Архонт Варанги - Андрей Каминский

краях необъятной державы, пока тоже все спокойно — только безумец нынче осмелится восстать против князя, чья слава Перуновым Громом прогремела по всему Востоку. Сейчас же, когда великий поход завершен, настало время подумать и о...

— Время получить свое, воин.

Святослав резко обернулся — никого. Послышалось ли ему эти слова в шуме ветра, негромком рокоте набегавших волн или это наваждение, насланное этой древней землей? Взгляд его упал на что-то белое меж обвалов камней и глины, осыпавшихся с обрывистого берега, подточенного волнами и ветром. Приглядевшись, князь понял, что видит прекрасную мраморную статую, изображавшую древнюю богиню. Но прежде чем с губ князя сорвалось, наконец, имя до его слуха донесся еще один звук — из тех, что никак не ожидаешь услышать в таком месте.

Где-то совсем рядом громко плакал младенец.

Быстрым шагом, только что не переходя на бег, Святослав обогнул выступавший в море мыс, из-за которого доносился плач и увидел на песке, на самой кромке земли и моря, красивую розовую раковину — столь огромную, что во всем мире не нашлось бы моллюска, что оказалась бы ему впору. И в этой раковине, словно в диковинной люльке, дрыгал ножками и орал младенец. Завидев Святослава, он вдруг перестал плакать, уставившись на князя серьезными голубыми глазами.

За спиной Святослава послышались легкие шаги и, обернувшись, он увидел рядом с собой Предславу. Обнаженное тело покрывала засохшая грязь, волосы слиплись в некрасивые темные сосульки, но зеленые глаза светились от величайшей гордости.

— Это...- начал было Святослав, но Предслава прижала палец к его губам.

— Молчи, — шепнула она, — я все знаю.

Она подошла к раковине и, наклонившись, взяла на руки младенца, тут же потянувшегося губами к ее обнаженной груди.

— Я воспитаю его как своего, — сияющий взгляд Предславы был устремлен куда-то вдаль, — это честь, о которой я не смела и мечтать. А когда он вырастет — весь мир содрогнется от великих свершений твоего сына и падет к его ногам!