Бои местного значения - Грибанов Роман Борисович

Капитан второго ранга Ганрио, не обращая внимания на взрывы, мелкой дрожью сотрясавшие лодку, повернулся к радисту.

– Передай на базу, при всплытии для пуска лодка атакована самолетами противника. Успел выпустить две ракеты. Погибаю, но не сдаюсь. Прощайте. Если успеешь, запиши это и на аварийный буй.

Дальше он продолжил, обращаясь к остальным офицерам:

– Командиру БЧ-2, пуски ракет продолжать до последнего. Задраить все отсеки. Старшим в отсеках приступить к борьбе за живучесть самостоятельно.

Никаких фатальных повреждений лодка пока не получила, но истребители пошли на второй заход, выстраиваясь с кормы вдоль корпуса уже вдвоем, летя друг за другом. Попадания следовали один за другим, от корпуса отлетали какие-то куски, но лодка упрямо шла вперед и даже открыла крышку третьего контейнера, пытаясь во что бы то ни стало выполнить задачу. Но пилоты уже сообразили, что ракеты вылетают из огромных длинных контейнеров, расположенных в шахматном порядке за рубкой подлодки, и целенаправленно вели огонь по ним, снизив свою скорость до минимума. И один из снарядов, пробив стенку контейнера, попал в готовящуюся к старту ракету. Снаряд был бронебойно-зажигательным, но зажигательный состав без толку выгорел при пробитии толстой стенки контейнера. Но это особо не помогло советской подлодке. Взрыватель снаряда был с замедлением и сработал, когда он на излете пробил тонкую стенку топливного бака ракеты. Количество взрывчатки было мизерным, всего несколько граммов, но эти граммы взорвались в замкнутом объеме нескольких тонн керосина. Стенки корпуса бака треснули, и керосин, одновременно испаряясь, начал вытекать в контейнер. Еще какие-то секунды, и пары керосина сначала загорелись от пламени работающего реактивного двигателя, а потом последовала серия взрывов, разворотившая контейнер напрочь. Но лодка еще оставалась на плаву и даже открыла крышки остальных контейнеров, пытаясь запустить еще хоть что-то. Точку в судьбе К-59 поставил подоспевший наконец «Треккер». Он с ходу, подлетев на дистанцию 10 кабельтовых, сбросил торпеду Мк44. Пролетев чуть ближе к лодке, он, снизив скорость до минимума, вывалил на лодку все четыре глубинные бомбы, поставив минимальную глубину подрыва. Четыре взрыва под лодкой, на глубине всего 30 метров, подбросили ее огромный корпус, вода хлынула в отсеки через треснувшую обшивку. Сразу погас свет, аварийная защита отключила оба реактора из-за многочисленных повреждений первого контура охлаждения. Лодка уже шла на аккумуляторах, а люди в задраенных отсеках спешно пытались заделать пробоины, стоя по колено в воде, когда в корме К-59 прогремел мощный взрыв. Противолодочная торпеда Мк44, наводясь на шум винтов, взорвалась на обшивке девятого отсека, от взрыва и последовавшего гидравлического удара треснула и деформировалась переборка, соединяющая девятый, кормовой отсек, с восьмым. Девятый отсек был затоплен практически мгновенно, восьмой через несколько минут. Лодка проекта 659 была рассчитана на обеспечение надводной плавучести при затоплении одного из девяти отсеков, но никак не двух. Пилоты американских самолетов даже прекратили стрельбу, наблюдая за феерической картиной гибели подлодки. К-59 задрала нос, уходя кормой в воду. Потом лодка переломилась пополам, подняв гору брызг, на которых радугой играли лучи восходящего солнца. И остатки того, что еще недавно называлось советской атомной подводной лодкой К-59, провалились вниз, стремительно уходя под воду. Ни один из 120 членов экипажа не спасся.

01 ноября, местное время 08:08. Тихий океан. 80 миль к юго-западу от острова Беринга. Ситуационный центр авианосца «Форрестол»

Получив от самолетов Корпуса предупреждение о летящей на север ракете, адмирал Холлуэй не раздумывал ни секунды:

– Соединению, иметь ход 32 узла.

