За все надо платить - Александра Маринина

– А мне лень.

– Но вы же понимаете, руководству нужны ваши объяснения, а не мой пересказ.

Она молча достала чистый лист бумаги и написала несколько строк.

– Вот, – она подвинула листок Дегтяреву, – мое объяснение. Вы просили объяснить, почему я встречалась с Денисовым? Я написала. Более того, я указала, что знакома с ним с 1993 года. Покажите это вашему начальству, пусть вам расскажут, что делать с этим дальше. Вы, товарищ майор, работаете на Петровке чуть меньше года, и на моей памяти это уже четвертая или пятая проверка, которую вам поручают. Вероятно, вы в этом деле специалист, так что не мне вас учить.

Он взял листок, положил его в папку и встал. Уже у самой двери он обернулся.

– Видимо, я в чем-то ошибся. Мне жаль, что мы не достигли взаимопонимания. Вы полагаете, что в ваших неприятностях виноват я лично?

– Ну что вы!– Она обезоруживающе улыбнулась. – Вы виноваты только в том, что шли ко мне полчаса. И я знаю, почему.

– Меня вызвали к начальнику, потом пришли люди…

– Перестаньте, товарищ майор. Вы что же, полагаете, я вчера на свет родилась? Этому трюку больше лет, чем нам с вами вместе. Вы привыкли считать, что сотрудник, в отношении которого проводится служебное расследование, обязательно виноват. Вы вызываете его для дачи объяснений, обещаете немедленно зайти и выжидаете, пока он дозреет. Потеряет самообладание от волнения и тревоги, утратит контроль над собой. А тут и вы являетесь как ясно солнышко. Он вас боится, потому что его судьба в ваших руках. Он полностью зависит от того, что вы напишете в своей справке. Какая будет справка – таким будет и решение руководства. И вы хотите, чтобы вам этот несчастный сотрудник достался тепленьким. А поскольку я не чувствую себя виноватой ни в чем, в том числе и в связях с мафией, которые вы так хотите мне навесить, то меня ваши полчаса не выбили из колеи, а просто-напросто разозлили. Вот поэтому у нас и разговор не получился.

– Понятно, – протянул Дегтярев, отходя от двери и снова садясь напротив Насти. – Ну что ж, значит, я действительно ошибся. Может, попробуем начать сначала?

– Давайте попробуем, – согласно кивнула она.

Ей надоело воевать с Дегтяревым, она сорвала на нем злость и теперь начала упрекать себя в том, что снова позволила эмоциям взять верх над интересами дела. В конце концов, он ведь тоже не виноват, что ему дали такое поручение. Виновата в первую очередь она сама. Во вторую – генерал, который не внял доводам Гордеева, не поверил ему и не выбросил эти фотографии в помойку. А Дегтярев – никто, пешка. Ему поручили – он делает. И если бы не эти полчаса, которые так вывели ее из себя, она бы разговаривала с ним совсем по-другому.

– Как давно вы знакомы с гражданином Денисовым?

– Мы познакомились осенью 1993 года.

– При каких обстоятельствах?

– Я отдыхала в санатории в том городе, где живет Денисов. В санатории произошло убийство одного из отдыхающих, Денисов обратился ко мне с просьбой помочь в расследовании.

– Почему он обратился к вам?

– Потому что я знала убитого, правда, не близко, просто была знакома.

– Почему понадобилась ваша помощь? Местная милиция не могла справиться?

– Так считал Денисов. Я предлагала свою помощь сотрудникам милиции, но они от нее отказались.

– И тогда вы предложили свою помощь Денисову?

– Нет, я уже сказала, Денисов сам ко мне обратился. До этого я не была с ним знакома и даже не знала о его существовании.

– Тогда откуда он вас знал? Почему обратился именно к вам?

– Это вы можете выяснить у него.

– Анастасия Павловна! – с упреком воскликнул Дегтярев. – Мне казалось, что мы с вами договорились.

– Я не знаю, почему он решил обратиться именно ко мне. Вероятно, он узнал, что я работаю в уголовном розыске. А поскольку я жила в санатории, где произошло убийство, он подумал, что я могу располагать полезными для расследования сведениями.

– Ну и как? Раскрыли вы убийство?

– Да.

– Почему Денисов был так в этом заинтересован?

– Я понимаю ваш вопрос. Нет, убитый не был его человеком и даже не был его знакомым. Просто Эдуарду Петровичу не понравилось, что в городе хозяйничают какие-то неучтенные уголовники.

– Нарушение конвенции?

– Ну, примерно.

– Денисов как-то отблагодарил вас за помощь?

– Он купил мне билет на поезд до Москвы. Вы считаете это взяткой? Тогда не забудьте, что я имею право на бесплатный проезд до места отдыха и обратно. И бесплатный билет до Москвы у меня уже был, просто мне не хотелось возиться с обменом, потому что я уезжала раньше времени. Так что в материальном плане я ничего не выгадала, позволив ему оплатить мой проезд.

