» меня брюнетка и снова усмехнулась. – Если бы не нравилось, ты бы уехала, когда у тебя был шанс. – Я бы возразила, но отвечать на это обвинение мне не велели. А так хотелось! – Теперь же… прости, – с фальшивым сочувствием вздохнула Грэта. – Я не могу допустить, чтобы Брэд-риль пострадал, пытаясь вернуть тебя. А он не остановится, не отступит. Не просто же так братец решил ехать к младшему дану. Наверняка задумал с его помощью найти управу на меченых. А все ты… ТЫ, маленькая шлюшка! Почему ты не сдохла от яда в их мерзкой пещере?! Я ведь все рассчитала, когда отправила тебя в Стортхэм. И письмо к выродку Касс-риля, и твой костюм шлюхи, так хорошо сочетавшийся с поставленным Брэдом клеймом, и даже с Киминой договорилась, чтобы она подвесила тебя на цепи бесчувственным подарочком для Таша. Признайся, это Ким дала тебе противоядие, да?

– Нет, – глухо отозвалась я и тут же исправилась: – Не знаю. – Странный гипнотический транс, в котором находилась, обладал еще и эффектом «сыворотки правды». И, внутренне подобравшись, я мечтала о том, чтобы у меня не спросили лишнего.

– Она! Больше некому, – сказала Грэта. – Столько душ в прошлом загубила, а теперь вот замарать ручки боится, стерва. Сделала бы все правильно тогда, не пришлось бы нам снова встречаться сейчас, – мрачно процедила «тетушка», разглядывая меня, и вдруг резко сменила тему, заявив: – И что он нашел в тебе такого, чего нет во мне? Молодость? Покорность? Что, Иль?!

– Не имею понятия, – сухо ответила я на вопрос. Хотелось добавить еще много чего, но язык снова отказывался повиноваться. Странный гипноз, странное вино… странная чаша Отавии.

– Брэд одержим тобой! – Она с силой ударила кулаком по столу. Я внутренне вздрогнула, хоть внешне и осталась неподвижна. – Как когда-то был одержим мной, – гораздо тише проговорила женщина и, растеряв весь свой запал, опустилась на соседнюю скамью. – А ведь мы так хорошо жили, пока тебе не исполнилось шестнадцать. Если б не ваше с ним сходство, если б не этот магический кубок… – Она замолчала, грустно глядя на рыжий огонек свечи. – Я ведь любила тебя как родную дочь, – спустя пару минут призналась Грэта. – А ты предала меня, забрав то единственное, без чего я не вижу смысла жить. Ты ЕГО у меня забрала, маленькая дрянь!!! Да как ты…

Тихий рык, раздавшийся у невысокой лестницы, оборвал ее гневную речь. Рыж, услышав крики, примчался защищать хозяйку. И надежда моя на чудесное спасение вновь ожила, но ее тут же убили.

– Встань и успокой своего керса, – приказала «тетя».

И я, поднявшись с места, пошла гладить рыжика.

– Словами успокаивай тоже!

Я зашептала, что все в порядке, что он зря волнуется и что мне ничего не грозит. Лгала… но как же убедительно! Кот смотрел на меня, а я говорила ему ласковые слова, и по щекам моим катились прорвавшиеся сквозь поставленный блок слезы. Неужели время воздействия гипнотических «чар» пошло на убыль?

– А теперь вернись, – снова скомандовала женщина. – Возьми этот флакон, – она указала на крайний в ряду, и влей его содержимое в пасть своего зверя.

Сердце сжалось от предчувствия беды, пальцы дрогнули, выпуская кошачью шею, а непокорные ноги сами понесли меня обратно к столу. Проклятье! Механическим движением я взяла пузырек из черного стекла, вернулась с ним к внимательно следящему за мной Рыжику и, не чувствуя пальцев, начала отвинчивать крышку. Затем попыталась влить содержимое стеклянной баночки в рот коту, но тот, недовольно заурчав, отвернулся.

– Скажи ему, чтобы пил! – скомандовала Грэта, сидя за тускло освещенным столом.

– Пей, – покорно произнесла я, когда глаза «кричали»: «Беги, Рыж, спасайся, приведи помощь, но только не бери в рот эту гадость!»

В том, что в пузырьке яд, сомнений не было. «Тетя», судя по ее словам, уже не первый раз пыталась отравить племянницу. И сегодня она, похоже, решила сперва опробовать зелье.

– Лас-с-сково скажи, – прошипела лицемерная тварь, контролирующая меня.

– Пей, хороший мой, пей, – проговорили словно чужие губы. – Надо выпить.

«Не надо! – молила я мысленно. – Пожалуйста, нет!»

Керс наклонил голову, вглядываясь в мое лицо, мявкнул вопросительно и ударил хвостом.

– Пей, – еле слышно повторила я, со второй попытки вливая содержимое флакона ему в пасть. Руки дрожали, но все равно не слушались, продолжая выполнять чужие приказы. Вязкая жидкость текла по мохнатому подбородку, тугими каплями падая наземь. Но, к сожалению, часть эликсира попала и на язык кота.

Он недовольно заворчал, отступая, сглотнул, фыркнул, сплюнул, а потом снова рыкнул, покосившись на Грэту. Постоял немного, потряс головой и лег, опустив морду на сложенные лапы. В светящихся в полумраке глазах отражалось недоумение. Недолго. Не прошло и половины шахра, как кот смежил веки и, всхрапнув, затих. В этот момент мне показалось, что я сама умираю. Слезы перестали сочиться из глаз, а из рук ушла слабая дрожь. Я просто стояла на деревянной ступени, смотрела на своего неподвижного любимца и ощущала, как боль выжигает душу. А и пусть! Зачем она, эта душа, если не способна контролировать тело?

– Так-то лучше, – довольно потирая руки, сказала Грэта. – Теперь давай сама, Иль. У нас не так много времени. Йен-ри подосланный мной лэф сможет задержать еще шахров пять, а потом он наверняка бросится на поиски своей нар-ученицы. В том, что его остановит записка о твоем возвращении в Миригор, я сомневаюсь. Хоть Кимина со мной и не согласна. Так что давай, милая, пей, – она протянула мне второй пузырек, – не огорчай любимую тетушку. – Ее голос был пропитан ядом, не менее мерзким, чем тот, что прятался за темным стеклом. Стерва, гадина, тварь… как бы мне хотелось ударить ее, а потом влить в ее накрашенный рот густую отраву! Но вместо этого я медленно поднесла флакон к губам и… выпила до дна. – Умница, – улыбнулась «тетушка» и, вытащив из недр своего объемного плаща блокнот с карандашом, положила их передо мной. – Пиши прощальную записку, маленькая самоубийца. Что все вспомнила, устыдилась, что жить не можешь с таким позором… пиши-пиши, – подстегнула она меня очередным приказом. И я покорно начала выводить буквы на желтоватом листе бумаге. Слез не было, боли тоже… была одна только всепоглощающая ненависть и страстное желание выжить. – Прекрасно! – вырвав из-под моей руки готовое послание, воскликнула Грэта. – Теперь выпей это. – Она подтолкнула ко мне последний пузырек. – И… сладких снов тебе, Ильва Ир-с-с-с, – зловеще прошипела «королева тьмы», поднимаясь. – К моменту, когда учитель тебя найдет, никакое противоядие уже не подействует.