При таком приказе старые эскортные корабли, бывшие в составе ордера «Таффи-72», неминуемо отставали, о чем поспешил напомнить адмиралу его начальник штаба. На что Холлуэй невозмутимо ответил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Плевать, сейчас главное вывести авианосцы из-под удара. Если отставшие четыре корабля уцелеют, они знают, в какой квадрат им идти. К тому же я хочу повторить с русскими ту же штуку, которую они проделали с соединением старины Фелта, подставив свои корабли в проливе Фриза, как приманку. После ядерного удара русские «Барсуки» будут стараться искать цели для своих ракет именно там, и мы их им любезно предоставим. Тем более в условиях помех от ядерного взрыва и нашего противодействия русским пилотам сложно будет точно разобрать, что у них на радаре, фрегат или авианосец. Кстати, если у нас еще на палубах есть постановщики помех, готовые к вылету, поднимайте их в воздух немедленно после взрыва. Пусть ставят помехи по векторам от 180 до 270, но только от старого квадрата нашего расположения.

01 ноября, местное время 08:06.

480 километров к югу от Командорских остров.

Флагманский ракетоносец Ту-16К-10 141-го гвардейского морского ракетоносного авиационного полка 3-й морской ракетоносной дивизии авиации Тихоокеанского флота СССР, бортовой номер 01

Командир дивизии, генерал-майор Павловский даже не ощутил, как его рука с хрустом ломает карандаш и рвет карту, протыкая с силой офицерский планшет. Только что разведчик Ту-16Т, летящий впереди и выше, передал, что атакован четверкой американских истребителей «Крусейдер», причем пилоты до того, как их сбили, успели разглядеть на американцах опознавательные знаки Корпуса морской пехоты. Самолеты КМП здесь, вдали от берегов и наземных аэродромов. Они могли прилететь только с недавно захваченного аэродрома на острове Беринга. Но даже до него почти 500 километров, почти предел для боевого радиуса F-8! Это означает только одно – их атаку ждут. Повернуть назад? Это невозможно, за отказ от выполнения задачи его ждет трибунал. Да и бессмысленно это, «Крусейдеры» превосходят его самолеты в скорости почти вдвое и легко догонят неповоротливые ракетоносцы. Надеяться на недостаток топлива у них глупо. Если эта операция спланирована, у американцев наверняка в воздухе есть заправщики. Павловский очнулся и сразу начал командовать, пытаясь хоть как-то спасти ситуацию. Ракетоносцам – немедленно рассредоточиться и снизиться до предельно малой высоты, далее прорываться к заданному квадрату и вести поиск целей самостоятельно. Атаковать при первой же возможности любую цель. Разведчикам – повернуть назад, не меняя высоту. Так они отвлекут на себя хоть какую-то часть истребителей. Самолетам Ту-16П «Букет» – немедленно начать постановку помех, максимальной мощности и во всех диапазонах. Его план почти удался. Самолеты ДЛРО еще не завершили распределение целей и наведение на них пар и звеньев истребителей, как весь эфир был напрочь забит помехами. В данном вылете в боевых порядках дивизии летели четыре постановщика помех, два в составе 49-го мрап и два в составе 141-го гвардейского мрап. В 1962 году станции помех «Букет», СПС-22Н, ЗЗН, 44Н, 55Н, не имели аналогов в мире. «Букеты» были самыми мощными в мире помеховыми станциями, и существовавшие тогда способы защиты РЛС не спасали их от глушения. В то же время «Букеты» имели большой вес и обладали значительной энергоемкостью. Для их размещения использовали весь грузоотсек, при этом бомбардировочное вооружение и створки демонтировали полностью. Вдобавок проблемой являлось то, что применение системы «Букет» чревато подавлением не только РЛС противника, но и своих же бортовых радиолокаторов на самолетах, летящих вместе с Ту-16П. Но сейчас это было неважно, РЛС ракетоносцам для наведения по кораблям потребуются через 15 минут, а эти 15 минут надо еще прожить. Генерал-майор Павловский еще с сокрушением пожалел, что погода сегодня была на стороне американцев. Яркое солнце, на небе редкие облака. Если бы была густая облачность, можно было бы попробовать прорваться к ордеру АУГ в плотном строю на большой высоте, под прикрытием «Букетов», задавивших РЛС-наведение со стороны противника. А сейчас его самолеты легко можно обнаружить визуально, а дальше у противника есть ракеты с тепловыми головками самонаведения и пушки, против которых «Букеты» бесполезны.