Франт 2 - Иван Солин

жизнь, стоила того. О причинах же этого можно долго рассуждать и спорить. Но исключительно мое мнение таково. Кому-то, подобранному голодным беспризорником, та Родина дала всё, не преминув воспитать в духе нужной идеологии разумеется. У кого-то попросту оставались родные в тылу, и такая вот жертва была разумна и целесообразна для сохранения их жизней. А кто-то уже успел повидать жизнь, и ему попросту было с чем сравнивать, ведь та страна, которую кто-то там потерял, конкретно этих вот не лишила упоительных вечеров и хруста булок, а возможно и дала впервые их попробовать. Ну и, конечно же, были те, кто неважно даже как относился к политическому строю, просто успел люто возненавидеть врага, уже отнявшего больше, чем неласковая Родина, а потому и готовы были такие даже на смерть, лишь бы доказать и показать гадам свое отношение.

Но что-то меня не туда понесло. Раз мне известна личность соглядатая, то возникает вопрос: чего вообще переживать?

Дык, я ж не знаю: одна ли она, может вся команда уже на «тайников» шустрит.

Черт, хоть бери и вырубай всех на Журавле парализатором, чтобы без лишних глаз расхреначить вражью калошу. Но, увы, у него заряда на пятьдесят выстрелов, которые зачастую приходится дублировать, так как много факторов у гарантированного эффекта, и расстояние тут не самое главное, а команда ведь гораздо более многочисленна. Ну и выглядело бы всё это подозрительно и нереально натужно, что ли.

Да и, как говорил, мне бы хотелось посмотреть на воздушную битву в естественном ее виде, так сказать. Ну, во всяком случае, хотелось. Ага, пока мы высоту не стали набирать. Мда.

Тем временем, всё еще стремясь ввысь, Журавль изменил курс и начал удаляться от стремительно мчащего к нам врага. Мы всё еще были ниже его, и если нас настигнут до того момента, когда мы сравняемся, то будем в менее выгодном положении. А так появился шанс успеть взобраться на максимум, прежде чем начать обмениваться магическими залпами.

На борту у нас три командора, один из которых та самая, ох какая капитанша, и, по-видимому, она наиболее опытна среди прочих. Сейчас эта мадам заняла место на корме и «рулит» потоками ветра, пока двое остальных совещаются с нею, явно готовясь давать отпор.

Две пятерки главрыцарей, которые по штату должны отвечать за защиту, уже заняли свои места по бортам и в любой момент готовы поднять щиты, а при необходимости и поддержать огнем. Противоположный-то от противника борт нет нужды прикрывать, враг ведь один, поэтому правая пятерка свободна и готова усилить хоть оборону, хоть атаку.

Еще десяток рыцарей будут на подхвате, либо поведут свои абордажные десятки мечников, в случае оного.

И да, на флоте, в отличие от пехоты, рыцари командуют не плутонгами, то есть по сути полусотнями, а помимо своих обязанностей по кораблю, если и ведут в бой мечников, то не более десятка. Да и десятки эти покруче пехотных будут, потому как практически полностью состоят из отчаянных рубак да еще и сержантов, напомню, способных шарашить огнешариками, сравнимыми с гранатами. Места ведь маловато, поэтому так.

Может показаться странным, что судно академии так по военному укомплектовано, но тут ничего особенного. Летающие лоханки могут себе позволить лишь Дома и, понятное дело, используют их вовсе не для того, чтобы возить перец и табак какой-нибудь. В крайнем случае скоростные курьеры с донесениями и срочной почтой гоняют. Академия же наша, хоть ее ректор и вполне себе самостоятельная персона, с которой в правящем Доме многие считаются, но всё же флаг имеет серый.

Не зря же мы, студенты, в мышиного цвета форме, а не как те же, например, Зеленичи, которые обряжены во всякие там виды зеленого. Самые модные тут, конечно, Беличи, но они зачастую выкручиваются вариациями голубого, песочного, серого, пусть иногда и «залазя на чужой огород», но с непременными белыми выпушками, кантами и отворотами.

И да, здесь не существует понятия боевой корабль или гражданское судно. Всё что летает, пусть и перевозит лишь почту какую-нибудь, несет на своем борту ходячую пушку — мага, который может как «дуть» в паруса, так и шарашить огнем.

Став у борта, я начаровал себе своим жезлом магическую подзорную трубу, коиорая больше напоминала систему крупных искажений воздуха перед лицом, таких себе линз, которые возможно двигать, изменяя тем самым оптические параметры. Заняло это около полуминуты бубнения и забавного «руления» жезлом.

Вот чесслово, более упоротой магии я не встречал. Нет чтоб как у всех нормальных попаданцев: принял пафосную позу, затейливо взмахнул палочкой в руке с аристократично оттопыренным мизинчиком и брякнул какую-нибудь вычурную, звучную чепуху, а оно ярко и зрелищно что-то там колдануло в итоге. Так нет же, стоишь как идиот и, держась обеими руками за концы дурацкой палки, дергаешься весь, параллельно ломая язык непривычными звуками.

Но ничего, скоро я одними своими «усиками» буду плетения выдавать и(поплевав три раза), возможно, даже жезловые!

— Итак, что мы имеем? — глядя в свой «телескоп», проговаривал я вслух. — Чуть более чем в километре от нас вражеский корабль метров так сорока, даже поболее. Толстый-то какой? Ага, вижу капитаншу, которая отдает указания. А вот это, рядышком, похоже ее командоры. Точно, вон блестят галуны. Так, раз, два. Ага, три. О, четыре? Эм, пять? Не, охренели? Шесть! Шесть кома... СЕМЬ?!! Да они там совсем, что ли? Так, где эта сука невзрачная? Чего они Дарцам такого наплели, что те такими-то силами поперли?

Схлопнув линзы, сиганул я вниз и помчал к тому укромному местечку, где Вжух подкараулил эту... «кровавую гэбню», чтобы отправить ее в царство Морфея.

Спустя какое-то время, я стоял над теткой и ожидал пока она, будучи уже обработана парализатором в режиме побудки, придет в себя.

— Слышь, ты, слуга государынева, вы чего там Дарцам наобещали, что они семь командоров, если там еще магистр нигде не прячется, прислали по наши души? Да ты не дергайся, не дергайся. Как дети малые, чесслово. Я ж с вами по хорошему, никого не свергал, страны не покорял, мор не напускал, в политику, блин, даже не лез. Убивал и то, только лишь тех, кто нарывается, — решил поддать я адку и выставить себя эдаким архидемоном на каникулах. — Так нет же, лезут и лезут, отдохнуть не дают. Вот скажи мне, убогая, чего вам от бедного мальчонки-то понадобилось? А? Нормально пригласить побеседовать — никому не пришла в голову идея? Надо было эту вот кашу заваривать? Мне, знаешь ли,