Мемуары торрека (СИ) - Пир Томас

* * *

Спустя три дня мы всё так же топтались на месте. Поляну успели изрыть вдоль и поперёк, в двух колодцах даже до родников докопались. Всё без толку. Стена уходила глубоко под землю. Пора было собирать вещи и двигать обратно в посёлок. Мы и так здесь здорово задержались, да и на душе было неспокойно. Из наших в селении остались Крас, Циркуль, Емеля, Рыжий и Тим. Это им нужно было управляться с непримиримыми общинниками и войском карателей из крепости.

Стражей в поселение не впустили. Для них разбили большой лагерь за частоколом. Наблюдателей всех убрали, скрытые секреты покинули, но на стене теперь всегда дежурили втрое больше мужчин, да и на тракте оставили большой отряд, чтобы никто не мог передумать и вернуться в крепость с опасными новостями. Хоть стражники и напуганы до смерти, да и принесли священную клятву в верности торреку, но доверия к ним пока не было.

В день засады я здорово вымотался. Когда всё закончилось, почти сутки провалялся в постели, пока не восполнилась растраченная энергия ауры. Чучело краала было куда тяжелее бревна, да и удерживать в воздухе сразу десяток мечей — тот ещё сизифов труд. Но хорошо всё, что хорошо кончается. Испуганные стражники приняли все наши хитрости за чистую монету. Даже искусственный рык монстра больше походил на скрип, или даже гулкий треск. Местные умельцы вырезали хитрый рог. Когда Медведь в него дул, над лесом разносились страшные звуки. Словом, повезло, что у страха глаза велики.

— Сир, мы готовы, — прервал мои воспоминания Старг. — Можем выдвигаться в обратный путь.

— Хорошо, выступаем.

Заскрипели доски на бортах кустарной тачки. Нести припасы и инструменты на плечах было бы тяжело, а телегу по звериным тропам не протолкнуть. Зато мелкую одноколёсную тачку без особых усилий могла тащить одна лошадь. Люди растянулись длинной цепью. Я усадил Тири в седло, а сам взял её коня под уздцы. Мы успели пройти всего несколько сотен метров, как колонна вдруг остановилась, а передние путники припали к кустам и взволнованно зашептались.

Я поспешил к голове колонны. Люди разместились на входе в скромную просеку: кто упал на землю, кто зарылся в кусты, но все как один боязливо переглядывались и пытались спрятаться. Я тоже пригнулся и аккуратно выглянул из кустов. Впереди виднелась полянка, посреди которой стоял огромный млис, подпёртый выступающими на поверхность вековыми корнями. У корней пристроились двое мужчин в кожаных доспехах.

Один из незнакомцев был ещё молод, на вид чуть старше меня. Светловолосый, с аккуратной белой бородкой — парень лежал без чувств. Его лёгкая кожаная куртка была перепачкана засохшей кровью и глиной. Зелёный плащ раскинулся по корням, а высокие кожаные сапоги говорили о богатстве хозяина. Его спутник был старше. Длинные седые волосы выпадали из конического шлема, а глубокие морщины избороздили лицо. Но старик выглядел довольно крепким. Он застыл в защитной стойке, прикрылся круглым щитом, поверх которого выставил меч, но его потуги выглядели хоть и смело, но абсолютно безнадёжно. Вокруг странной парочки наворачивал круги жуткий зверь, на пути у которого я бы не хотел оказаться.

Монстр был похож на громадную пантеру. Лощёная чёрная шерсть красиво переливалась на солнце, подчёркивая изгибы мускулистого и очень гибкого тела. На месте ушей у дивной кошки торчали костяные шипы, зубастая пасть пестрила кинжалами острых клыков, а длинный хвост кончался костяным жалом. Размером тварь была больше коровы, но габариты её ничуть не стеснили. Каждый приземистый шаг выглядел грациозно. Нападать образина не спешила, ходила по просеке кругами, пытаясь улучить лучший момент.

— Это что за тварь? — прошептал я подрагивающему Старгу.

— Это фурса, сир, — пролепетал испуганный парнишка.

— На тебя смотрят, — взволнованно прошептал Старый, успевший подобраться ко мне сзади.

— Вижу, — раздражённо ответил я.

Ни один недоумок и не подумал выйти на поляну, чтоб задавить тварь числом. А зачем, когда под рукой есть торрек. Пусть разбирается…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Готовьте автоматы, — прошептал я Старому. — Я выйду первым, вы следом за мной. Не зевайте, драться с той дрянью мне не хочется, попробую спеленать, а вы в голову цельтесь. Понял?

