Любимая невеста (ЛП) - Джеймс

хорошего.

Должно быть, в какой-то момент он дал гостям разрешение начать приближаться к нам, потому что несколько мужчин начинают пробираться к сценам. Один мужчина заходит так далеко, что тянется к моей груди, сжимая ее так сильно, что я вздрагиваю, и охранник, стоящий у моей сцены, выходит вперед, его лицо жесткое и бесстрастное.

— Вам не разрешается портить товар, — говорит охранник твердым, почти скучающим тоном. — Вы можете трогать и исследовать их, но с осторожностью. Все это очень ценно.

Мужчина, лапающий мою грудь, который старше меня лет на сорок, если не больше, выглядит разочарованным. Но он убирает руку, предпочитая вместо этого скользнуть ладонью по моему бедру и задрать юбку ровно настолько, чтобы мельком увидеть меня под ней. Я выбрита наголо, согласно инструкциям Алексея, и я чувствую, как мое лицо горит от стыда. Только, не этот, думаю я как молитву, как будто я могу выторговать себе выход из этого положения.

Все больше гостей начинают выходить вперед, несколько мужчин собираются вокруг сцены Саши, чтобы посмотреть на нее, как на животное в зоопарке в неволе, проводят руками по ее заднице, груди и бедрам, один даже заходит так далеко, что просит ее открыть рот, чтобы он мог проверить ее зубы, как будто она призовая лошадь. Алексей присоединяется к ним мгновение спустя, ясно видя, что больше всего их интересует Саша, и я вздрагиваю, когда он задирает ее юбку, хлопая по внутренней стороне бедра, чтобы заставить ее раздвинуть ноги, чтобы мужчинам было лучше видно.

— Она не девственница, — слышу я, как он говорит, как будто описывает какой-то глубокий недостаток. — Но, насколько я понимаю, ее трахали всего один раз. Все еще тугая киска. — Алексей смотрит на нее, его рука сжимается на ее бедре. — Это верно, не так ли? Только один раз?

Я могу сказать, что Саша дрожит, ее голос запинается, когда она пытается заговорить, и Алексей сильно шлепает ее по внешней стороне ноги, где, я знаю, у нее все еще болит после того, как он ее ударил.

— Ответь мне! Не заставляй моих гостей ждать.

— Д-да, — выдавливает она. — Только один раз.

— Видите? — Алексей сияет. — Она никогда не сосала член, ее никогда не трахали в задницу. Много новой территории для освоения. — Он замечает другую пару, рассматривающую Софию, мужчину, которому на вид под сорок, и его красивую, гораздо более молодую жену, и он наклоняет голову к гостям, все еще смотрящим на Сашу. — Пожалуйста, не торопись. Я сейчас вернусь.

Вокруг меня тоже собирается небольшая толпа, но я изо всех сил стараюсь не обращать на них внимания, желая следить за происходящим. До сих пор никто не подходил к Ане, проходя мимо нее, как мимо статуи, и мне интересно, сказал ли им Алексей, что она запрещена к посещению, не продается. Однако несколько мужчин смотрят на нее с едва скрываемым интересом, и мой желудок сжимается от беспокойства. Алексей, возможно, предполагал, что не сможет продать ее, но если он подумает, что сможет извлечь выгоду, я сомневаюсь, что он не передумает.

У пары, которая смотрит на Софию, похоже, два совершенно разных интереса. Мужчина явно раздевает ее глазами, но женщина сосредоточена на небольшой выпуклости ее живота, заходя так далеко, что протягивает руку и прикасается к нему. София заметно отшатывается, и Алексей сильно шлепает ее по заднице.

— Успокойся и позволь им посмотреть на тебя. — Он приятно улыбается паре. — Я знаю, что цена немного высока на эту, но вы покупаете не только ее. Как я уже упоминал, она беременна.

Какого хрена? Алексей произнес это так, как будто это был ущерб, когда оценивал нас, но теперь он разыгрывает это, повышая цену Софии. Это не имеет смысла, пока не имеет, и моя кожа не начинает покрываться мурашками.

— Именно поэтому мы заинтересованы, — говорит женщина со своим мягким, культурным средиземноморским акцентом. — Мой муж хочет ее для удовольствия, но я хочу ребенка. Видите ли, я не смогла забеременеть. Моя проблема, не его. Мы бы растили ребенка как своего собственного, и, если повезет, она могла бы даже дать нам больше.

София не может скрыть выражение крайнего ужаса на своем лице. Я чувствую, что меня сейчас стошнит, и я ловлю ее взгляд, когда она поворачивает голову, чтобы с несчастным видом посмотреть на меня, вся притворная надежда исчезла. Как будто все, чем она поддерживала себя, полностью покинуло ее, и она быстро моргает, пытаясь сдержать слезы, чтобы не рассердить Алексея.

Я ненавижу тебя. Я ненавижу тебя, гребаное чудовище. Эти слова снова и снова звучат в моей голове, моя кровь кипит, когда я наблюдаю, как Алексей торгуется с парой, которая, похоже, готова совершить покупку в этот самый момент.

— По меньшей мере полтора миллиона, — говорит он им, указывая на Софию. — Она очень красива, дочь элитной итало-американской мафиозной семьи. У нее есть все светские манеры. И, как вы можете видеть, она плодовита.

— Извините за вмешательство. — Из-за спины Алексея раздается ровный мужской голос с сильным акцентом, говорящий по-французски, и он застывает в удивлении, поворачиваясь. На его лице появляется вспышка раздражения, но, кажется, она исчезает в тот момент, когда он видит, кто там стоит, и он выпрямляется, наклоняя голову.

— Monsieur! Я не думал, что вы придете. Я рад, что вы приняли мое приглашение, — говорит Алексей, отступая в сторону и давая паре возможность продолжить разглядывать Софию. Это дает мне четкое представление о человеке, который прервал его, и я пораженно моргаю.

Я ожидала увидеть еще одного миллиардера-садовника, какого-нибудь обычного человека, в котором нет ничего особенно интересного. Большинство мужчин в этой комнате выглядят так, как будто их создали из выпадающего списка, выберите этническую принадлежность и возраст, наденьте сшитый на заказ черный костюм. Смойте и повторите.

Но француз совсем не такой. На вид ему около тридцати пяти, несколько морщин прорезают его лоб, но в остальном его кожа гладкая, без намека на щетину, челюсть сильная и точеная, с длинным орлиным носом, который можно считать единственным недостатком в его поразительно красивой внешности, хотя в сочетании с остальным, что можно описать только как внешность, это придает его внешности характер. Его темные волосы искусно подстрижены и уложены, как у большинства присутствующих здесь мужчин, но он одет в элегантный костюм королевского синего цвета, который неизбежно выделяет его из толпы, с квадратным розовым платком в пейсли, атласными лацканами пиджака и без галстука.

Почти каждый мужчина в мире выглядел бы нелепо в подобном наряде, но он каким-то образом справляется с этим.

— Месье Егоров. — Француз улыбается, демонстрируя сверкающие белые зубы. — Извините, что прерываю, но не похоже, что пара, с которой вы разговаривали, была вполне готова совершить покупку. А я готов.

Мой желудок мгновенно