Шёпот звёзд - Виктор Яманов

Раса была на грани вымирания. Им не позволяли развиваться также, как и всем остальным существам, отличным от людей.

Я увидел в том сне только выжившие разумные расы. А было ещё множество истреблённых людьми. В самом начале эволюции Вселенной разумная жизнь зарождалась даже в магме самых неблагоприятных планет. Но люди решили оставить господство за собой: притеснили или вовсе погубили другие высокоразвитые расы. Во времена основателей моего рода все пятьдесят рас были равны по своему развитию. Теперь осталось только семь, включая людей. А уже через несколько тысяч лет останется и того меньше.

На меня смотрели миллионы плачущих глаз, призывая к моей эмпатии, со способностью к которой я был рождён первым из правящего рода Гиронимус. Они ничего не говорили, но я всё чувствовал. Меня пронзала боль каждой утраты. И вот, наконец, я увидел свою семью — всех правителей Вселенной до моей матери. Они не говорили о прямом истреблении рас и господстве людей, но всегда это подразумевали…

Я проснулся в холодном поту, резко вскочил и пошёл в ванную, которая освещалась блеклым светом трёх лун. Окно там было меньше моей головы, но это не помешало посмотреть на небо, на котором сияли сотни и тысячи звёзд. Одна из них то загоралась сильнее, то гасла до своего привычного состояния. Это была моя звезда Надежды. И только сейчас я понял, что сам являюсь главной надеждой всех оставшихся в живых рас…

Все мои обиды и ненавистные мысли отступили на второй план. К моему счастью, король страдал бессонницей и с самого раннего утра принимал людоедов с разных концов планеты. Двое стражей открыли дверь в тронный зал, удивляясь моей наглости, но тактично промолчали. А я, как только вошёл в это мрачное место, громко выкрикнул:

— Гораку, мне нужно поговорить!

Король жестом отослал всех вон. Людоеды, возмущённо переговариваясь, выходили из зала, пока я подходил к отцу. Гораку встал с костяного трона, и двери захлопнулись. Мы остались одни.

— Я слушаю тебя, Маркус.

— Звёзды кое-что показали мне этой ночью. И я могу поделиться этим только с вами.

— Можешь быть уверен, твои слова не выйдут дальше этого зала.

Горящие глаза короля выражали подлинный интерес.

— Я почувствовал боль миллиардов истреблённых существ, чей разум сродни нашему. То были расы, неугодные людям. Оставшимся не позволяют развиваться, загоняя в тупик технологического прогресса или вовсе истребляют тем или иным способом. Также поступают и с ваше расой. Люди тихо выжидают, пока от вас ничего не останется.

— Мне это известно. Но, как ты знаешь, мы нашли выход в договоре о привлечении приговорённых к смерти, и у нас имеется целых пять планетотворцев, не считая тебя.

— Но планетотворцы не будут жить вечно. Все они стары, как Каст. И хотя они стараются продлить свою жизнь во благо вашей цивилизации, это не может длиться вечно. Выживание — не значит развитие. Я видел мелких существ на Ардентальте, эволюция которых пошла в обратную сторону. И я не знаю, что будет раньше — феномен обратного развития или же полное угнетение планет из-за смерти всех планетотворцев.

Впервые за долгие годы я говорил с полной уверенностью.

— Маркус, знаешь ли ты, как появляются планетотворцы? — неожиданно спросил король.

— Не имею представления. Возможно, это случайность.

— Отнюдь. Планетотворцы являются производными от смешения всех разумных рас. Раньше с помощью космической магии, сейчас с помощью генной инженерии. Поэтому миллионы лет назад их было больше, и они были гораздо могущественнее оставшихся ныне.

— Мне говорили, что семья Гиронимус переплетается со всеми шестью расами, кроме одной.

— Да, они никогда не связывались с людоедами, до тех пор, пока не появился ты, — король слегка усмехнулся.

— Это значит… — я задумался вслух.

А Гораку продолжил мои размышления:

— В тебе течёт кровь всех оставшихся рас. Но Гиронимус — очень древний род, поэтому я смело могу сказать, что в их крови переплетены и вымершие расы. Не могу точно знать, в каком количестве, для этого нужно изучить историю генной модификации рода, а она не прекращается по сей день.

— А это значит, что во мне кровь всех живых и мёртвых рас. И живые просят меня о помощи! — объявил я и был уверен, что только он, мой отец-людоед, способен понять и направить меня.

— Просят о помощи? — удивился король.

— Да, они приходили в мои сны, и я чувствовал всё то, что испытывали они. Мне и раньше такое снилось, но с каждой ночью всё чаще и отчётливей…

— И как ты мог бы им помочь? — Гораку прислонил руку к подбородку и задумался.

— Вот об этом я и хотел поговорить. Я не знаю, как, — я опустил голову и снова поднял, глядя в глаза королю.

— Всё уже известно, — вдруг улыбнулся он. — Для начала тебе нужно пройти испытание, которое отложили из-за того, что ты исчез.

— Нет! — выкрикнул я отчаянно. — Должен быть иной способ!

— Если условия испытания уже озвучены, их не изменить. Тебе придётся либо принять их и согласиться, либо и дальше только рассуждать о спасении других рас.

— Вы правы, — согласился я, вновь опустив голову.

— Это сложный выбор, — король подошёл ко мне и положил массивную руку мне на плечо, — но ты должен его сделать. Если ты останешься в галактике Альсон, я буду бесконечно рад, и Ардентальт сможет прожить ещё десятки тысяч лет благодаря твоей жизни. Но я не уверен, что ты будешь счастлив. Может, звёзды хотели показать, для чего ты был спасён тогда?

— Очень на это похоже. Как скоро меня заберут, если вы сообщите обо мне?

— До ближайшей галактики с планетами сети лететь десять часов на корабле с квантовым двигателем. Но, думаю, Химера захочет лично тебя забрать, а я понятия не имею, в какой части Вселенной она находится.

— Мне нужно всё обдумать.

— Конечно. Несколько дней или даже месяцев ничего не изменят. Тебя в любом случае не коронуют раньше двадцати одного стандартного года, — Гораку стал расхаживать по залу.

— Я бы хотел подготовиться. У вас есть хорошие воины, которые могли бы меня научить?

— Да, но я думаю, что ты уже готов. Тебе не нужно уметь драться или убивать, чтобы победить. Подумай над этим.

Я послушно кивнул, сам того не ожидая, приблизился к королю и крепко обнял его. Гораку, конечно, удивился, но радостно прижал меня к себе. Когда он, наконец, отпустил меня, произнёс:

— Я могу признать тебя своим сыном, и об этом узнает вся Вселенная. Только, если ты сам этого хочешь. Но тогда тебя сразу же заберут.

— Мне бы хотелось,