— Угу, — кивнул Старый, вытащил рацию и передал мои слова остальным.

— Дай мне свой меч, — повернулся я к Старгу. Тот без промедлений протянул мне клинок. Я отложил автомат, в правую руку взял пистолет, а в левую меч и начал выбираться из кустов.

— Ни пуха, — услышал я за спиной голос Деда.

— К чёрту.

* * *

— Нужно уходить, — возбуждённо прошептал Одноглазый.

— Подождём ещё хиску, — тихо ответил Вайри. — Мы должны знать наверняка.

— Ты спятил? — прошипел наёмник. — Эта гадина порвёт беглецов в клочья, а следом возьмётся за нас.

— Я сказал нет, — стоял на своём Вайри. — Пусть загрызёт старика, тогда и будем уходить. Я должен это увидеть, мастера оплошностей не прощают.

Одноглазый зло шикнул и отвернулся. Вайри понимал, что наёмник говорил всё по делу, но что-то мешало ему принять верное решение. Слишком везучим оказался приговорённый граф, при таком счастье он и из этой переделки мог выбраться невредимым.

Два дня наёмники гнались за беглецами. Такого тут насмотреться успели. Грёбаный Бернис, мать его, Моурт — никак не сдохнет на радость всей обновлённой Керрии. И засада идеальной была, и две стрелы Вайри сам всадил в спину живучего графа, да только всё без толку. Точно заговорённый, Бернис упрямо отказывался покидать мир живых.

Начиналась погоня неплохо. Беглецы оставляли за собой такой ясный кровавый след, что не заметить его мог только слепой. Оставалось только дождаться, когда силы их покинут и тихо прикончить ослабших врагов. Воспоминания о мастерстве и безумной боевой ярости графа ещё не иссякли, так что терять людей в глупых схватках Вайри не собирался.

Почти так и случилось. Спустя несколько крамов погони наёмники наткнулись на тушу мёртвой кобылы. Тогда-то Вайри занервничал: в боку лошади торчала надломанная стрела, видно, она-то, лошадь, кровью и истекала. По всему выходило, что беглецы знатно оторвались от преследователей.

До конца дня нагнать беглецов не вышло, а бродить в проклятом лесу в темноте Вайри не рискнул. Решили заночевать на укромной полянке, а утром продолжить погоню. Да только ночёвки нормальной не вышло: костёр разводить было страшно, до утра тряслись от каждого шороха, ещё и промёрзнуть успели, точно ледышки. Словом, на рассвете все были злыми, словно бостовы демоны, и истощёнными, будто керрийские крестьяне.

Лёгкая неприязнь к везучему графу сменилась безрассудной ненавистью. Для себя Вайри решил, что убивать его будет сам, никому не позволит прикоснуться к добыче.

Ещё несколько крамов ушло на распутывание следов, и вот наёмники оказались на пороге скромной поляны. Хвала Кериту, что Вайри не бросился на ненавистных беглецов сломя голову, а сначала решил осмотреться. Это спасло ему жизнь.

Наёмник припал к земле, забрался в кусты и осмотрел поляну, прячась в густых зарослях кохи. Беглецы были видны, как на ладони. Бернис выглядел скверно — без чувств лежал на корнях большого млиса, а быть может и вовсе отошёл в чертоги Керита. Его спутник готовился к схватке. Вайри не сразу разобрал с кем старик намеревался сразиться, но потом разглядел фурсу и едва не обделался. Хозяйка Крильиса была воистину устрашающей тварью.

По-хорошему, ему бы бежать со всех ног, да только Вайри вдруг заупрямился, решился рискнуть да понаблюдать за расправой. Фурса долго ходила кругами, подбирая момент для атаки. Вайри даже на миг показалось, что схватка не состоится и фурса просто уйдёт, но тварь не подвела — стремительно бросилась на старика, одним прыжком покрыв расстояние в два десятка шагов. Сердце наёмника затрепетало, он возбуждённо задрожал и хотел уже пятиться к лесу, как вдруг произошло нечто волшебное.

Фурса воителя не достала. Вместо этого она будто врезалась в невидимую стену и отскочила назад, оглушено потрясая головой. Тварь утробно взревела, начала метаться из стороны в сторону и рыть землю когтистыми лапами.