У черты - Александр Гордиан

— Саяна убил, — подсказал терпеливо Капрал. — И Андрюху, и других пацанов, и баб не пожалел.

— Я Саяна убил, — выдохнул Глеб. — И не пожалел…

— Молодец, — похвалил Капрал. — Только врешь ты, Рамзес, опять врешь.

«Да ну?» — удивился Глеб.

— Саян тебе друг, зачем его убивать? — покачал головой Капрал. — Не сам ты это придумал. Тебя, небось, заставили.

— Заставили… — повторил Глеб. — Кто?.. «Свобода»?

И попал в точку. Капрал переглянулся с напарниками.

— Уже интересно! Молодец, бродяга, признался. Тебе за это скидка будет. Может, жизнь оставим… — Капрал подержал многозначительную паузу. — Если на стрелке подтвердишь, что «Свобода» наняла тебя разорить Нору.

Глеб закивал, еще туже затянув удавку, и постарался незаметно свести затекшие голени. Сейчас они расслабятся и, может быть, освободят ему руки. И тогда… В караулке у ворот обязательно должно быть оружие! Всего шесть метров — Глеб чувствовал затылком распахнутую дверь.

Долговцы и впрямь расслабились. Капрал вернулся на крыльцо и опять устало вытянул ноги; сорвали, видно, группу с маршрута, погнали к Норе скорым маршем. Психованный долговец пришел в себя. Звучно выстрелил из ноздри кровавой струей, пошмыгал, утерся. На Глеба он не смотрел, выходил из роли плохого полицейского. Его напарник сбегал в дом и вернулся с тарелкой мяса. Толкнул «психа» локтем, приглашая.

Крест надавил стволом в позвоночник, но без злобы, напоминая Глебу, чтоб не дергался.

— И не думай! — пригрозил он. — Если что…

Ствол больно скользнул по спине, если бы не прочный комбинезон, вспорол бы кожу. Шлем Креста, разбрасывая на лету осколки черепа и серо-красные брызги, полетел к ногам Капрала как футбольный мяч, направленный умелой ногой.

Глеба окатило кровью. Он подхватил локтями заведенных рук дергающееся тело долговца и упал, прикрываясь.

Капрал, только что расслабленно тянувший ноги, взлетел над ступенями как всполошенный кот.

И только потом Глеб услышал хлесткий выстрел.

«Тигр»? — не поверил сталкер ушам. — «Тигр»!

Капрал, немыслимо изогнувшись, нырнул за поленницу. Глеб вжался в землю — Кап начал стрелять на лету, неприцельно забрасывая двор свинцом из штурмовой винтовки.

Оживший Варан сноровисто как таракан пополз к забору и вовремя. Издали суетливо застучал «Калашников», пули зацвиркали, выбивая фонтанчики пыли и каменное крошево. Автомат дрожал в руках неопытного стрелка, от такой помощи следовало прятаться, но куда? Капрал не даст голову поднять. Рамзес съежился под тяжелым и скользким от крови телом Креста, не решаясь на бросок в надежное укрытие. От неосмотрительных движений удавка на горле стягивалась.

— Оборотню уйти не дайте! — заревел Кап в секунду короткой передышки. — Снайпер за мной!

Рамзес едва узнал его голос. Долговцы, бойцы не такие опытные как Рамзес или Капрал, открыли суматошный огонь. Пули с глухим лязгом застревали в бронежилете Креста. Рамзес догадывался, что бьют из окон. Некуда стрелкам больше спрятаться, только в дом.

Стрельба постепенно утихла. Снайпер не обнаруживал себя или менял позицию, долговцы оценивали ситуацию и экономили боеприпасы. Глеб осторожно приподнял затылком тело Креста. С того места, где у человека бывает голова, свисал и мешал наблюдать клок черной от крови кожи, но мелькнувший в оконном проеме шлем Рамзес заметил.

Заметил и снайпер. Пуля шмелем вжикнула над ухом и ударила в цель. Шлем сорвался с автоматного ствола и с жестяным звоном покатился вглубь дома. Глеб только крякнул досадливо — купился стрелок на дешевую приманку! Тут же бухнула короткой очередью винтовка Капрала.

— Есть?! — выкрикнули-спросили из дома.

— Твою мать! — ответил Кап. — Далеко!

Снайпер, наконец, сообразил и одну за другой всадил несколько пуль на вспышки из-за поленницы. Щепа летела веером. Стрелок пытался угадать, где прячется долговец, и бил вслепую.

«Бестолочь!» — ругнулся Глеб.

И правда, Капрал не в «Зарнице» воевать учился. Быстро как швейная машинка застрекотала в ответ G36.

Рамзес ужом выскользнул из-под Креста, нырнул под очередь и покатился в сторону близкой — и такой далекой! — сторожки у ворот.

От дома с секундным запозданием ударили в два ствола. Поздно, ребята! Глеб упал за стену и услышал как застревают в древесине пули. В считанных сантиметрах от головы.

