Дневник – большое подспорье… - Лидия Чуковская

Сообщил, что во Франции напечатана «Поэма» со строфой «Ты спроси у моих современниц…» Чья работа? Кто выдал (т. е. загубил «Поэму» здесь?) Аманда показалась мне симпатичной и выросшей. Я поручила ей прислать мне чернила (здешние портят мои японские ручки) и лекарства.

24 июня 70, среда. Все еще распутываю даты дедовых писем по своим – хоть это бы кончить скорее! Читаю свои письма и кое-что даю Фине перепечатывать для «Обрывков» – книги о себе, до которой вряд ли когда-нибудь дойдет очередь.

№ 1 КИЧ

№ 2 Записки об АА

№ 3 О стихах АА

№ 4 Обрывки

Если хватит жизни – то ведь не хватит глаз.

15 октября 70, четверг. Думаю о цели искусства.

Когда-то, в 37 г., после всех крушений и на краю гибели, изведав гибель близких, клевету, смертный страх, мы говорили с Зоей [Задунайской] о том, что новых друзей у нас уже не будет, потому что какие же друзья без знания пережитого друг другом, а рассказать о пережитом, «поделиться опытом» – невозможно.

Вот как в «Раковом Корпусе» Костоглотов ничего не может рассказать своей Зое.

Искусство – рассказывает. Никакой фактической информации это не по плечу. Передает опыт лиц и поколений и тем самым связывает человечество воедино – в гораздо большей степени чем религия, философия, история – искусство.

Для других существуют иные источники познания. Для меня только этот.

20 ноября 70. Виктор Максимович сообщил мне свои очередные соображения об издании АА – что он, мол, не будет предлагать «Реквием» и пр. раздражающее, чтобы дать возможность читателям наслаждаться любовной ахматовской лирикой. Я промолчала. Что ж терзать старика. Но он хочет поступать по логике, логики же у начальников нет. «Реквием» оно ненавидит, а остальному предпочитает Инну Кашежеву[363]. Ахматова в любом виде им не нужна. Подумать только, какой смрад под видом стихов передается по радио – но Ахматова почти никогда.

Бумага необходима для Сартакова[364], не для Ахматовой.

8 декабря 70, среда. Переделкино. В этот мой приезд я испытала новое чувство и тяжкое, и радостное. В тот миг, когда я приехала, едва вошла – постучали четверо. Из кардиологического санатория, хотят осмотреть дом. Я сказала: завтра. Завтра пришли 17 человек и все с пакетами, а в пакетах тапочки! Очень трогательно. Я повела их наверх. В голове ни единой мысли. А говорила час, и они были заинтересованы, я чувствовала. Уж очень кабинет Дедов хорош в своей глубокой уютной рабочей выразительности. (Я бы восстановила на столе и на полках фотографию Деда с Паустовским; фотографии Ахматовой, Пастернака – которые там стояли, но Люша и Марина не хотят.)

Не обошлось без роковых вопросов.

1) Почему крест? (Ведь он был такой великий писатель… а могила простая»).

2) Нельзя ли получить фотографию на память? «Я причастен к литературе: был цензором несколько лет».

3) «Хочу вам задать вопрос наедине». – Ладно. – Увела даму в столовую.

4) Правда ли, что К. И. завещал деньги А. И. Солженицыну.

* * *

Умерла Е. С. Булгакова.

Умерла Юдина. Она была настоящим человеком, хотя и невыносимым. Елена Сергеевна же была ненастоящая, жила умом АА и своего мужа, была «дама с большим перцем», крутила романы (от Фадеева до Луговского). Обожала, чтоб у мужчин складка на брюках. Но одна ее заслуга огромна и – бесспорна: сохранила всего Булгакова. Сама перепечатала все рукописи, переплела их. Верила в их будущее, когда не было надежд.

14 декабря 70, понедельник. Москва. Ходят тревожнейшие слухи о новом томе мемуаров Надежды Яковлевны[365]. Сначала мне говорила Э. Г., потом Таня[366], вчера Миша Мейлах. Э. Г. – с чужих слов; Таня читала сама и отзыв такой: «Первый клеветон в Самиздате»; Миша привел фразу, которую читал сам:

«Под конец она окружала себя мальчиками и прокручивала одну и ту же пластинку».

Все это для АА, для ее памяти, чрезвычайно опасно, потому что Над. Як. – большой авторитет. Где, как и кто будет ее опровергать? Она со всеми в ссоре (кроме меня, потому что я, помня ташкентские лжи и двуличия, в Москве и после примирения с АА, твердо решила не общаться с Н. Я., и это решение выполнила).

Наверное там много лжей и неправд и обо всех, и обо мне, но это уж пусть. А вот как с АА быть? не знаю. Но ведь это – наша обязанность. Потом некому будет.

12 января 71, Москва. Вчера вечером мне пришлось поехать к Эмме Григорьевне. Разговор о моих отрывках из Дневника для печати – отрывки мне противны ложью умолчания о «Реквиеме»; и вопрос, что делать с Надеждой Яковлевной, которая пишет какие-то чудовищные враки об АА и ее друзьях. Эмма Григорьевна прочла мне отрывки. Ну и ну! Я еще в Ташкенте поняла. что Надежда Яковлевна хоть и умна, и талантлива, и гонима, но плохой человек. Так и есть. Теперь она пишет об АА Бог знает что, а опровергать негде – даже и в Самиздате не – потому что она все время меняет варианты, что-то уничтожает, что-то пускает по рукам и пр.

Образчик:

«В последние годы АА бродила в Москве от подруги к подруге. Поселяясь в комнате хозяйки, она быстро отучала ее туда заходить, захлопывая дверь перед ее носом, так что та еле успевала отскакивать».

Что делать, мы не выдумали.

31/1 71. Сейчас позвонила из Ленинграда Шура: скончался после операции В. М. Жирмунский… Ушла еще одна сила: не такая могучая, как Дед, не такая добрая как Фрида, а все же сила и добрая.

И как это худо для нас – для АА! Хуже не придумаешь.

13 февраля, суббота, Переделкино. Еще одного встретила хорошего человека.

Ольга Васильевна[367] уже 2 недели назад назначила в Библиотеке «вечер поэзии» для девятиклассников Чоботовской школы – не зная, какой поэзии, но – галочку поставить. Потом хватала за фалды Акима, Берестова, Инну Лиснянскую… Нет. Наконец, остался 1 день. Я решила сама просить Межирова[368].

За мной зашел Веньямин Александрович, мы гуляли, он читал мне свои «Сны». (Очень хорошо было бы издать сборник: Сны советских писателей). От него я позвонила Межирову. Он отвечал не жестко, напротив, мягко, но твердо: (Господи, как я завидую этому умению): он сказал, что после того, как он читает свои стихи молодежи – они всегда уходят сбитые с толку и удрученные. Тогда я наконец рассердилась. Тогда он согласился, предупредив, что лучше побеседует с ними.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});