История с призраком - Александр Чамеев

— Что ж, — начал мистер Робертс, — поведаю вам, что мне о них известно, хотя, боюсь, рассказ будет не очень пространным. — Помолчав, он приступил к рассказу: — Мне скоро стукнет семьдесят пять, и я свидетельствую, что вот уже лет семьдесят дома в Брикетт-Боттоме не существует. Однако пятилетним мальчиком я видел старомодный дом из красного кирпича, стоявший в Брикетт-Боттоме у поворота дороги, — такой, как вы описали. Его владельцами и жильцами были полковник Пакстон и миссис Пакстон — отставной военный из Индии и его супруга. В те времена, о которых я рассказываю, в доме случились некоторые происшествия, и после смерти пожилой четы наследники продали дом лорду Кэрью, а тот вскоре снес его до основания, так как участок вторгался в его охотничьи угодья. Мой отец, служивший до меня священником в здешнем приходе, хорошо знал полковника с женой, знали их и все соседи. Жизнь они вели тихую и не вызывали ни у кого недобрых чувств, хотя ходили слухи о буйном, мстительном нраве полковника. Малочисленный круг домочадцев включал в себя, помимо хозяев, их дочь и двоих слуг: лакея, служившего полковнику еще в армейские времена, и его жену, наполовину азиатку. Не могу сказать в подробностях, что там произошло, я ведь был еще мал. Мой отец не любил сплетен и спустя годы, когда бы ни зашла речь об этой истории, всячески старался сгладить острые углы. Тем не менее известно, что мисс Пакстон влюбилась в некоего молодого человека и обещала ему свою руку, родителям же ее избранник решительно не нравился. Они сделали все возможное, чтобы помолвка была расторгнута, молва обвиняла их в злоупотреблении родительской властью, даже в жестокости. Правда ли это, мне неизвестно, знаю только, что мисс Пакстон умерла и вся округа ополчилась на ее родителей. Мой отец, однако, продолжал к ним наведываться, но в дом его впускали нечасто. Собственно, после смерти дочери полковник Пакстон вообще с ним не встречался, а миссис Пакстон показывалась раз или два. По словам отца, она выглядела совсем убитой, и он не удивился, узнав месяца через три, что она вслед за дочерью сошла в могилу. После смерти жены полковник Пакстон сделался, если только это возможно, еще большим затворником; не долее чем через месяц умер и он — при обстоятельствах, которые указывали на самоубийство. Вновь по округе поползли слухи, но расследовать происшествие было некому, доктор подтвердил смерть от естественных причин, и полковника Пакстона вслед за его женой и дочерью похоронили на здешнем кладбище. Владение отошло дальнему родственнику, который вскоре прибыл, переночевал в доме и, видно, настолько его невзлюбил, что больше не показывался. Он отправил слуг на пенсию и продал дом лорду Кэрью, которому это было весьма кстати, поскольку участок располагался среди его охотничьих угодий. Дом он вскоре приказал снести, а сад зарос бурьяном.

Мистер Робертс помедлил.

— Вот и все факты, — добавил он.

— Но есть еще кое-что, — проговорила Мэгги.

Мистер Робертс, помешкав, решился:

— Вы имеете право знать все, — произнес он едва слышно, словно обращаясь к самому себе, и продолжил уже громче: — То, что я собираюсь изложить, представляет собой не более чем смутные, неопределенные слухи; насколько они достоверны и что означают, мне неведомо. Лет через пять после сноса дома одна молодая служанка из Кэрью-Корта отправилась днем прогуляться. Нанялась на работу она недавно, с деревней была незнакома. Возвратись домой к чаю, она рассказала, что спускалась в долину (судя по ее описанию, это была именно Брикетт-Боттом), на повороте дороги поравнялась с краснокирпичным домом и старая леди с добродушным лицом приглашала ее зайти. Она отклонила приглашение не потому, что заподозрила недоброе, — просто торопилась к чаю.

Полагаю, она не возвращалась в Брикетт-Боттом; насколько мне известно, больше с нею ничего подобного не случалось.

Года через два или три, вскоре после смерти моего батюшки, в долину забрел странствующий лудильщик с женой и дочерью и остановился там на ночь. Дочь отправилась собирать ежевику, и больше о ней не было ни слуху ни духу. Ее искали, но не нашли… конечно, правды никто не знает… быть может, она по своей воле сбежала от родителей, хотя причин для этого вроде бы не было.

— Ну вот, — заключил мистер Робертс, — я познакомил вас со всеми известными фактами и слухами, и теперь мне остается только молиться за вас и за нее.

перевод Л. Бриловой

ПОКОЙНАЯ МИССИС ФОУК

(The Late Mrs. Fowke)

Несмотря на свой весьма преклонный возраст, отец Барнабас Фоук до сих пор не может забыть тех минут, что ему довелось провести у смертного одра жены. Подобные моменты, несомненно, запечатлелись в памяти многих вдовцов, однако, хочется верить, по совсем иным причинам.

Когда случилась эта история, преподобный Фоук был уже немолод и служил настоятелем прихода в провинциальном городке Г*** неподалеку от северных болот. Он с усердием исполнял свои обязанности, но не отличался твердостью характера и не обладал какими-либо талантами, как, впрочем, не был и особенно сведущ в тонких материях. Получив образование в недорогом пансионе, а затем в одном из колледжей Оксфорда, он впоследствии был назначен помощником викария в приход небольшого промышленного городка Р***.

В этом качестве он прослужил несколько лет, а затем, по смерти викария, возглавил приход. Но за несколько недель до свадьбы, поддавшись на уговоры своей невесты, Стеллы Фарнли, отец Фоук перебрался из Р*** в глухой сельский городишко Г***, обменявшись приходами с местным священником. Таким образом, он вел весьма заурядную и ничем не примечательную жизнь, подобно многим представителям нашего духовенства, с тем лишь отличием, что довольно долго не обзаводился семьей и жил один до тех самых пор, пока в возрасте сорока лет не пал жертвой чар Стеллы Фарнли.

Эта женщина заслуживает рассказа более подробного. Она была единственной дочерью некоего мистера Фарнли, торговца, долгие годы занимавшего пост британского консула в венгерском городе 3***, где благодаря неустанному труду и преданному отношению к делу ему удалось скопить приличное состояние. Там же на склоне лет он повстречал необычайно привлекательную женщину, чье происхождение оставалось тайной, хотя она с гордостью утверждала, что в жилах ее изрядно цыганской крови. Сейчас уже невозможно с точностью сказать, кто она была на самом деле и откуда. Когда мистер Фарнли познакомился с ней, она зарабатывала на жизнь уроками музыки, что, впрочем, приносило лишь жалкие гроши, так что брак с богатым англичанином стал для нее большой удачей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});