Валерий Харламов - Максим Макарычев

Уже после первой игры стало ясно, что канадцы хотят не только победить мастерством, но и задавить силой. Проигрывая, они начали грубить, использовали тычки, хамили. Амуниция в те годы защищала канадских игроков лучше, чем наших. Зная о «слабых местах» в форме советских хоккеистов, канадцы тыкали клюшкой в район икр. Наши «отвечали» им по ребрам. Ругали друг друга на разных языках: канадцы матерились по-английски, русские — используя «изысканные глаголы и прилагательные» великого и могучего. Забегая вперед скажем, что у Евгения Мишакова в третьем матче серии произошла потасовка с игроком канадцев Жильбером. Тот остановил советского игрока у борта, ткнул его клюшкой в бок и скинул перчатки, чтобы подраться. Хоккеистов развели в разные стороны, и уже со скамейки Мишаков жестом показал: дескать, давай, отсидим и продолжим. Но канадец не принял вызов, хотя на льду, в компании своих же игроков, вел себя как тот самый настоящий провокатор, пацан-задира со двора, за которого непременно заступятся старшие товарищи.

Уже спустя много лет, на одном из совместных мероприятий с профессионалами Мишаков спросил с улыбкой у своего тогдашнего визави: «Ты чего тогда мне не ответил?» Жильбер улыбнулся советскому игроку: «Да ты бы тогда меня убил!» Боялись, выходит. Хоть и задирались.

«Игры канадской части серии, которые довелось комментировать с Николаем Озеровым, проходили на таком накале страстей и при таком, хорошо заметном из комментаторской трибуны давлении со стороны зрителей, что мы с Николаем Николаевичем переживали за наших игроков: выдюжат ли, не дрогнут? Одну из игр пришлось наблюдать, стоя за бортиком, рядом со скамейкой запасных советской команды. Именно там лучше всего было видно, как бьют, цепляют, причем едва ли не каждую секунду Харламова канадские игроки, почувствовав, от кого исходит главная угроза. Было очень хорошо заметно, как ему тяжело. Могу уверить, Харламов играл, стиснув зубы, умудряясь при таком силовом давлении раз за разом оставлять не у дел канадских защитников. За это они потом отомстили ему в Москве», — вспоминал в беседе комментатор Владимир Писаревский. И тут же добавил: «Но вот что интересно. Возвращаясь на площадку запасных и присаживаясь на нее рядом с партнерами, он становился тем самым Харламовым, которого мы все успели полюбить. Веселым, обаятельным, по-доброму подначивавшим грустных партнеров. Валера отпускал какие-то шутки, которые сейчас, через сорок с лишним лет, и не припомнишь. Словом, разряжал атмосферу на скамейке, словно и не было той адской боли. Игроки в ответ улыбались и выходили на площадку уже не такими зажатыми».

«Перед игрой в Монреале спортивные руководители говорили нам: “Ваша задача — не проиграть крупно канадцам. Ваша задача — проиграть достойно”. Когда мы выиграли и на следующий день переехали в Торонто, раздалась другая установка. Рагульский от Спорткомитета тогда сказал: “Товарищи хоккеисты, вы не имеете права канадцам проиграть!” Мы говорим, ничего себе, вчера говорили одно, а сейчас ситуация поменялась на 360 градусов», — вспоминал Борис Михайлов.

«После матча в Монреале мы последними из пассажиров вошли в самолет, летевший в Торонто. Вдруг все пассажиры встали, узнали нас и долго нам аплодировали, как в театре. Такое забыть невозможно!» — признавался Владимир Лутченко.

На вторую игру в Торонто, которая состоялась 4 сентября 1972 года, канадцы вышли раздосадованные и злые. Состав у них поменялся почти наполовину: появилось девять новых игроков. В воротах Кена Драйдена заменил Тони Эспозито. Профессионалы понимали, что шутки закончились. Теперь им было нечего терять. К тому же, как писали канадские хоккейные аналитики, поражение могло поставить крест для игроков при получении выгодных контрактов от клубов НХЛ.

«Поражение для них было равносильно спортивной смерти. Смерти их имиджа, смерти НХЛ, смерти своего имени. Поэтому игра в Торонто была такая жесткая и грязная», — вспоминал в документальном фильме «Битва титанов» Александр Якушев. «Мы разбудили, разбередили этого зверя, обыграв их. Им, естественно, нужно было доказывать, что они — сильнее», — вторил своему товарищу по команде Владимир Петров.

Перед игрой случилось примечательное событие. Дик Беддос, тот самый, который заявил, что съест собственную статью, если русские выиграют хотя бы один матч, выполнил обещание. В присутствии публики съел родную газету. Правда, без «сметанки», о которой просил главного редактора.

Итак, Беддос пришел в гостиницу, где жили советские хоккеисты, пригласил их спуститься вниз. Сел прямо на лестницу, под софитами и камерами. Сначала предложил Третьяку, чтобы тот «покрошил» газету, но после того, как советский вратарь отказался, сам организовал трапезу и все-таки «откушал» свою родную газету.

Правда, о том, что именно ел Беддос, мнения расходятся. Одни говорят, что борщ, другие, что чуть ли не кисель. Вот как рассказывал об этом Владимир Петров в интервью для фильма «Валерий Харламов» из цикла «Живая история»: «В Торонто, куда мы приехали и где разместились в гостинице, нам сказали: “Спуститесь, пожалуйста, вниз, на улицу”. Мы спускаемся. Там много репортеров, кинокамеры, журналисты. Мы думаем: что здесь такое случилось? Оказывается, журналист из Торонто сдержал свое слово. Он сел на крылечко, начал рвать газету на куски. Валера Харламов ему говорит: “Давай ешь”. Он сжался весь. Говорит, так не могу, можно мне с киселем? Ему дали большую чашку с киселем. И он туда бросал мелкие кусочки газеты. И ел эту смесь ложками. Валерка подошел к нему, улыбается и говорит: “Так не пойдет!” Рвет газету на более крупные куски и кладет ему в чашку, взял у него ложку, помешал. И говорит: “Теперь вот ешь”».

Ну, да ладно. Не важно, с чем ел газету Беддос и кто подкладывал ему «добавку». Главное, что съел. Этот факт запечатлен на кадрах кинохроники. Молодец канадский коллега. Выполнил обещание.

Накануне игры в Торонто не было недостатка в прогнозах. Вспомнилось в эти дни и одно давнее любопытное пророчество. Встретившись с Анатолием Тарасовым на чемпионате мира 1968 года в Вене, один из лучших защитников НХЛ того времени Карл Томас Бревер, словно предчувствуя ход дальнейших событий, поделился с советским тренером любопытным соображением. Бревер предположил, что когда советская сборная приедет в Канаду, то в первых встречах, несомненно, канадцы проиграют, но потом обязательно возьмут реванш: «Профессионалы, пока их не побьют, не принимают всерьез никакого противника. В дебюте обязательно скажется их неполная мобилизация на серьезную игру. К тому же у вас будет преимущество за счет вашей необычной манеры. Вы ведь действительно играете в совсем другой хоккей. Но, проиграв матч-другой, профи быстро перестроятся, примут контрмеры, и вот тогда ваши козыри, я думаю, будут биты». Бревер оказался хорошим прорицателем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});