Записки конструктора-оружейника - Михаил Калашников

Весть о том, что в вагоне находится конструктор Шпагин, быстро разнеслась по всем купе. Солдаты и сержанты стояли в проходе, заглядывали через плечи товарищей, стараясь лучше разглядеть Георгия Семеновича, задавали вопросы. Он беседовал с ними непринужденно, как отец с сыновьями. Впечатление было такое, будто собеседники знали друг друга давным-давно, просто долго не виделись потому и нет конца разговору.

- Вот он, депутатский прием, каким должен быть. Лучшей обстановки и не придумаешь: - успел шепнуть мне Георгий Семенович во время одной из пауз. - А в кабинете разве так откровенно по душам поговоришь?

В этих словах был весь характер Шпагина, человека непоседливого, постоянно ищущего контакта с людьми, любящего послушать и самому порассказать. Он и на заводе не мог усидеть в кабинете, больше пропадал в цехах. Если видел сбой в работе какого-то специалиста, будь то токарь, фрезеровщик или слесарь, сам становился к станку или за верстак и учил, помогал. Его отточенным навыкам работы могли позавидовать многие. За плечами Георгия Семеновича была великолепная школа рабочей закалки в опытной мастерской, где трудились тогда В. Г. Федоров и В. А. Дегтярев. Можно сказать, не отходя от слесарного верстака, он и шагнул в конструкторы, участвуя в создании новых образцов оружия.

Когда Г. С. Шпагин собирался куда-нибудь в очередную командировку, на заводе его спрашивали:

- Вам билет в какой вагон взять?

- Не беспокойтесь, я съезжу на вокзал сам, - отвечал Георгий Семенович.

И брал билет в общий вагон, хотя, как депутат Верховного Совета СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской премии, имел право на внеочередное получение билета и на лучшее место. Не любил он пользоваться предоставленными ему благами, потому что, как признавался, чувствовал себя неуютно, словно своих товарищей несправедливо обижал.

Когда молодые солдаты угомонились и одного за другим их сморил сон, мы с Георгией Семеновичем вышли в тамбур немного проветриться.

- Славные ребята, - сказал Шпагин. - Им до всего интерес есть. От них и сам заряжаешься энергией...

Утром мы подъезжали к Москве. Молодой солдат, первым заговоривший накануне со Шпагиным, тронул конструктора, смотревшего в окно, за локоть:

- Георгий Семенович, а вы можете что-нибудь подарить на память?

- Отчего же не сделать подарок такому славному парню, - улыбнулся Шпагин. - Только вот какой? Впрочем, есть кое-что...

Георгий Семенович вытащил из кармана френча небольшую фотографию, ручку-самописку и, сделав собственноручную надпись, вручил солдату снимок. Боец с нарочитой медлительностью, чтобы видели все окружающие, разглядывал фотографию и затем положил ее в карман гимнастерки. Он был по-настоящему счастлив и, полагаю, запомнил эту встречу и разговор со знаменитым конструктором на всю жизнь.

В столице мы со Шпагиным почти не виделись, хотя и жили в одной гостинице. Я больше пропадал в Главном артиллерийском управлении, в отделе изобретательства военного ведомства, решал свои вопросы в Министерстве вооружения, а он был занят допоздна кроме конструкторских еще и депутатскими делами. Как-то вечером встретились в вестибюле гостиницы. Георгий Семенович выглядел уставшим и чем-то крайне озабоченным. Поинтересовался у него, что за хлопоты тревожат.

- Понимаешь, крайне не люблю победных рапортов, когда многое еще до конца не выверено, не доведено. А тут на явное очковтирательство пытаются толкать, в сердцах махнул рукой Шпагин.

Не знаю, кого имел в виду Георгий Семенович в те минуты, кого поминал недобрым словом... В подробности он не вдавался. Знаю только одно: Шпагин всем своим существом восставал против любой недобросовестности, его глубоко ранило всякое проявление чванства, попытки выдать желаемое за действительное, Во всяком случае, я его помню именно таким.

Есть своеобразный символ нашей Победы в Великой Отечественной войне солдат в каске, плащ-накидке, в поднятой руке -- пистолет-пулемет системы Шпагина - знаменитый ППШ. Этот символ запечатлен в граните, на полотнах художников, во многих фильмах. И неудивительно. ППШ - оружие фронтовиков, его знают все - от солдата до маршала.

Как депутат, я часто встречался с избирателями, и здесь примером для меня всегда был Г. С. Шпагин.

Приехав на очередную сессию Верховного Совета СССР, вышел на министра сельского хозяйства. Крайне требовалась его помощь в решении целого ряда вопросов. На селе надо было строить, а строительных материалов не давали. В некоторых деревнях все еще сидели при керосиновых лампах из-за нехватки оборудования для сельских электростанций. Сельские очаги культуры находились в запущенном состоянии. Не хватало техники...

Никуда не денешься от реалий жизни тех лет: депутат высшего органа страны, пользуясь своим мандатом, чаще всего был просто выбивалой, просителем, только на уровень выходил министерский. Признаюсь, в министра на сессии вцепился как клещ и не отпустил его до тех пор, пока не получил документальных гарантий в том, что депутатские наказы начнут выполняться и не будут откладываться в долгий ящик.

За каждым наказом, за каждой просьбой были человеческая боль, душевный неуют, обида на социальную несправедливость. Страна шагнула в 50-е годы. Она быстрыми темпами восстанавливала разрушенное войной хозяйство. Наш народ вынес многое и был терпелив, но теперь, в мирное время, ему хотелось удобного жилья, хлеба досыта, больниц, оборудованных так, чтобы в них можно было лечиться, клубов и театров для отдыха, механизированного труда...

Особенно тяжело было в сельской глубинке, потому что более всего обходили вниманием крестьян. И мне как депутату хотелось сделать вес возможное, чтобы помочь людям.

Хотя и напряженно приходилось работать на сессии, однако депутатам выкраивали "окна" для посещения театров, музеев столицы. Я старался по возможности не пропускать ни одного такого "окна". Особенно меня привлекал Центральный музей В. Ж. Ленина...

В экспозиции музея находился экспонат, непосредственно связанный с историей завода, где я работал, с талантливым человеком, которого имел честь знать лично. Речь идет об уникальном образце оружия - крохотной винтовке-трехлинейке системы Мосина, изготовленной нашим заводским умельцем П. В. Алексеевым. Все в ней было настоящее, до самой последней детали. В первую годовщину Великого Октября этот удивительный подарок был вручен В. И. Ленину от рабочих старейшего Уральского оружейного завода в знак признательности.

В 50-е годы создателю винтовки П. В. Алексееву было уже за восемьдесят. Седой словно лунь, с пушистыми, лохматыми бровями, из-под которых зорко смотрели на собеседника живые серые глаза, Прокопий Васильевич стал продолжателем славного рода оружейников. Его дед строил завод, на котором долго работал отец Прокопия Васильевича и более 60 лет трудился он сам. Рабочий стаж мужчин этой семьи на заводе насчитывал более двухсот лет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});