Генерал-адмирал - Роман Злотников

Студенты закивали.

— Вот и хорошо. — Я поднялся. — Вот что, парни, простить я вас не могу. Я это общество создавал как раз для того, чтобы благосостояние России множилось, а вы делить захотели.

— Да мы ж…

Я остановил их взмахом руки:

— Но вот какое у меня будет к вам предложение. Мне нужны учителя в Магнитную. На зиму. Работникам там в морозы все равно делать нечего — будут по баракам сидеть да горькую пить. Вот чтобы зря время не терять, я и придумал для них зимнюю школу открыть. Там, глядишь, грамоте подучатся, черчение освоят, математику, азы механики, и выйдут из них со временем уважаемые мастера. То есть люди, на которых вы, инженеры, вполне сможете опереться.

При этих моих словах лица парней посветлели.

— Так вот, если вы там у меня как следует поработаете, да еще не одни, а кого из своих приятелей-студентов, которые не на попечении Общества находятся и за обучение заплатить не могут, с собой сманите, вот вам мое слово — в это общежитие вы не вернетесь, но свое образование закончите. Года через два, когда у меня там уже штатные учителя появятся… Я сам за вас заплачу. И за всех, кто с вами поедет, — тоже. Но, чур, — я погрозил пальцем, — строго следить, чтобы никакого «поделить» там у вас не было. Только множить…

После разговора с бывшими студентами я задержался в Москве еще на три дня. Вернее, в самой Москве я пробыл всего два. Было у меня там несколько встреч, как протокольных, так и деловых. В частности, с крупными московскими заводчиками, особенно в текстильной области, — с Морозовыми, Третьяковым и другими. Я собирался протолкнуть на трансваальский рынок русские товары, а для этого надо было сориентировать местную промышленность. Сам я заниматься этим не собирался, и без того голова пухнет, а вот захватить с собой парочку-другую представителей для изучения, так сказать, конъюнктуры рынка — почему бы и нет?

А еще я опять на день съездил к Мосину. Он, прознав, что я купил патент у Максима, свой пулемет пока отложил и напряженно занимался винтовкой под новый патрон уменьшенного калибра с бездымным порохом. Хотя его производство в России пока не было развернуто (у нас еще даже и бездымного пороха не производили), было ясно, что будущее именно за ним. Я выслушал все его пояснения, покивал и вякнул только одно — посоветовал для ускорения заряжания неотъемного магазина придумать, как закрепить на металлической планке столько патронов, сколько нужно для полного наполнения магазина, и сделать так, чтобы можно было загнать их внутрь магазина одним пальцем. Короче, подал идею обоймы. Конечно, для ускоренной перезарядки отъемный магазин вне конкуренции, но он стоит раз в десять — пятнадцать больше обоймы. А в русской армии вопросы цены всегда имели первостепенное значение…

В Питер я прибыл в субботу вместе с Николаем, который как раз в это время находился в Москве. Весь день и вечер мы с ним разговаривали. Вернее, это был не разговор, а, так сказать, мастер-класс по стратегическому планированию и управлению временем. Я рисовал ему диаграммы Ганта, сетевые графики, рассказывал о методе критического пути. Он слушал меня разинув рот. А под конец задал вопрос, на который я не смог ответить:

— Откуда вы все это знаете, дядя?

Я выругался про себя. Вот, блин, увлекся… А мальчик-то повзрослел. Промямлив что-то невнятное, я сослался на усталость, и мы разошлись. Но Николай попросил у меня разрешения забрать с собой все расчирканные мною бумаги. Я разрешил, но попросил пообещать, что он никому и никогда не будет их показывать. Совсем никому. Николай дал клятву сжечь их сразу же, как перерисует все в дневник.

В воскресенье я поехал в Кронштадт. Отстоял службу, исповедался отцу Иоанну и получил у него отпущение грехов, потом вернулся, помылся в бане и, очищенный душой и телом, лег спать.

Следующие десять дней я добивал дела. Доложился брату, на два дня съездил на опытовую станцию к Макарову, три дня проторчал в Военно-морском ведомстве вместе с Шестаковым и Чихачевым, разбираясь с текущими делами и бюджетом на будущий год, на два дня отлучился в Пернов и произвел там очередную вкачку. Правда, чуть меньшую, чем год назад. Процесс хоть тяжело и долго, но шел. И была надежда, что через пару-тройку лет я получу то, что хочу, а именно — легендарную морскую пехоту, причем в состоянии, близком к тому, каким оно было во времена позднего СССР. Ну а после того как вышколю этот полк, отработав на нем всю программу подготовки, систему комплектования и обеспечения, можно будет потихоньку начать разворачивать такие программы и на всех основных военно-морских базах.