— Если упустите, — пообещал в наступившей тишине Кап, — под трибунал обоих!

— Снайпера сними! — рявкнул в ответ один. — Носа не дает высунуть!

— Через ворота бьет, — вторил другой. — Надо к забору, там мертвая зона.

— Один хрен, не достану, — Капрал не психовал, говорил спокойно. — И хода мне нет, я как на ладони… Значит так, бойцы, мать вашу, «Долга»! Я держу ворота, а вы через дом выходите к задней калитке. Обойдете снайперюгу и кончите. Ясно?

— Ясно!

— Тогда бегом! — Капрал поднял на вытянутых руках винтовку и дал над поленницей очередь в сторону ворот.

«Все! — понял Глеб. — Здесь не прорваться!»

Сталкер застонал. Оборотень — не оборотень, а с удавкой на шее не повоюешь! В отчаянье он уже думал рискнуть и прорваться нахрапом. Вдруг повезет? Капрал достанет, но, авось, не смертельно…

В этот момент из дома, откуда-то из глубины, прилетел встревоженный крик. Негромко хлопнуло, словно петарду взорвали, и Глеб упал, закрывая локтями голову. Потянулась бесконечная секунда, а потом земля дрогнула.

Взрыв оглушил, до боли вдавил барабанные перепонки. Дверь сорвало с петель и швырнуло вверх, словно пластмассовый детский бумеранг. Следом взрыв снес крышу, только кракнули выворачиваемые из бревен сантиметровой толщины скобы. Глеба окатило с потолка горящей трухой. Он услышал, как начала заваливаться стена — на него, на выставленные локти, на голову, а потом в сторожку ворвался ураган. Рамзес выдохнул, а вдохнуть не смог, горячий словно кипяток воздух обжигал носоглотку. Всхлипывая в попытке глотнуть кислорода, сталкер выкатился за порог и попытался встать.

Уцелевший каким-то чудом газовый баллон грохнул спустя долю секунды. Новый взрыв подбросил сталкера, засыпал щепой и опасным мусором, опалил волосы. За спиной обрушились стены. Глеб едва увернулся от металлического осколка размером с мясницкий топор, раскаленного и зазубренного, вскочил и побежал, стараясь держать голову низко, потому что у земли еще был воздух, а чуть выше только огонь.

Вслед не стреляли.

Порядочно отбежав, Глеб обернулся. Нора горела свечой. Сорванная взрывом крыша дымилась поодаль, скомкав металлические листы забора словно бумагу.

4

Крест был третьим человеком, которого застрелила Инга.

Тогда, в Вешках, Глеб угадал — девушку берегли, не поручали грязной работы. В тех приключениях, что выпало на ее короткий век, стрелять на поражение ей приходилось нечасто.

Одного наркоторговца пришлось убить при попытке взять заложников. Дилер получил свою пулю издали и отошел легко. Инга не переживала особо, каковыми переживаниями ее стращали опытные коллеги. Даже обрадовалась немного, очень уж мерзкой личностью выглядел покойный.

Зато второй умирал мучительно, поймав заряд картечи в грудь. Оставался в сознании до последней конвульсии. Не кричал, только хрипел измочаленными легкими, хотя у Инги дыхание перехватывало от одной только мысли как это должно быть страшно, больно и холодно — умирать вот так. Этого она запомнила накрепко. Особенно его глаза, секунду назад полыхавшие ненавистью и вдруг ставшие отрешенными. Что-то видели эти глаза, недоступное оставшейся на этом свете… убийце. Инга попятилась, забыв обо всем, и едва успела найти укромное место. Мочевой пузырь, раздувшись до объемов воздушного шара, едва не лопнул.

Стриж разглядела через оптику, как бьют Рамзеса, вспомнила его шершавую ладонь на своих волосах, и поймала в прицел затылок человека, о котором не знала ничего. Ни что зовут его Вадим Крестовский, ни что ему тридцать лет через два дня, ни что он, всякий раз поднимая рюмку, вспоминает отца-алкоголика и не пьет до дна. Поймала и… непростительно долго не могла спустить курок.

«Господи! — взмолилась девушка, отгоняя навязчивое воспоминание — гаснущие отрешенные глаза еще живого мертвеца. — Да что же это…»

Маркер прицела едва заметно подрагивал. Стриж зажмурилась, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула, унимая сердцебиение. Прошептала короткие мантры, на которые ее учили концентрироваться, и открыла глаза.

Дьявол! Бандиты перемещались вокруг Рамзеса, не давая прицелиться… Наконец тот, что упер Глебу в спину автомат, склонился вперед, показав из-под шлема полоску бритого затылка.

Стриж на выдохе надавила спуск и тут же взяла на прицел наглого бандита с сигарой в зубах, видимо, главного. Соблюла главную заповедь: вести огонь, а не смотреть на дело рук своих. Выстрелить Инга не успела. Бандит, казалось, взлетел в воздух одновременно с первым выстрелом и стрелять начал еще на лету.