– После этого вы поддерживали отношения?

– В течение года – нет.

– А потом?

– А потом я обратилась к нему за помощью….

* * *

Стоило только Дегтяреву выйти, как немедленно объявился Коротков.

– Ну что? – спросил он, озабоченно глядя на Настю. – Сильно доставал?

– Умеренно. Пока жива, – скупо улыбнулась она.

– Ася, я выяснил, кому принадлежит темно-синий «Москвич». Лажа какая-то получается.

– И кому?

– Некоему Тришкану Виктору Ильичу. Не слыхала про такого?

– Нет.

– Точно не слыхала?

– Да точно, Юрик. А он кто?

– А он работает старшим инспектором отдела кадров в одном из окружных УВД.

– Да-а-а, – протянула она ошарашенно. – Влипли. Может, машина в угоне?

– Я проверил. Заявления о краже нет. Кстати, пока ты еще не пришла в себя от изумления, сообщу тебе еще одну новость. Ты знаешь, что у Тамары Коченовой есть машина?

– Знаю, ее мать говорила.

– А знаешь, где эта машина сейчас?

– Нет. Где?

– Вот и я не знаю. И на эту машину заявления о краже тоже нет. Когда Тамара уехала в командировку, машина стояла возле дома, так утверждает ее соседка. Стояла-стояла, горя не знала, а потом в один прекрасный момент исчезла.

– Ну, стало быть, угнали, – вздохнула Настя. – Поскольку хозяйки в Москве нет, то и заявить об угоне некому. Черт с ней, с этой машиной! Меня больше Тришкан интересует. Может, он кому-нибудь доверенность дал на свою машину?

– Может, – согласился Коротков. – Поэтому я узнал адрес этого Виктора Ильича и собираюсь поглядеть, появляется ли по означенному адресу «Москвич» М 820 ЕВ. И кто на нем ездит.

– Разумно. Только, Юра…

Она умолкла, глядя в окно. Ее отстранили от работы. Имеет ли она право втягивать в решение своих проблем Короткова? Кем бы ни оказался Виктор Тришкан, для наружного наблюдения за ним необходим официальный рапорт Гордеева начальнику соответствующей службы. А поскольку Тришкан является сотрудником органов внутренних дел, то все еще более усложняется. Если и наблюдать за ним, то только своими силами. А сколько их, этих сил? Она да Коротков. Но Коротков по уши загружен работой и не может, в отличие от нее, целыми днями таскаться по пятам за владельцем синего «Москвича». Ей же вообще нельзя появляться в поле зрения Тришкана, потому что если это именно он ее фотографировал, то знает Настю в лицо. Очень соблазнительно снова обратиться к Денисову… Нет, ни за что. Хватит ей неприятностей на свою голову.

– Юра, убийство Карины Мискарьянц все еще за тобой?

– Да, вчера вечером Колобок подключил еще Лесникова вместо тебя.

– Попроси Игорька покопаться в жизни Николая Саприна. Мы эту сторону совсем запустили, а ведь его надо искать, пока нам не прислали уведомление об убийстве Коченовой.

Она пробыла на работе еще ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы выпить чашку кофе. Потом оделась, заперла кабинет и поехала к жене своего брата.

* * *

Даша, жена Настиного брата Александра, казалось, расцветала на глазах. После родов она стала заметно полнее, зато глаза светились каким-то невообразимым светом, в лучах которого меркли все неприятности и плохое настроение растворялось без следа. Настя часто навещала ее, но приезжала она не ради грудного племянника, а ради самой Даши. В ее присутствии Настя успокаивалась, расслаблялась и в тяжелые минуты снова обретала способность радоваться жизни.

Несмотря на лишние килограммы, Даша по-прежнему носилась по квартире как метеор, одновременно стирая, убирая, занимаясь приготовлением еды отдельно для малыша и отдельно – для мужа, при этом постоянно что-то напевая, не теряя хорошего настроения и не чувствуя усталости. Она обрадовалась Настиному приходу и повисла у нее на шее, словно они не виделись по меньшей мере год, хотя со времени их последней встречи прошло не больше двух недель.

– Как хорошо, что ты пришла, Настюшка, – щебетала она. – И Саня сегодня обещал прийти пораньше, хоть соберемся наконец все вместе. А то ты вечно торопишься, Санька поздно приходит, никак я вас в одну кучку не соберу. Позвони Леше, пусть он тоже приедет, а?

Настя подумала, что идея вовсе не плоха. В самом деле, когда вокруг одни неприятности и тревоги, так хорошо бывает посидеть в кругу близких и приятных тебе людей. Она позвонила Алексею, тот, правда, несколько удивился неожиданному приглашению, но обещал подъехать через пару часов.