А 2 сентября легкой походкой я взошел по трапу на борт крейсера «Дмитрий Донской». Меня ждал Трансвааль…

Глава 5

— Сколько?! — ошарашенно произнес я, глядя на Канареева.

— Тысяча двадцать два пуда и шестнадцать фунтов на момент моего отъезда из поместья, Алексей Александрович, — довольно улыбаясь, повторил Канареев. — И это после аффинажа. То есть уже очищенного.

Я несколько мгновений привыкал к объявленным цифрам. Это ж в районе двадцати миллионов рублей будет… Нет, все кредиты закрыть — денег не хватит, но намеченные на этот год выплаты закрою с запасом. И общий бюджет будущего года сверстаю без кредитов. Наверное… О Господи, воля Твоя, это невероятно — за неполный год поднять добычу золота в двадцать пять раз! Что ж там за жилы-то? Нет, я рассчитывал и на большие цифры, причем раз в десять, но на них мы должны были выйти года через четыре, когда запустим весь комплекс промышленной переработки. Как это они так скакнули-то?..

До Лоренсу-Маркиша конвой в составе двух построенных немцами грузопассажирских судов «Трансвааль» и «Свободная оранжевая республика» и крейсерского отряда из броненосных крейсеров «Дмитрий Донской» и «Герцог Эдинбургский» и парового корвета «Витязь» добрался к концу декабря. Дошли бы и раньше, но я опять занялся прыганьем по Европе, сделав остановки в Германии, Голландии, Бельгии, Франции и Португалии, где проинспектировал свои конторы по найму и получил доклады от руководителей разведывательных сетей. А также принял на борт грузопассажирских кораблей свежие партии переселенцев.

Слава богу, все шло своим чередом. Хотя я практически везде, кроме запланированных встреч, был вынужден принимать представителей банков-кредиторов, которые вежливо, но непреклонно интересовались, не планирует ли его императорское высочество великий князь Алексей Романов перенести начало выплат по долгам, каковые выплаты должны были начаться уже следующим летом. Что ж, никто и не ожидал, что информация о суммарном размере моих займов долго сохранится в секрете. А уж о том, что она, став доступной, вызовет нервозность в рядах заемщиков, и говорить нечего…

Суэц мы проскочили довольно быстро. На этот раз англичане не стали нас мурыжить, зато мы прошли мимо целого строя британских кораблей на внешнем рейде Порт-Саида. А вот Лоренсу-Маркиш встретил нас свежей волной. Но команды у меня за время пути уже обтесались, свыклись, так что никаких проблем это не принесло…

— Ладно, — махнул я рукой, отходя от шока. — Как, в общем, дела?

— Да в принципе все идет своим чередом. Команда охраны уже насчитывает две с половиной сотни человек. Казаков из них — сто сорок три. Станичники пишут своим, вот народ и тянется. Они ж тут вам лично службу несут, то есть царской фамилии. Всё согласно присяге и долгу. Еще есть двадцать шесть русских из числа переселенцев. Даже два бывших офицера, драгун и пехотинец, сами прибыли.

— Проверил?

— Да, — кивнул Канареев, с легкой улыбкой глядя на меня. — И до сих пор проверяю…

— Ладно, извини, — слегка стушевался я. Вот еще вздумал контролировать профессионала там, где он все знает лучше меня.

— Ну так вот, остальные — наемники. Около сорока голландцев, двадцать семь французов, есть еще датчане, португальцы, бельгийцы. Немцев и англичан, согласно вашему приказу, не беру… Все проверены, и по поводу четверых у меня есть сомнения в лояльности. Очень похоже, внедрены для получения информации о перевозках золота.

Я кивнул. Спрашивать, пасет ли Канареев их связи, смысла не было.

— Так, хорошо… Когда отправляемся?

— Все зависит от вашего высочества, — шутливо поклонился мне бывший штабс-ротмистр. — Как только закончите все свои представительские дела — так и тронемся. Поезд ждет.

— Поезд? — удивился я.

— Так точно-с, — продолжал забавляться моим удивлением Канареев. — Железнодорожное сообщение Лоренсу-Маркиш — Претория Филадельфия открыто неделю назад. То есть пока еще неофициально. На официальное открытие ждут вас. Я уже доложил всем пайщикам акционерного общества Западно-Трансваальской железной дороги, что вы на подходе. Так что официальное открытие решили отложить до вашего прибытия.